7. «Калека»
Тезис. Наиболее драматичной формой игры «Калека» является
«Оправдание по причине душевной болезни». В трансакционных терминах тезис игры
можно изложить следующим образом: «Что вы хотите от такого эмоционально
неуравновешенного человека, как я? Чтобы я никого не убивал?» На что Присяжные
должны, с точки зрения пациента, понять его и ответить: «Что вы! Нам и в голову
не придет требовать этого от вас». «Оправдание по причине душевной болезни» в
качестве юридической игры весьма распространено в американском обществе.
Подобные случаи не следует смешивать с ситуацией, когда человек действительно
страдает глубоким психозом и не способен нести ответственность за свои
поступки.
Тезис игры – «Что вы хотите от калеки?» Действительно, что
можно ждать от инвалида, который только и умеет управлять своим инвалидным
креслом? Однако известны факты, когда во время второй мировой войны некоторые
инвалиды с деревянной ногой могли исполнять в ампутационных центрах армейских
госпиталей джиттербаг
[27]
, причем делали это очень умело.
Встречаются слепые люди, успешно работающие в политической области (например, в
моем родном городе такой человек был избран на должность мэра). Я знаю глухих
людей, плодотворно работающих психиатрами и психотерапевтами, и людей,
лишившихся рук, но умеющих пользоваться пишущей машинкой.
Наблюдения свидетельствуют: пока человек, обладающий
настоящим, возможно, преувеличенным или даже воображаемым увечьем, не жалуется
на свою судьбу, в его жизнь вообще не следует вмешиваться. Но когда он
обращается за помощью к психотерапевту, возникает вопрос: наилучшим ли способом
он распорядился своей жизнью и сможет ли он подняться над своим недугом? В США
психотерапевту приходится сталкиваться с оппозицией широких слоев образованной
публики. Даже ближайшие родственники пациента, которые громче всех обычно
жалуются на неудобства, связанные с его увечьем, могут в конце концов
рассориться с психотерапевтом, если дела у пациента будут улучшаться. И хотя
психотерапевт, занимающийся анализом игр, прекрасно понимает их мотивы, его
задача от этого не становится легче. Всем, кто играет в «Я всего лишь пытаюсь
помочь вам», угрожает постоянная опасность, что их игра будет сорвана, если
пациент вдруг решит в дальнейшем полагаться на собственные силы. Иногда такие
игроки (например, родственники) предпринимают просто невероятные усилия, чтобы
прервать лечение.
Оба этих аспекта можно проиллюстрировать случаем с
заикающимся клиентом мисс Блэк. Этот человек играл в классический вариант игры
«Калека». Он не мог найти работу и вполне справедливо приписывал эту неудачу
тому, что он – заика. Между тем, по его словам, его интересовала только работа
коммивояжера. Будучи свободным гражданином, он, конечно, имел право искать
работу в любой интересующей его области, но, поскольку он был заикой, его выбор
заставлял усомниться в искренности его мотивов. И когда мисс Блэк вознамерилась
испортить его игру, реакция агетства социального обеспечения была для нее
весьма неблагоприятной.
Игра «Калека» особенно пагубна в клинической практике,
потому что пациент может найти врача, который играет в ту же игру и с тем же
девизом. Тогда никакого результата ждать невозможно. Иногда оправдание
базируется на идеологических доводах, например: «Что вы хотите от человека,
если он живет в таком обществе, как наше?» Один пациент соединил этот вариант со
ссылкой на «психосоматические причины»: «Что вы хотите от человека с
психосоматическими симптомами?» Он переходил от одного психотерапевта к
другому, и каждый из них принимал только одно оправдание, но отвергал другое. В
результате ни один из них не дал ему почувствовать себя уверенно в своей
жизненной позиции. Однако также не удалось и сдвинуть его с этой позиции,
отвергнув оба довода. А пациент как будто бы доказал, что психотерапия никому
не может помочь.
Чтобы оправдать симптоматическое поведение, пациенты очень
часто прибегают к самым разным доводам. Это может быть простуда, травма головы,
ситуационный стресс, обширный стресс, вызванный современным образом жизни,
американской культурой или экономической системой. Образованный игрок без труда
подтверждает свои слова ссылкой на авторитеты: «Я пью, потому что я –
ирландец»; «Этого бы не произошло, если бы я жил на Таити». На самом-то деле
пациенты психиатрических больниц всего мира очень похожи на пациентов
психиатрических больниц США. В клинической практике, равно как и при
социологических опросах, следует очень тщательно рассматривать такие
специфические виды оправданий, как «Если бы не они» или «Меня подвели».
Несколько более изощренными являются следующие оправдания:
Что вы хотите от а) человека, который вырос без отца; б) невротика; в)
лечащегося у психоаналитика; г) больного-алкоголика. Всех их можно увенчать еще
и таким соображением: «Если я перестану заниматься этим, то никогда не смогу
выявить подоплеку своего поведения, а значит – никогда не поправлюсь».
Игра, дополнительная к «Калеке», называется «Рикша». Вот ее
тезис: «Если бы в этом городе были рикши (были бы девушки, владеющие
древнеегипетским языком), то я никогда не влип бы в такую историю».
Антитезис. Анти-«Калека» не представляет больших трудностей
при условии, что психотерапевт четко разделяет своих собственных Родителя и
Взрослого и что обе стороны отчетливо представляют себе психотерапевтическую
цель их взаимоотношений.
Если психотерапевт выступает с позиции Родителя, он может
быть либо «добрым», либо «суровым» Родителем. В качестве «доброго» Родителя он
принимает оправдание пациента, особенно если оно соответствует его собственным
взглядам. При этом он может объяснять для себя ситуацию таким образом: до
окончания лечения люди не отвечают за свои поступки. В качестве «сурового»
Родителя он отвергает оправдание пациента, и между ними начинается борьба за
моральную победу. Игрок в «Калеку» обычно хорошо знаком с обеими альтернативами
и умеет извлекать из каждой максимальное удовлетворение.
С позиции Взрослого психотерапевт должен отвергнуть оба,
варианта. На вопрос пациента: «Чего вы хотите от невротика?» – или на другой
аналогичный вопрос он отвечает: «Я ничего не хочу. Проблема в том, чего вы сами
от себя хотите?» Его единственное требование: пациент должен ответить на этот
вопрос серьезно, а единственная уступка, на которую он может пойти, состоит в
том, чтобы дать пациенту достаточно много времени для ответа – примерно от
шести недель до шести месяцев, в зависимости от их взаимоотношений и степени
предварительной подготовленности пациента.
