Времяпрепровождения и игры – это, на наш взгляд, только
суррогат истинной близости. В этой связи их можно рассматривать скорее как
предварительные соглашения, чем как союзы. Именно поэтому их можно
характеризовать как острые формы взаимоотношений. Настоящая близость начинается
тогда, когда индивидуальное (обычно инстинктивное) планирование становится
интенсивнее, а социальные схемы, скрытые мотивы и ограничения отходят на задний
план. Только человеческая близость может полностью удовлетворить сенсорный и
структурный голод и потребность в признании. Прототипом такой близости является
акт любовных, интимных отношений.
Структурный голод столь же важен для жизни, как и сенсорный
голод. Ощущение сенсорного голода и потребность в признании связаны с
необходимостью избегать острого дефицита сенсорных и эмоциональных стимулов,
так как такой дефицит ведет к биологическому вырождению. Структурный голод
связан с необходимостью избегать скуки. С. Кьеркегор
[5]
описал
различные бедствия, проистекающие от неумения или нежелания структурировать
время. Если скука, тоска длятся достаточно долгое время, то они становятся
синонимом эмоционального голода и могут иметь те же последствия.
Обособленный от общества человек может структурировать время
двумя способами: с помощью деятельности или фантазии.
Известно, что человек может быть «обособлен» от других даже
в присутствии большого числа людей. Для участника социальной группы из двух или
более членов имеется несколько способов структурирования времени. Мы определяем
их последовательно, от более простых к более сложным: 1) ритуалы; 2)
времяпрепровождение; 3) игры; 4) близость; 5) деятельность. Причем последний
способ может быть основой для всех остальных. Каждый из членов группы стремится
получить наибольшее удовлетворение от трансакций с другими членами группы.
Человек получает тем большее удовлетворение, чем более
доступен он для контактов. При этом планирование его социальных контактов
происходит почти автоматически. Однако некоторые из этих «удовольствий» вряд ли
могут быть так названы (например, акт саморазрушения). Поэтому мы заменяем
терминологию и используем нейтральные слова: «выигрыш» или «вознаграждение».
В основе «вознаграждений», полученных в результате
социального контакта, лежит поддержание соматического и психического
равновесия. Оно связано со следующими факторами: 1) снятие напряжения; 2)
избегание психологически опасных ситуаций; 3) получение «поглаживаний»; 4)
сохранение достигнутого равновесия. Все эти факторы неоднократно изучались и
подробно обсуждались физиологами, психологами и психоаналитиками. В переводе на
язык социальной психиатрии их можно назвать так: 1) первичные внутренние
«вознаграждения»; 2) первичные внешние «вознаграждения»; 3) вторичные
«вознаграждения»; 4) экзистенциальные
[6]
«вознаграждения». Первые
три аналогичны преимуществам, полученным в результате психического заболевания,
которые подробно описаны у Фрейда
[7]
. Мы убедились на опыте, что
гораздо полезнее и поучительнее анализировать социальные трансакции с точки
зрения получаемого «вознаграждения», чем рассматривать их как защитные
механизмы. Во-первых, наилучший способ защиты – вообще не участвовать в
трансакциях. Во-вторых, понятие «защита» только частично покрывает первые два
типа «вознаграждений», а все остальное, включая сюда третий и четвертый типы,
при таком подходе теряется.
Независимо от того, входят ли игры и близость в матрицу
деятельности, они являются наиболее благодарной формой социального контакта.
Длительная близость, встречаясь не так уж часто, представляет собой в основном
сугубо частное дело. А вот важные социальные контакты чаще всего протекают как
игры. Именно они и являются предметом нашего исследования.
Часть первая. Анализ игр
Структурный анализ
Наблюдения за спонтанной социальной деятельностью, которые
лучше всего проводить в специальных психотерапевтических группах, обнаруживают,
что время от времени разные аспекты поведения людей (позы, голос, точки зрения,
разговорный словарь и т.п.) заметно меняются. Поведенческие изменения обычно
сопровождаются эмоциональными. У каждого человека некий набор поведенческих
схем соотносится с определенным состоянием его сознания. А с другим психическим
состоянием, часто несовместимым с первым, бывает связан уже другой набор схем.
Эти различия и изменения приводят нас к мысли о существовании различных
состояний Я
[8]
.
На языке психологии состояние Я можно описывать как систему
чувств, определяя ее как набор согласованных поведенческих схем. По-видимому,
каждый человек располагает определенным, чаще всего ограниченным репертуаром
состояний своего Я, которые суть не роли, а психологическая реальность.
Репертуар этих состояний мы попытались разбить на следующие категории: 1)
состояния Я, сходные с образами родителей; 2) состояния Я, автономно
направленные на объективную оценку реальности; 3) состояния Я, все еще
действующие с момента их фиксации в раннем детстве и представляющие собой
архаические пережитки. Неформально проявления этих состояний Я называются
Родитель, Взрослый и Ребенок. В дальнейшем мы будем использовать именно эту
терминологию.
Мы считаем, что человек в социальной группе в каждый момент
времени обнаруживает одно из состояний Я – Родителя, Взрослого или Ребенка.
Люди с разной степенью готовности могут переходить из одного состояния в
другое.
На основе этих наблюдений можно прийти к некоторым
диагностическим выводам. Высказывание «Это ваш Родитель» означает: «Вы сейчас
рассуждаете так же, как обычно рассуждал один из ваших родителей (или тот, кто
его заменял). Вы реагируете так, как прореагировал бы он – теми же позами,
жестами, словами, чувствами и т.д.». Слова «Это ваш Взрослый» означают: «Вы
только что самостоятельно и объективно оценили ситуацию и теперь в непредвзятой
манере излагаете ход ваших размышлений, формулируете свои проблемы и выводы, к
которым Вы пришли». Выражение «Это ваш Ребенок» означает: «Вы реагируете так же
и с той же целью, как это сделал бы маленький ребенок».
Смысл этих высказываний можно пояснить подробнее.
