С трудом вытащив кинжал из стола, я занялся его осмотром. Непростой ножичек-то. Прямой полуторалезвийный однодольный цельнометаллический, обмотанная шнуром рукоять, выгнутая вперед крестовина. Заточен правильно и на совесть, с упором на протыкание, в наше время такое редко встретишь. Ну да, раз они тут на холодняке сражаются, значит, дело жизни и смерти, а с этим не шутят. Металл обычного серого цвета, без единого пятнышка ржавчины, возле крестовины клеймо – кружок с ноготь, в нем два стилизованных молота параллельно друг другу, концами в разные стороны. Ба, да кружок-то травленый! И только в нем проглядывает настоящая душа этого клинка – мелкие волнистые извивы и крапинки золотисто-коричневого цвета. Я аж крякнул.
От разглядывания дива дивного меня отвлекла вновь открывшаяся дверь. Пришел парень-служка, другой, но примерно того же возраста, что и давешний пакостник. Принес поесть, шустро сгрузил большую миску, кружку и кувшин на стол и ушел, только раз стрельнув в меня любопытным глазом. В миске оказалось что-то вроде жидкого пюре, щедро сдобренного белым порошком, по вкусу и запаху – толченой яичной скорлупой, в кувшине – чистая прохладная вода. Самое то для моих горящих огнем челюстей.
В комнате я просидел еще неделю. Выходить никуда не хотелось, да и сил не было. Стремительно вырастающие зубы отнимали у организма все ресурсы, нестерпимый зуд и жжение сопровождались субфебрильной температурой, вдобавок доставшиеся мне за последнее время тычки и сотрясения вкупе с многочисленными потерями сознания никак не способствовали хорошему самочувствию. Так что мои маршруты были простыми: лавка – стол – туалет – лавка. Пюре-кашица оказалось очень сытным, помимо растительности в нем чувствовалась хорошая доля мяса, да и волоконца нет-нет да попадались. Все было перетерто настолько тщательно, что я даже посочувствовал местным поварам. Впрочем, наверняка это они мне сочувствовали. Если Делирий так обходится с каждым… К примеру, у приносившего еду мальчишки не было трех зубов, из чего я сделал вывод, что мэтр либо не хочет, либо не может выращивать зубы по отдельности, а только лишь всем скопом. Тогда неудивительно: я бы тоже предпочел терпеть до последнего, попросту вышибая пораженные кариозными монстрами зубы. К тому же я сомневался, что у местных тут сладкая жизнь. В смысле это мы, испорченные дети цивилизации, регулярно раскисляем свою эмаль всякими шоколадками да карамельками, прямо как в песне поется: «Над шестою частью суши гордо реет «Марс» противный», а вот еще в позапрошлом веке кариес был признаком весьма обеспеченных семей. Доходило до того, что некоторые дамочки специально чернили зубки – примерно так же, как век спустя люди потели в жару в черных машинах с наглухо закрытыми окнами.
К исходу четырнадцатого дня огонь в челюстях пошел на убыль. Опухшее лицо, напоминавшее свекольного цвета подушку, опало и приняло более естественную форму, близкую к изначальной. Я наконец-то смог прикоснуться ко рту и ощупать свои новые зубы. Да, все как на подбор, даже зубы мудрости, которым раньше не хватало места на челюсти, отчего они причиняли массу неудобств каждую весну. Прикус идеальный, все настолько ровно и красиво, причем без всяких скобок, что хоть на выставку достижений стоматологии. А потом кое-что произошло.
Я в тысячный раз ощупывал языком зубы, как вдруг ощутил, что надоевший до смерти зуд прекратился. Наногномы прекратили ковырять остеоны, побросали свои кирки и пошли на перекур. И ощутилось это настолько четко и ясно, как будто где-то далеко лопнула тонюсенькая ниточка. Даже не знаю, какую аналогию подобрать – ну, словно сперва ревел ураган, потом он превратился в шторм, в тяжелую зыбь… а затем все выключили. Вот просто так, был ветер – раз, и нет его, полный штиль. Это что же, я… почувствовал? В смысле, раз Пендальф замагичил мне зубы, значит, я сейчас каким-то местом зафиксировал прекращение действия его… ну, заклятия, что ли. Выходит…
Почти неосознанным жестом я вытянул руку по направлению к окну и… другой отвесил себе хороший подзатыльник. Вот идиот ведь, а? Что, когда учили водить технику, тоже газ сразу в пол до упора вжимал? Нет? А какого демона тогда сейчас выделываюсь? Может, это просто возможность ощущать, а не Дар. Или вообще глюк от радости, или ощущение не собственно магии, а реакций более не подгоняемого тела, да мало ли что еще. Так, срочно лечь на лавку, руки вдоль туловища, дышим, дышим… «Ом, ом, вэнитэ эн-соф», три раза с полной концентрацией, теперь «Аум – кассийяна – хара – шанатар-р»… «До – ин – сан – тан – ал – ва – ро – ам – си – та – роа»…
И только теперь, успокоившись, смотрю на перышко на полу в трех шагах от лавки, тихонько дую на него и одновременно делаю некое странное усилие внутри себя, словно пытаюсь пошевелить хвостом, который у меня был всегда, но только все время находился под действием анестезии. И перышко шевельнулось…
Я быстро закрыл глаза, словно захлопнул заслонки амбразур в доте, максимально расслабил мышцы – оказывается, все они были страшно напряжены и зажаты, будто я в одиночку разгружал вагон с чугунием, и принялся думать. Вернее, честно старался хотя бы не слишком обалдевать. Потребовалось больше часа и множество мантр, чтобы более-менее прийти в себя, после чего я стал рассматривать ситуацию под разными углами. «Кто виноват?» – вопрос не стоял, так что оставалось только извечное «Что делать?».
Кстати, а как магичил Делирий? Он ведь тоже не произносил никаких слов, не делал жестов и не чертил рисунков. Просто смотрел. Это хорошо, поскольку я всегда с подозрением относился ко всяким вербально-ритуальным и жестовым магическим системам в различных художественных произведениях. Ну не лежала душа к ним, смешными казались выкрики «Экспекто патронум!» или дирижирование палочкой оливкового дерева. Почему тогда чучело на поле или жестяной рупор не колдуют? Конечно, есть концепции спускового крючка или мэтровские «звуки имени Бога»… но, по моему мнению, это все паллиативы. А вот магия, приводимая в действие усилием воли, мыслью, гораздо более интересный вариант. Физическая реализация… ну, оставим ее пока. В моем-то мире магии нет точно, иначе эксперименты на ускорителях давно бы ее уже засекли – там просто страшные цифры после запятой.
С другой стороны, скажем, чтобы научиться сносно «двигать хвостом», ученик сперва морщит лоб и делает пассы руками да еще помогает себе произнесением затверженных звуковых последовательностей. Потом, с ростом умения отбрасываются внешние проявления, пока не останется чистое мыследействие. Как гипотеза пойдет – одна из многих.
По некоторым косвенным признакам ясно, что Делирий здесь единственный маг и подчиняется напрямую местному руководству. Отсюда следует, что магов в этом мире вообще не так уж много, и занятие это должно изрядно повышать социальный статус… Хм… вообще-то шатко – я навскидку могу привести массу контраргументов…
И таким вот манером я обсасывал имеющиеся сведения почти до ночи. Особо выдающихся умозаключений не сделал, но хотя бы привел их в систему. Стало ясно, где и какие имеются белые пятна, хотя, если честно, пока было с точностью до наоборот – ровный фон «тумана войны» кое-где освещали редкие точки света. По ним не получалось не то что определить намерения противника, но даже толком представить себе рельеф местности.
