Игорь покосился на притихших пассажиров.
— Нет… кажется, никто.
— Это вы правильно сделали, что поехали общественным транспортом, — сказал Турецкий раздельно и как можно спокойнее. — Теперь послушайте внимательно, что вам следует сделать. Сойдите с вашего трамвая и позвоните домой из ближайшего телефона-автомата. Скажите своим, что прямо сейчас вы едете домой. Вы меня поняли?
— А зачем? — похолодел Игорь. — Зачем я буду звонить из телефона-автомата?
— Там вас не подслушают, — сказал Турецкий, и его слова тут же заглушили голоса пассажиров.
— Он еще спрашивает! — фыркнула какая-то бабка. — Это тебе не казино с девками, а трамвай! Совсем обнаглели.
— Сойдешь и поговоришь, — подхватила другая. — В «Здоровье» писали, что от этих сотовых телефонов один рак для окружающих.
— Ну, — подхватила еще одна. — Я тоже это слыхала. Им-то ничего, а для посторонних опасно. Вот сейчас будет остановка, ты, милый, выходи и там сколько хошь разговаривай…
И даже подтолкнула Игоря в бок.
— Ну, ты слышал, нет? — обратился к Игорю какой-то парень, от которого пахло спиртным. — Сам сойдешь или тебе помочь?
— Судя по тому, что вам говорят ваши спутники, сейчас будет остановка, — сказал Турецкий. — Выходите и делайте, как я сказал.
Подталкиваемый в спину пассажирами, Игорь сошел с трамвая, придерживая телефон возле уха.
— Еще раз, — сказал Турецкий. — Делайте, что говорю. Потом все объясню. Звоните домой. Скажите, что скоро там будете, но сами отправляйтесь только к нам, выбирайте самые людные места и держитесь поближе к сотрудникам милиции. И никакой самодеятельности!
Свирид отключил запись и торжествующе посмотрел на Николая Григорьевича.
— Вот что бы мы делали, если бы не засекли его сотовый? Ты понял, чего он задумал? Журналист звонит домой, мол, скоро буду, мы должны это все засечь… И послать туда наших пацанов подловить журналиста в подъезде! Раз уж у Толяна не получилось.
— Турецкий хочет использовать журналиста, как живца, — спокойно согласился Николай Григорьевич, — и поймать наших. А у писателя уже полные штаны. Уже просек, что он — следующий… Что ж, наш долг помогать родным органам правопорядка. Пошли-ка к его дому пацанов. Если там никого не будет, Турецкий поймет, что мы подслушали сотовый журналиста. В подъезд пусть только зайдут, но ничего больше! Пусть покрутятся, попьют пивка. Турецкий решил, что мы заглотили крючок, представляешь? Будто мы не знаем, что журналюга сейчас едет в Генпрокуратуру!
Они сидели в небольшом тесном помещении одного из подразделений правительственной связи, где служил капитан Эдуард Свиридов, он же Свирид, полный, красноносый, бывший сослуживец Николая Григорьевича по Конторе.
— Значит, хороший сканер? — Николай Григорьевич кивнул на небольшой плоский прибор с мигающими лампочками.
— Ничего подобного еще не было, — подтвердил Свирид. — В сочетании с нашей штатной аппаратурой — лучше не бывает. Сотовый Залогина пусть не сразу, но все равно засек! Так что с ним будем делать? Толян прокололся, журналист теперь собственной тени будет бояться.
— А пусть боится. А мы оставим его в покое, — сказал Николай Григорьевич. — Раз уж не получилось… Тем более милиции понравилась версия об ограблении квартиры, откуда вынесли антиквариат, и она будет за нее держаться. Зачем ей сложности на свою голову? И все решат, что, кроме грабежа, все прочее — игра воображения известного журналиста, не более того… Единственное, что нужно сделать, так это позволить милиции побыстрее найти антиквариат покойного профессора. И тогда этого журналюгу вообще никто не станет слушать.
— Все понял, — согласился Свирид.
— Ну как вообще тебе здесь работается? — негромко спросил Николай Григорьевич. — Пока не подозревают? Не боишься, что и нас сейчас слушают?
— Пока мне доверяют, здесь самое безопасное место в России, — усмехнулся Свирид. — А что им остается делать? — Он указал глазами на потолок. — Это ж я прослушиваю других и охраняю их от прослушки, а не они меня… Знаешь, как сказал недавно мой новый начальник генерал Самарин? Если сегодня все прослушивают друг друга, все равно, кроме Бога и президента, должен быть хотя бы один человек, которого не прослушивает никто.
— Красивые слова, но как только заподозрят или проколешься, все, закрывай лавочку, — серьезно сказал Николай Григорьевич. — До пенсии тебе осталось всего ничего, а на спокойную и обеспеченную старость ты уже заработал.
— Еще поработаем! — подмигнул ему Свирид. — Если дадут.
Николай Григорьевич взглянул на часы.
— Сейчас должен подъехать Янковский, тот самый «сливной бачок»… У тебя подготовлен для него материал, те самые записи, которые ты мне обещал показать?
— Этого добра у нас навалом… — Свирид достал из стола дискету. — Пароль тут знаешь какой? — Он вставил дискету в системный блок компьютера. — Ни за что не догадаешься.
— А мне это знать не нужно, — пожал плечами Николай Григорьевич. — Ты мне записи покажи. А я решу, что там происходит на самом деле… Показывай!
— Сейчас… Вот, например.
Из темного экрана монитора, после некоторых манипуляций, послышался голос:
«Борис Евсеевич! Сегодня, до совещания у Аркадия Петровича, срочно позвоните в приемную Замойского по известному вам телефону. Секретарь».
— Кто такой Аркадий Петрович, почему не знаю? — спросил Свирид.
— Забыл? — усмехнулся Николай Григорьевич. — Сам недавно рассказывал мне о перестройке дачи его тещи.
— А, этот? Новый заместитель министра финансов, которого не любит наш Рустам? — вспомнил Свирид. — И про которого говорят, будто он никогда не пропустит гарантийное письмо…
— Вчера Рустам звонил мне и ныл, спрашивал, что мы предпринимаем. И что Тамарочка ему больше не звонит, на звонки не отвечает и нигде не появляется. У Тамары опять траур, — негромко сказал Николай Григорьевич. — Из-за Мамонта, который там, в «Белграде», потоптался на Паше Дугине.
— Так вроде не нашли его тело? — еще тише, уже позабыв про свои уверения в абсолютной безопасности от подслушивания, спросил Свирид.
— А разве кто-то ищет? — пожал плечами Николай Григорьевич, нетерпеливо взглянув на часы. — Кроме нее самой? Жалко, конечно, такого бойца. Паша родом откуда-то из Сибири. Родные все там и еще ничего не знают. Да и что им знать?
— А что ты собираешься делать?
— Ничего. Пока ничего. Тамара может еще долго плакаться, потом утешится. Главное, она свое дело сделала. Этот Рустамчик теперь у меня вот где. — Он показал сжатый кулак. — И насчет Портнова уже кое-что делаем, — кивнул Николай Григорьевич, коротко взглянув на часы. — Вернее, через полчаса начнем операцию.
— А что ты ему сделаешь? Все-таки замминистра.
— Прием стандартный для нашего времени. К тещиной даче сейчас подъедут не только колонна с купленными строительными материалами, но и агенты налоговой полиции, а также телевидение, в частности программа «Криминал». И тут вдруг выяснится, что закупленных материалов по накладной хватит не только для возведения второго этажа, но и для роскошного особняка. И общественность, она же обыватель, глядя в телевизор, спросит себя: откуда такие бабки у нового заместителя министра финансов? Только-только сел в это кресло, а ты смотри, уже успел нахапать…
