3. Промежуток между времяпрепровождениями и истинной
близостью как бы прослоен играми. Повторяющиеся времяпрепровождения, такие,
например, как вечеринки в честь продвижения по службе, в конце концов
приедаются. Близость, в свою очередь, требует тщательной осмотрительности,
причем и Родитель, и Взрослый, и Ребенок обычно настроены против нее.
Американское общество в основном не поощряет искренности (кроме как в интимной
обстановке), так как здравый смысл предполагает, что искренность всегда можно
использовать с дурным умыслом. А Ребенок опасается ее, потому что знает: она
может повлечь за собой разоблачение. Поэтому, чтобы отвязаться от скуки
времяпрепровождения, не подвергая себя опасностям, сопутствующим близости,
большинство людей в качестве компромиссного решения приходят к играм, если
только они доступны. Они-то и составляют большую и весьма значимую часть
человеческого общения. В этом, состоит социальное значение игр.
4. Люди выбирают себе друзей, партнеров, близких людей чаще
всего из числа тех, кто играет в те же игры. Поэтому в данном социальном
окружении каждый его представитель приобретает такую манеру поведения, которая
покажется совершенно чуждой членам другого социального круга. И наоборот, любой
член какого-либо социального окружения, который начинает играть в новые игры,
будет скорее всего изгнан из привычного общества, но его с удовольствием
включат в другое социальное окружение. В этом состоит личностное значение игр.
Читатель, по-видимому, теперь сумеет лучше оценить
принципиальное различие между математическим и трансакционным анализом игр.
Математический анализ игр исходит из постулата полной рациональности игроков.
Трансакционный анализ, напротив, имеет дело с играми как нерациональными, так и
иррациональными, и именно поэтому более жизненными.
Игроки
Наши наблюдения свидетельствуют о том, что интенсивнее всего
играют люди, утратившие душевное равновесие. Весьма любопытно, однако, что
некоторые шизофреники отказываются участвовать в играх и с самого начала
требуют прямолинейности. В обыденной жизни с наибольшей отдачей играют два типа
людей, которых мы назовем Брюзгой и Ничтожеством или Обывателем.
Брюзга – это человек, чаще всего обиженный на свою мать. При
внимательном исследовании выясняется, что он обижен на нее с раннего детства.
Наверное, у него есть вполне основательные «детские» причины для обиды,
например, возможно, в его раннем детском возрасте мать заболела и долго лежала
в больнице, как бы предав его в критический период. А может быть, он не был
счастлив из-за того, что она родила слишком много братьев и сестер? Иногда
«предательство» выглядит более злонамеренным, например мать отправляет ребенка
на ферму к своим родителям, чтобы вторично выйти замуж. А ребенок с тех пор
остается обиженным на весь мир. Будучи взрослым, этот человек не любит женщин,
хотя может быть донжуаном. Поскольку с детских лет он дуется вполне намеренно,
то свое решение может отменить в любой момент (именно так и поступают дети,
когда подходит время обеда). И взрослый (Брюзга), и маленький мальчик отменяют
решение дуться на одних и тех же условиях: он должен иметь возможность не
уронить своего достоинства и ему «обязаны» предложить что-то стоящее взамен его
привилегии быть обиженным. Иногда, отказавшись от роли обиженного, пациент
может прервать, например, игру «Психиатрия», которая в противном случае может
тянуться годами. Для этого необходимо тщательно подготовить пациента, найти
умелый подход к нему и выбрать подходящий момент. Бестактность и запугивание со
стороны психотерапевта будут иметь такой же эффект, как в случае с надувшимся
ребенком. В конце концов пациент «отомстит» психотерапевту за его неправильное
обращение с ним точно так же, как ребенок может затаить обиду на своих
бестактных родителей.
С Брюзгой женского пола ситуация обычно такая же, если она
злится на своего отца. Но при этом надо учитывать, что ее игра «Калека» («Что
вы хотите от женщины, у которой был такой отец?») требует от мужчины–
психотерапевта большого такта и дипломатичности. Иначе он рискует оказаться в
положении отца этой женщины, то есть быть отнесенным к тому же классу людей,
куда попадают все мужчины, похожие на отца.
Думаю, в каждом из нас есть частица от игрока Ничтожества.
Поэтому цель анализа – свести эту игру до минимума. Ничтожество – это человек,
сверхчувствительный к Родительскому влиянию. Поэтому его Родитель скорее всего
будет в критические моменты вмешиваться и в его Взрослое состояние, и в
спонтанное поведение Ребенка, что вызывает у этого человека неуместное или
бестактное поведение. В экстремальных ситуациях Ничтожество сливается с
Подхалимом, Позером и Прилипалой. Не следует смешивать Ничтожество с выбитым из
колеи шизофреником, у которого не функционирует Родитель и едва функционирует
Взрослый, поэтому ему приходится справляться с миром с позиции приведенного в
замешательство Ребенка. Интересно, что в нашем повседневном языке слово
«ничтожество» применяют, как правило, для характеристики мужчин, а иногда и
мужеподобных женщин. В Ханже Обывателя еще больше, чем в Ничтожестве. Слово
«ханжа» обычно употребляется по отношению к женщине, но иногда его употребляют
применительно к мужчинам с несколько женскими особенностями поведения.
Иллюстрация
Рассмотрим следующий диалог между пациенткой (П) и врачом–
психотерапевтом (В):
П. Я начала новую жизнь – теперь буду всегда приходить
вовремя.
В. Попробую не подвести вас.
П. А мне все равно, что вы будете делать. Я собираюсь начать
ради себя самой. Угадайте, что я получила по истории.
В. Четыре с плюсом.
П. Откуда вы знаете?
В. Потому что вы боитесь получить пятерку.
П. Да, я написала на пятерку, но потом перечитала работу,
вычеркнула три правильных ответа и вместо них вписала неправильные.
В. Мне нравится наш разговор. В нем совсем нет Ничтожества.
П. Вчера вечером я как раз думала, какой у меня прогресс.
По-моему, во мне сейчас Ничтожества не больше 17 процентов.
В. Ну, сейчас Ничтожество в вас на нуле, так что в следующий
раз вы можете позволить себе 34 процента.
П. Это все началось полгода назад: я посмотрела на свой
кофейник и вдруг впервые действительно увидела его. А теперь я слышу пение
птиц, а когда смотрю на людей, то их вижу! И самое замечательное, что я сама
стала настоящей. И не только вообще, я и сейчас, в эту минуту, тоже настоящая.
На днях я ходила по музею, смотрела картины. Ко мне подошел молодой человек и
сказал: «Какой замечательный Гоген, правда?» Я ответила: «Вы мне тоже
нравитесь». После музея мы вместе зашли перекусить, и он оказался очень славным
парнем.
Этот диалог представляет собой свободный от игр и от
присутствия Ничтожества разговор между двумя независимыми Взрослыми, и нам
хотелось бы сопроводить его некоторыми пояснениями.
