Я громко, даже не думая сдержаться, выматерился. Потом, представив себе обратный путь (притом что руки у человека все-таки верхние конечности), повторил все в еще более соленых выражениях. Хлебнул холодного горного воздуха и раскашлялся. Ветер на высоте дул сильный и ровный, он немного отклонял торчащий из крыши толстый штырь громоотвода и отзывался протяжным звоном в его вершине. Дверь, ведущая со смотровой, кольцом окружающей верх башни, была заперта, но меч быстро решил проблему. Звякнул о камень перерезанный засов, и я вошел внутрь.
Маг Лирий все еще жил. Только узнать в этом трясущемся желе высокого, прямого, как палка, и неутомимо-подвижного старика было нельзя. Он лежал в самом центре, в углублении пола, в мелком круглом бассейне, заполненном темно-красной жидкостью. Вокруг бежали канавки, свиваясь в сложный узор и оплетая пятнадцать симметрично расставленных каменных чаш, высоких и узких, как бокалы. В каждом таком бокале лежало в позе эмбриона по обнаженному женскому телу, совершенно белому. Пол концентрическими кругами повышался к стенам наподобие амфитеатра, и на каждой такой ступеньке лежали тела. В одежде. И у каждого было перерезано горло. Я узнавал лица слуг, их выдернули прямо оттуда, где они находились. У повара Могуты мука испачкала фартук, были мокры рукава у девчушек-постирушек, был даже один солдат, видимо тяжело раненный. Но больше всего было тел незнакомых, в дрянной рваной одежде и со следами на запястьях – сплошь молодые женщины, парни и сильные мужчины средних лет.
Я смотрел на это и чувствовал, как в душе что-то перегорает, словно отваливался какой-то важный, но не необходимый кусочек. Лирий, Лирий… Беленькой, говоришь, поить тебя? Осторожно ступая между телами, стараясь не поскользнуться на черных потеках, я стал спускаться вниз, и меч надежно сидел в моей ладони.
«Явился, чужак… – раздалось внезапно в голове. – Быстрее, у меня осталось мало времени!»
Отвечать я не стал – что толку говорить с мертвецом? Лишь ускорил чуть шаг – не потому, что он заговорил со мной, а просто тела внутри лежали пореже.
«А-а, убивать идешь, мститель? Взгляни-ка сперва на меня»
Мои глаза невольно окинули бесформенную фигуру в бассейне. И расширились – у мага тоже было перерезано горло! Вдобавок запястья и локти демонстрировали синие овалы вен. Тем не менее он все еще был жив, желтые птичьи глаза горели неистовым огнем. Казалось, в них сосредоточилась вся жизненная сила старого мага.
Я пожал плечами: убийца с принципами – тот же убийца.
– «Так не доставайся же ты никому», да?
Как ни странно, маг понял. Да и я его отлично понимал, даром что не знал еще и половины слов.
«Именно. Заклятие уже не остановить, здесь теперь не будет жить никто тысячи и тысячи лет».
– Ну и дурак. Твои враги умрут через сто – двести лет, остальные-то чем провинились?
«Останутся их потомки, но замок Морг взят на копье не будет! Шун Торр может спать спокойно».
Я совершенно неприлично заржал. Смеялся, несмотря на всю неприглядность окружающего и усталость, смеялся – и никак не мог остановиться. Нервы, чтоб их.
– Морг, я почти месяц жил в морге! Мо-орг!
В чувство меня привела мыслеречь мага.
«Знаешь, почему ты жив?»
– Какая разница! Жив, и ладно. Может, Отец на меня смотрит пристально.
«Ты не так туп, как прикидываешься. Мое тело скоро окончательно потеряет жизнеспособность, так что ответь серьезно».
– Да и так уже заболтались. – Я взмахнул мечом, но опустить его не смог.
Взгляд полумертвого мага буквально вскипел. Страшный, пронизывающий взор вонзился, казалось, прямо в мой разум. Тело окаменело, мышцы застыли, а Сила потоком изливалась из его желтых глаз, порабощая помутившееся сознание.
«Ты жив потому, что отмечен мною. Нельзя совершить Печать Йегуса и остаться при этом в живых… Но я нашел способ. Ты будешь моим новым вместилищем, а твой дух станет жертвой Печати, потому что скрепляется она смертью призвавшего».
«Не трудись. Я сильнее тебя, как орел сильнее мыши. Сейчас я вышвырну тебя вовне, и Печать примет твой дух, потому что у нас одно тело на двоих. Сегодня должен умереть дух и должно умереть тело… но кто сказал, что они должны быть одинаковыми?»
В канале магического восприятия я ощутил, как объект Лирий совместился с объектом Рэндом и мгновенно перекроил его параметры, подстроил под себя. Боли не было, я не ощутил вообще ничего – просто тело, гудящее зажатыми мышцами, перестало чувствоваться, будто меня окунули в анестетик. Погасло зрение, слух, все прочие чувства, а затем сознание вышибло в тот странный и пугающий мир абстракций, где я побывал однажды и чуть не сошел с ума.
Сейчас я ступил сюда с толикой предыдущего опыта, вооруженный хоть какой-то теорией, и поэтому еще держался. Совмещенный объект Лирий – Рэндом продолжал усложняться, начал окутываться сонмом каких-то ветвящихся дополнительных параметров – и пропорционально тускнел объект Лирий как отдельное представление. Оставались секунды.
Ведомый странным наитием, я сделал одно-единственное «движение хвостом». Невозможно было тягаться с опытным магом в сложности и изощренности создаваемых объектов, зато можно было уловить их единое свойство, скрытую глубинную суть. Как и тот сверхсложный объект, что вызвал Печать Йегуса, что бы это ни было – или сам являвшийся ею, – все конструкции Лирия сейчас начинались с «М-3». Вообще все. А это значило, что «М-3» можно вынести за скобки… и одним «движением» заменить на просто «М». То самое «М», что являлось моим уникальным свойством – и которым НЕ обладал маг Лирий, использовавший только «М-2» и «М-3».
Его мгновенно выбросило «из меня». Раздался страшный неслышный рев:
«Ты-ы! Что ты сделал?! ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ?!»
…Еще час я холодно молчал, словно отделенный толстым стеклом от беснующегося в кровавом бассейне мага. Он все менее походил на человека, издаваемые им звуки, бульки и хрипы становились все отвратительнее, отголоски его Силы слабели… пока в магическом восприятии не мелькнуло нечто ужасное, названия чему я не мог подобрать, – и крик мгновенно смолк.
Сковывавшая тело пелена чужого заклятия спала, затекшие мышцы с трудом удержали равновесие, а под ногами раздался тихий хруст. Я огляделся по сторонам. Завершенная наконец Печать прихватила с собой всю плоть с тел, осушила до дна бассейн с кровью и оставила на вершине Дозорной башни только чистые, белые, сухие кости.
Я потоптался на месте еще минуту, разглядывая преобразившийся, гм, интерьер. Ну… эпично Печать сработала, ничего не скажешь. Однако для изучавшего физику сие выглядит нелогично. Куда девалась масса? Здесь порядка сотни костяков, что означает не менее пяти – семи тонн плоти и крови. А одежда? А рамка? Котик-то не испарился, а именно что исчез. Загадка, однако.
На противоположной стене помещения имелась еще одна дверь, очевидно, выход на лестницу. Придется прогуляться по ней – спуститься тем же путем, как и явился сюда, я бы уже не смог: стены башни почти восстановили свою целостность.
