По всей видимости, теперь я попала в спальню Лукаса. В отличие от остальных помещений этого странного дома, здесь чувствовался уют жилой комнаты. Прямо напротив двери стояла узкая кровать, к ней жался колченогий табурет, видимо, играющий роль столика за неимением оного. По крайней мере, на нем я увидела несколько книг и недопитый стакан воды.
Еще здесь был старинный гардероб, занимающий, пожалуй, почти все свободное пространство, и зеркало в полный рост, установленное так, чтобы в нем отражалась кровать.
Только в этой комнате на окнах висели гардины, на первый взгляд даже не особо пыльные. Сейчас они были наполовину задернуты, поэтому глаз радовал приятный полумрак.
Я вошла в спальню и села на кровать. Провела рукой по мягкому покрывалу, затем наклонилась и понюхала подушку, убедившись тем самым, что постельное белье чистое и свежее. Желая удовлетворить любопытство, взяла в руки книгу с табурета и полистала ее. Хм-м… «История Ольгестии с древних времен до наших дней». Любопытно, почему Лукас заинтересовался нашим ближайшим соседом? Неужели собирается переселиться в ближайшее время?
«Ага, — мрачно подтвердил внутренний голос. — Вот закончит свои дела в Аерни — и сразу в бега. Ему уже не привыкать скрываться от правосудия в соседней стране».
Я досадливо цыкнула. Рано обвинять человека во всевозможных ужасах. Пока Лукас не сделал ничего дурного мне. Ну, если, конечно, не считать той детской выходки в мою первую ночь пребывания здесь. Бедняга так старался испугать меня и вынудить уехать…
«Скорее, наоборот, — надоедливо поправил меня глас рассудка. — Лукас прекрасно понимал, что ты никуда не денешься. Вот и подогревал твое любопытство. Женщины весьма предсказуемы. Их очень легко заставить действовать вопреки».
Раздраженная этими мыслями, я небрежно кинула книгу на прежнее место. Та не удержалась на стуле и упала. Поминая всех созданий Альтиса, я наклонилась, чтобы поднять ее. Нельзя, чтобы Лукас догадался о моем визите в его дом! А следовательно, никаких следов моего пребывания не должно остаться!
Книга упала дальше, чем я ожидала. Я слепо зашарила под кроватью, силясь достать ее, и вдруг негромко ойкнула от острой боли. Одернула руку и с удивлением воззрилась на крупную каплю крови, выступившую на указательном пальце. Это еще что такое? Чем я могла уколоться?
Страшная догадка пришла так внезапно, что я задохнулась от волнения. Плюнув на сохранность и чистоту платья, которое и без того изрядно пострадало от путешествий по кустам, встала на колени и подняла край покрывала.
Она лежала там. Записная книжка моей бабушки, ощетинившаяся тонкими иглами на переплете. Я со свистом втянула в себя воздух, удерживаясь от ругательств, совершенно неподходящих для девушки из хорошей семьи. Значит, вот оно как. Это, конечно, было далеко не равнозначно освобождению Анны, но подтверждало мои наихудшие предположения. Теперь я не сомневалась, что в книгах, которые Лукас притащил мне для изучения, нет ни слова о том демоне, который якобы преследовал мою семью. Вся необходимая информация содержится тут. Видимо, он испугался, что из описания ритуала я смогу понять, как изгнать слугу Альтиса, вот и решил обезопасить себя таким образом. Разве мог он предположить, что одна слишком любопытная особа засунет свой нос под его кровать?
Я взяла книгу в руки. Она показалась мне удивительно тяжелой. Совершенно точно, ее нельзя оставлять в доме. Почему-то я не сомневалась, что именно в ней находятся ответы на интересующие меня вопросы. Не зря ведь Лукас выкрал ее из кабинета Элизы.
Я встала и с мрачной решимостью отряхнула подол платья. Стараясь не касаться игл на переплете драгоценной находки, твердым шагом отправилась к выходу. Пожалуй, тут мне больше делать нечего.
Однако около самой двери я вдруг услышала чуть слышный стон. Остановилась в недоумении, обернулась к кровати, нахмурив брови. Мне послышалось? Или это порыв ветра создал столь странную иллюзию?
В спальне было тихо. Только в ушах навязчивым шумом отдавалось отчаянное биение моего сердца. Я успокоилась было и вновь повернулась к двери, но в это мгновение вновь раздался стон. Теперь он прозвучал громче, поэтому на слуховую галлюцинацию никак не походил.
— Да что ты будешь делать! — шепотом выругалась я, чувствуя, как от ужаса волосы на голове сами собой встают дыбом. Тихонько позвала: — Анна, это ты?
Томительные секунды ожидания. И на исходе предела моего терпения я внезапно услышала слабый шорох, доносящийся из гардероба. Словно кто-то из последних сил царапался изнутри.
Я бесшумно двинулась обратно. Замерла перед дверцей. Да, в гардеробе явно кто-то был. А еще мои наихудшие предположения подтвердила щеколда, задвинутая до упора. Впервые вижу, чтобы шкаф для одежды запирали подобным образом. Будто одежда может разбежаться по комнате. И как только раньше я не заметила этой детали? Наверное, была слишком взбудоражена находкой книги.
— Анна! — Я с усилием приподняла щеколду и распахнула дверь, готовая к тому, что сейчас увижу перепуганную заплаканную сестру. Но реальность превзошла все мои ожидания.
На полу среди раскиданного тряпья сидел совершенно незнакомый мне полуобнаженный парень. Он был настолько худ и изможден, что определить его возраст представлялось совершенно невозможным занятием. Из одежды на нем были лишь старые штаны, подвязанные вместо ремня куском веревки. Ребра так сильно выпирали, что их можно было спокойно пересчитать.
Я бросила взгляд на руки незнакомца и содрогнулась. У него до мяса оказались содраны ногти, а внутренняя сторона шкафа была сплошь покрыта царапинами. Видимо, несчастный изо всех сил пытался выбраться. Еще я заметила в шкафу две миски. Наверное, в них ему приносили еду и воду, но сейчас они оказались пусты. Ну правильно, Лукас в последние дни был очень занят и вряд ли находил время покормить пленника.
И жгучая ненависть затопила мою душу. О небо, с каким же извергом мне довелось на собственную беду столкнуться!
Незнакомец поднял на меня измученный взгляд, и я поразилась красоте его глаз. Подчеркнутые темные кругами усталости и постоянного голода, светло-карие, необычного орехового оттенка, они словно смотрели мне прямо в душу.
— Помогите, — скорее прочитала по губам, чем услышала я. — Пожалуйста, не оставляйте меня здесь!
После чего незнакомец опрокинулся на спину и недвижимо замер, потеряв сознание.
* * *
— О, всемилостивые Бригида и Лиора! — в тысячный, наверное, раз воскликнула Габриэль и замерла, мученически заломив руки.
— Габби, если не помогаешь, то хотя бы не мешайся! — прикрикнул на нее Гилберт, помогая мне перетащить изможденного пленника через порог дома.
— А лучше вообще помолчите, — тяжело дыша, посоветовала я и с опаской оглядела главную улицу Аерни, убеждаясь, что наше своеобразное шествие никого не заинтересовало.
Какая-то незнакомая мне седовласая женщина оторвалась от чтения газеты, которым занималась на веранде своего дома. Нацепила на нос пенсне и с нескрываемым презрением посмотрела в нашу сторону. Затем наклонилась и что-то сказала почти лысому пожилому вальяжному господину в домашнем парчовом халате, неспешно попивающему какао. Наверное, посетовала на нравы нынешней молодежи, не стесняющейся еще до заката возвращаться домой, едва держась на ногах. Со стороны мы выглядели именно так — как двое верных друзей, которые тащили малость перебравшего третьего. Конечно, основная нагрузка легла на Гилберта, я помогала ему постольку-поскольку, больше следя, чтобы на незнакомце не распахнулся плащ, в который мы его с горем пополам облачили, позаимствовав из гардероба Лукаса.
