– И что это значит? – спросил Стас.
– Понятия не имею. – Маша повернула трубку к себе и задумчиво перечитала сообщение.
– Почему Глеб послал сообщение именно на этот номер? – спросил Толя.
– Не знаю, – ответила Маша, глядя на экран. – Наверное, у него в контактах оба моих номера стоят рядом. – На пару секунд она замерла, а затем вдруг сказала: – Я поняла!
Она подняла взгляд на коллег. Ее глаза возбужденно блестели.
– Я поняла! – снова воскликнула она. – Черт! Как я сразу не догадалась!
– Да что поняла-то? – озадаченно спросил Стас.
– «Моя плоть и кровь! Остался еще один – убей его!»
– И что?
– А то, что старуха Суховей говорила не с умершей дочерью. Не с Катей.
– А с кем?
– Это был телефонный разговор! – сказала Маша. – Простой телефонный разговор, понимаешь? Она не камлала, не колдовала, не заклинала, она просто говорила по мобильному.
– С кем? – снова спросил Стас.
Маша вскочила со стула, стремительно бросилась к вешалке и сорвала с нее плащ.
– Едем! – крикнула она. – У нас мало времени! По пути все объясню!
5
Элитная клиника, где лежал Андрей Темченко, больше походила на загородный пансионат, куда люди приезжают просто отдохнуть. Чистые ковровые дорожки, новенькие панели на стенах, улыбчивые лица врачей и медсестер – все выглядело так, словно смерть никогда сюда не заглядывала.
Едва миновав пост охраны, Маша, Толя и Стас двинулись к палате номер одиннадцать. Возле двери на стуле сидел полицейский в форме. Голова его бессильно свесилась на грудь.
– Лейтенант! – окликнула его Маша, остановившись рядом.
Полицейский не отозвался. Толя тряхнул его за плечо. Фуражка слетела с головы лейтенанта и упала на пол, но сам парень не проснулся. Маша быстро провела пальцем по его шее.
– След от укола! – коротко сказала она.
– Вижу! – ответил Стас.
И первым шагнул к двери палаты. Распахнул ее, стремительно вошел внутрь и – замер на месте. Маша едва не наткнулась на его спину.
– Пусто! – сказал Стас.
Маша прошла мимо него, приблизилась к кровати, обшарила одеяло, нагнулась и заглянула под матрас.
– Его нет!
Из палаты она вышла первой, за ней Стас, а за ним Волохов. По коридору шел доктор Чурсин.
– Где Темченко? – громко спросила Маша.
Он остановился и удивленно уставился на оперативников.
– Темченко?
– Да, Андрей! – рявкнул Стас. – Где он?
– В палате, разумеется, – растерянно сказал Чурсин.
– В палате его нет, – отрезала Маша.
– Он должен быть там.
– Кто мог вывезти его из палаты? – спросила она.
Чурсин открыл от удивления рот, потом, пришел в себя, поправил пальцем очки и ответил:
– Никто.
– А если подумать? – резко спросил Стас.
– Вероятно, кто-то из медсестер, – неуверенно предположил Чурсин.
– Вы про пациента Темченко? – раздался из-за спины Волохова низкий женский голос.
Четыре пары глаз устремились на полную розовощекую медсестру.
– Да! – сказала Маша. – Вы его видели?
– Я видела, как Лиза Пояркова ввозила его в лифт. Она объяснила, что ему нужен свежий воздух.
– Почему мне не доложили?! – взвился доктор Чурсин.
Медсестра растерянно моргнула.
– Евгений Борисович, Темченко сам ее попросил, – испуганно пробормотала она. – Он… боялся, что вы не разрешите.
– Черт знает что такое! – выругался Чурсин. – Пациенты и медсестры плетут заговоры против врача! Не клиника, а разбойничий вертеп!
Маша вновь взглянула на медсестру.
– Куда она его повезла? – быстро спросила она. – На больничный дворик?
– Нет, – пробормотала та. – На крышу.
– На крышу?
– Там у нас есть небольшая площадка для солнечных ванн, – пояснил доктор Чурсин. – Мы изредка в хорошую погоду вывозим туда лежачих больных. Но мы никогда не делаем этого ночью!
– Показывайте дорогу!
Ночь выдалась пасмурная и безветренная, небо было затянуто белесыми тучами. Воздух, казалось, разбух от влаги.
Когда они выбежали на площадку для солнечных ванн, Темченко был еще жив. Лиза Пояркова держала его коляску на краю крыши. Перила были выломаны ударом коляски, ее передние колеса перевесились через край и зависли над пустотой.
– Лиза! – изумленно окликнул Чурсин. – Что ты делаешь? Немедленно откати коляску назад!
Девушка повернулась и посмотрела на доктора безучастным взглядом.
– Лиза, не делайте этого! – крикнула Маша Любимова.
Толя и Стас переглянулись, после чего Волоков шагнул вперед, а Стас, укрывшись за его широченной спиной, пригнувшись, бесшумной тенью перебежал за трубу воздуховода.
Маша подняла перед собой руку в предостерегающем жесте.
– Лиза, мы все знаем! Месть – не лучший способ обрести покой!
– Вы меня не остановите! – ответила медсестра.
Голос ее звучал отрешенно, как у человека, который давно-давно принял трудное для себя решение и успел к нему привыкнуть.
– Он умрет! – отчеканила она.
Темченко был бледен. Казалось, он превратился в восковую куклу и потерял от ужаса дар речи.
Толя Волохов двинулся было вперед, но Маша удержала его.
– Екатерина Суховей была твоей матерью, верно? – спросила она.
– Да, – ответила Лиза.
– И теперь ты мстишь за нее. Но это не выход. Убив Андрея, ты не воскресишь свою мать.
Маша осторожно сделала шаг вперед. Девушка это заметила.
– Стойте, где стоите! – крикнула она.
Любимова остановилась.
– Господи! – страдальчески воскликнул доктор Чурсин. – Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?
Лиза холодно усмехнулась.
– Вы хотите объяснений? Пожалуйста. Мне было всего пять лет, когда мама уехала. Она мне звонила. Каждый день. Я молилась ночами напролет, чтобы она поскорее вернулась. Я так ждала ее… А потом все закончилось.
Темченко приподнял голову и произнес сиплым голосом:
– Не останавливайте ее… Она все правильно делает. Я… – Он сглотнул слюну. – Я это заслужил. – Он скосил глаза на девушку и пробормотал: – Сделай это, Лиза.
Она кивнула и двинула коляску вперед.
