Книга Операция «Сострадание», страница 29. Автор книги Фридрих Незнанский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Операция «Сострадание»»

Cтраница 29

Менять так менять: Белла не привыкла откладывать дело в долгий ящик. Зарабатывала она порядочно, тратила мало, так что плата за пластическую операцию у самого Великанова не пробила дыру в ее бюджете. В «Клинике „Идеал“ сотрудники действовали так же быстро и решительно, как Белла, стремясь провести лечение без задержек и комфортно, и месяц спустя она уже стала обладательницей хорошенького, тонкого и прямого носика, никак не выделяющего мадемуазель Левицкую из толпы. А если и выделяющего, то исключительно в лучшую сторону.

Вот тут-то, когда она имела, казалось бы, полное право расслабиться и отдохнуть душой, и начались настоящие неприятности!

Прежде всего, возвращаясь в родную фирму, она надеялась в первый же день появления с новым носом нарваться на комплименты. Комплименты последовали, главным образом со стороны женской части сотрудников, но какие-то кислые. Счастливая тем, что она больше не Карлик-Нос, Белла не обратила на это внимания. Но, как гласит народная поговорка, чем дальше в лес, тем больше дров. Сослуживицы, которых она считала подругами, ни с того ни с сего охладели к похорошевшей Белле, не приглашали ее на околослужебные вечеринки, где ожидалось скопление представителей мужского пола. А ведь раньше звали, убеждали друг дружку: «Нужно захватить с собой Беллочку, бедняжку, может, подберет себе старичка какого-нибудь, а то ведь так старой девой и умрет…» По работе стали подстраивать мелкие, но чувствительные пакости: как будто Белла что-то недоделала, чего-то недоучла, допустила ошибку. Даже Илона — та самая Илона, добродушная и ленивая, за которую Белла не однажды писала отчеты, — присоединилась к ее мучительницам, и это был уже стопроцентный подлый удар в спину.

Белла не понимала, чем же она им всем так насолила? Ведь она, улучшив свою внешность, не наградила женщин фирмы своим уродством, ведь она ничего у них не отняла! И только как следует поразмыслив, Белла пришла к выводу, что все-таки — отняла. Отняла несчастную Золушку, которую можно безбоязненно жалеть и поощрять, не опасаясь, что она перейдет тебе дорогу. Отняла эталон безобразности, по сравнению с которым так легко чувствовать себя красавицей. Грустно, но факт.

Однако внезапную неприязнь подруг оказалось перенести легче, чем нежданно-негаданную приязнь, которую вдруг активно стал проявлять к Белле Роберт Арташесович, начальник отдела. Будучи стихийной противницей теории Дарвина, Белла не соглашалась верить в то, что человек произошел от обезьяны, предпочитая гипотезы сверхъестественного или инопланетного происхождения человечества; но вот что касается Роберта Арташесовича, здесь ничего не попишешь — его предком был очевидный орангутан. Вырви из учебника зоологии листок с изображением орангутана и поставь его рядом с фотографией Роберта Арташесовича — ни дать ни взять фамильная портретная галерея… Так вот, этот пылкий выходец из джунглей не давал Белле прохода, после того как ее носик приобрел нормальные размеры и форму. Он без надобности подзывал девушку к своему столу. Он подкарауливал ее после работы. Он донимал ее вопросом, что она делает в выходные. Он подпрыгивал, размахивал длинными волосатыми верхними конечностями и с громким уханьем бил себя в грудь… нет, конечно, этого он пока не делал, но страсть его приобретала такие термоядерные масштабы, что, честное слово, уже и до вышеописанного проявления чувств было недалеко.

И Белла не выдержала. Она снова побежала в клинику Великанова — с самой необычной просьбой, которую ему когда-либо предъявляли: вернуть ей обратно ее большой горбатый нос. Пусть другие будут красавицами, ей это не подходит! У нее из-за красивого носа вся жизнь наперекосяк.

Белле удивленно ответили, что таких операций они никогда не делали и делать не собираются. К качеству работы претензии есть? Нет? Ну тогда — до свидания. Живите как хотите.

На это рассерженная Белла ответила, что если хирурги не согласятся сделать все, как было, она предъявит миллион претензий к качеству их работы, сделает им небывалую антирекламу. Она знакома с основами рекламной деятельности, так что у нее получится, пусть не сомневаются. Она их по судам затаскает. Они у нее узнают, где раки зимуют!

И действительно начала исполнять угрозы: отправила свои фотки на сайт, где публикуют свидетельства неудачных пластических операций. И получила неожиданный для себя результат: публикация фотографий на странице сайта позволила ей взглянуть на то, что было, и то, что есть, как бы со стороны. И Белла поняла, что даже если весь мир ополчится против нее, она не будет возвращаться к прежнему носу…

— Ну и как же вы вышли из положения? — спросил Веня, деликатно поглядывая в лицо собеседницы. Хорошенький тонкий носик ничуть не напоминал ту уродливую горбатую часть лица, которая обращала на себя внимание на первой интернетной фотографии, делая Беллу такой трогательной и смешной. А эту очаровательную девушку, сидевшую напротив него за столиком кафе, никто не назовет смешной, даже когда она вот так, темпераментно жестикулируя, рассказывает о том, что с ней случилось. Мужчины за соседними столиками бросают взгляды на Беллу, и Веня, который очутился рядом с ней исключительно по долгу службы, чувствует, что растет в собственных глазах.

— А я и не вышла, — беспечно отвечает Белла. — Я ушла из фирмы. Полгода искала работу, зато через ярмарку вакансий получила место лучше прежнего. И зарплата больше, и, главное, меня там никто прежней не знает. Коллектив нормальный… Работаю больше года, и все в порядке. Ну а если опять придется искать новую работу — тоже не испугаюсь. Мне теперь не привыкать!

И гордо вздергивает красивый прямой носик.

Глава седьмая За дело берется Турецкий

«Вот уйду на пенсию — так и знайте, ни за кого больше хлопотать не стану. Буду жить, как нормальный человек!» Эту фразу не единожды слышали от Михаила Олеговича Маврина в бытность его премьером подчиненные, знакомые и родные, но всерьез ее не принимали, полагая, что такое важное лицо даже на пенсии не сможет не пользоваться накопленными связями, вмешиваясь во все и вся. Однако получилось так, что Маврин сдержал свое обещание. Отбыв на заслуженный отдых, важный пенсионер честно стал вести образ жизни, приличествующий пожилому человеку, удалившемуся от дел. С удовольствием проводил время за городом. Много читал: книги, которые ранее прошли мимо него, особенно упирая на мемуары и документальную литературу. Снова, как в прежние, допремьерские, заполненные заботами годы, сблизился с женой, и их совместные поездки и долгие прогулки подарили им новый медовый месяц — спокойный медовый месяц на закате жизни… Сближения с дочерью не произошло по той причине, что Ксения всячески демонстрировала: она уже повзрослела и в папе не нуждается. А ему-то что, он не возражает! Как говорится, мне время тлеть, тебе цвести. Но все-таки немного обидно… Михаил Олегович наблюдал за дочерью издали, со стороны, удивляясь этому непонятному существу, которое сам же породил. Эх, гены, гены, как же причудливы бывают ваши комбинации! Люди рожают детей в надежде, что дети послужат их продолжением на этой земле, а дети не желают быть их продолжением, они хотят быть похожи на кого угодно, лишь бы не на родителей. Михаил Олегович не мог этого принять. Ему казалась какой-то безумной блажью и история Ксениной пластической операции, которая нужна была дочери, по его мнению, как рыбе зонтик, и — особенно — история Ксениного брака, состоявшегося в результате этой пластической операции. В его седой, с лысиной посередине голове не укладывалось, как это можно: сначала ножом кроить девушке губы, а потом целовать эти губы, зная наизусть их кровавую изнанку… Но если они, нынешние, на это способны, что же с ними поделаешь? Михаил Олегович готов был признать, что страшно старомоден, что отстал от жизни, только бы его любимая дочь была довольна. Если Ксению устраивает ее хирург — пусть с ним живет долго и счастливо.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация