— Почти.
Вокруг собралась толпа возмущенных коллег. Веремеева безуспешно пытались поставить на ноги. Кто-то сунул ему флягу с коньяком, но оказалось, что он все еще судорожно сжимает в руке фужер из под шапманского, правда пустой.
Главный оператор набросился на виновника дорожно-транспортного происшествия, дико вращая глазами, но Георгий его просто не замечал. Все его внимание занимала пострадавшая. Он помог Тамаре встать, отряхнул с шубы снег.
— И все же, как вы? Кажется, мы уже раньше встречались, — темные глаза впились в нее пристально, изучающе.
— Если только вы меня с кем-нибудь не путаете.
— Это вряд ли.
Некоторое время они молча разглядывали друг друга.
Веремеев уже унял дрожь в коленках. Добрая порция коньяка вернула его к нормальному мировосприятию. Из еще одного сугроба извлекли ошалевшего извозчика и привели в чувство с помощью все той же фляги. Оператор сумел-таки обратить на себя внимание, его распирало от злости, что какая-то нелепость помешала доснять отличную сцену. А теперь что вышло?! Подумать только! Русские помещики катаются в санях и сталкиваются с «Нивой»!
— Это же черт знает! Не умеете ездить, не садитесь! И вообще!
— Послушайте, любезный, — Георгий посмотрел на него сверху вниз. — Признаю, виноват. Ущерб компенсирую.
— Да как вы можете компенсировать?!
— Ваша команда расположилась в пансионате «Радуга»?
В наступившей тишине громко икнул Веремеев.
— Не прощаюсь, — бросил Георгий, и скорее всего, конкретно Тамаре, развернулся и уверенно зашагал к машине.
Его никто не остановил.
Вечером этого же дня столовая пансионата преобразилась в роскошный банкетный зал. Всевозможные деликатесы, фрукты, шампанское, вино, водка. Киношники изумленно взирали на ломившиеся столы. Директор объяснил все предельно кратко:
— Ваш знакомый еще раз приносит свои извинения.
В номере у Тамары загадочным образом оказались свежие благоухающие розы. Двадцать семь штук. Она пересчитала. Но откуда он узнал?
Она взяла букет, глубоко вдохнула аромат и задумалась. Что это? Еще один жест вежливости и попытка загладить вину. Или первые шаги серьезного ухаживания? Второй вариант нравился больше.
Георгий появился в разгар застолья, когда дневное происшествие уже разобрали по косточкам. Двубортный темно-синий костюм, не яркий, но явно дорогой галстук в тон рубашке, приятная, располагающая внешность заметно выделили его из собравшейся публики. Вмиг подобревший оператор предложил сесть рядом. Георгий не отказался — за этим столиком сидела Тамара.
— Спасибо за цветы. Но откуда вы узнали мой возраст?
— Я ваш должник, — расплылся он в улыбке. — И ясновидящий. Как самочувствие? Надеюсь, все обошлось.
— Пустяки, ни единой ссадины.
— Да что вы все о грустном, — оператор разлил по рюмкам водку, Тамаре подлил в бокал шампанского.
— Кто старое помянет… — Режиссер подмигнул неизвестно кому и с удовольствием опрокинул в себя содержимое емкости.
Ужин затянулся допоздна, чем, присутствовавшие на нем, были весьма довольны. Споры и рассуждения тружеников искусства не мешали Тамаре и Георгию беседовать. И под конец вечера они уже вполне по-приятельски хохотали вместе. Оказалось, что у него совсем рядом дача, куда он по выходным обычно приезжает отдохнуть от московских дел и суеты. На предложение посетить убежище одинокого холостяка (Георгий когда-то давно был женат, развелся буквально через год) она ответила неопределенным отказом, сославшись на большую загруженность в работе, что, кстати, и не было ложью. Как-нибудь в следующий раз.
Естественно, ночью она долго не могла уснуть, взвешивая «за» и «против». И пришла к выводу, что новый знакомый, как раз тот человек, который сможет стать достойным спутником ее жизни. Материально обеспечен, на ногах стоит крепко, в конце концов, не урод, даже наоборот — вполне привлекательный мужчина. И наконец, она ему наверняка не безразлична. Засыпая, Тамара приняла окончательное решение, перед тем методично его обосновав:
1. Отношения с Седым продолжать и развивать.
2. Ей уже двадцать семь, (по числу роз!) пора подумать и о семье.
3. Отец давно мечтает иметь внуков.
Ну а разница с Георгием в двенадцать лет ее нисколько не смущала. Самый цветущий возраст для мужчины.
Через пять дней, когда отсняв последний предусмотренный здесь сценарием эпизод, киношники засобирались домой, появился Георгий. Предложил Тамаре погостить пару дней у него на даче, отдохнуть от работы, накопить творческий потенциал. Ради приличия были приглашены режиссер, оператор и даже пострадавший Веремеев. На этот раз она даже не колебалась. Тамара согласилась.
Время провели прекрасно. Тем более, что ни режиссер, ни оператор, ни даже Веремеев, поехать так и не смогли.
Подкупало, что в отличии от многих других мужчин Георгий не пытался побыстрее затащить Тамару в постель. Был джентльменом. Что она по достоинству оценила. И сделала небезосновательный вывод: намерения у него действительно самые серьезные. Что ж у нее они такого же плана. К тому же он все больше начинал ей нравиться.
В Москве они встречались регулярно. Ужинали в хороших ресторанах. Ходили на показы мод и художественные выставки. Стали вместе появляться на презентациях и светских раутах. И уже вдвоем ездили на дачу к Георгию. И только никогда не бывали в театрах или кино. Честно говоря, от профессионального лицедейства Тамару уже начинало слегка подташнивать. Она начинала понимать, что настоящую карьеру в кино в этой стране не сделашь.
Свадьбу сыграли через через три с половиной месяца и сразу вместо свадебного путешествия уехали на Урал, к отцу Тамары. Георгий и сам был родом с Урала, из небольшого городка Зарайска. Как показалось Тамаре, Федору Терентьевичу новоиспеченный зять понравился.
По возвращении в Москву Тамара еще год по инерции снималась в кино. Но получаемые деньги ни в коей мере не стоили тех усилий и времени, которые она на это тратила. Да и все стране менялось на глазах. Изменялась сама жизнь, по своей сути и внешнему лоску. Часто приходилось бывать с мужем на всевозможных приемах и загородных (как стало модным говорить) уик-эндах. На все ее просто не хватало.
Свою квартиру Тамара продала, а деньги, по совету Георгия, положила в один из наиболее надежных столичных банков. Это давало определенную независимость. Сами они жили в недавно купленной трехкомнатной квартире на Садовой-Черногрязской. После проведенного в Испании отпуска она окончательно порвала с «творческой» жизнью. Раз и навсегда. Впереди были дела поинтереснее. А решение это было принято после одного тихого семейного разговора.
Однажды вечером Георгий заговорил о новом крупной деле, уже напрямую связанном с добычей и продажей нефти. В стране начиналась приватизация бывшей социалистической собственности, и только ленивый, да бедный не пытался отхватить кусок пожирнее. Но Тамара удивленно вытаращила глаза: масштаб задуманного просто поразил. Но как же это взможно?
