– Ну, мы встретились с Романом, он сказал, что дело надо
будет сделать завтра. Дал мне подробные инструкции. Сказал, что, когда все
будет закончено, ровно к четырнадцати часам, я должен ждать его у кинотеатра
«Электрон», около гаражного массива. Он дал мне аванс сто долларов. Наутро я
занял на один день у тестя его тачку, поехал в Сормово, зашел во двор магазина
«Книжный мир», где должен был по указанию Романа забрать у какого-то
толстенького чернявого мужичка колесо. Я нашел по описанию коричневый гараж с
черной дверцей, подошел, постучал, но никто не открыл. Я походил по двору,
посмотрел туда-сюда, зашел в подъезд. Увидел какого-то дядьку с собакой,
спросил, не знает ли он, чей это гараж. Он ответил, что тут появлялись какие-то
люди, но точно сказать не может. Потом прошла еще какая-то толстуха с сумкой, я
ее окликнул, хотел спросить, но она даже не повернулась в мою сторону. Я еще
подождал, но прошло полчаса, никто в гараже так и не появился, и я решил, что
произошла какая-то накладка. Подумал, что надо поехать к «Электрону»,
встретиться с Романом и рассказать, как было дело.
– А Карташов не давал вам номер своего телефона? На всякий
случай, для экстренной связи?
– Да, Роман мне дал его. Но сказал, что звонить можно только
в самом крайнем случае. Оставить сообщение на голосовой почте, и он мне сразу
перезвонит. Я решил, что это как раз тот случай, дважды позвонил, но мне
ответили, что абонент временно недоступен. Тогда я окончательно решил ехать. Я
боялся опоздать и поэтому, конечно, поехал напрямик, а не как он мне говорил,
объездным путем, через Молитовский мост. Я так спешил, что даже на десять минут
раньше назначенного времени приехал. Подождал, но и вовремя никто не появился.
Романа не было. Я час там проторчал и поехал домой.
– Скажите, а как Роман называл того человека, с которым вы
должны были встретиться в Сормове?
– По имени никак. Сказал: «Смотри не опаздывай, а то шеф
уйдет».
– Видели ли вы с тех пор Романа Карташова в тренажерном зале
или где-нибудь в другом месте?
– Нигде и никогда. В зал он больше не приходил.
– Вы ему звонили?
– Да, несколько раз. Ответ был, что номер абонента временно
заблокирован.
– А какое мнение у вас сложилось насчет такого неожиданного
поворота этой истории?
– Ну, я подумал, что-то случилось с Романом. Или, как пишут
в газетах, его деятельность прекратилась по независящим от него
обстоятельствам.
– Вас не удивило, что вас вдруг задержали и привлекли к даче
показаний?
– Ну… как сказать… По большому счету, у меня были неприятные
предчувствия, я же говорил. Жалею, что деньги Ромкины потратил.
– А что вы думали о том колесе, которое должны были
привезти?
– Ну так я его же не привез, какой смысл о нем думать?
– Вам не приходило в голову, что под предлогом доставки
колеса вас хотят использовать для какой-то противо-правной цели?
– Ну… не знаю. Я только подумал, что, если это будетчто-то
другое, я ведь всегда могу отказаться везти груз. По-честному, я даже где-то
рад, что все сорвалось.
– Роман Карташов упоминал когда-нибудь в вашем присутствии о
веществе D?
– Нет.
– Какое-либо другое наркотическое вещество?
– Нет.
– Вы слышали об агентстве …?
– Нет.
– Вы когда-нибудь видели вот этих людей? Посмотрите
внимательно на снимки.
– Нет, никого из них я не видел.
– У вас есть знакомые в среде химиков?
– Да нет, я с бывшими сидельцами не знаком.
– Я имею в виду профессионалов-химиков, ученых или студентов.
– А… да вроде нет. Может, кто-то ходит к нам на тренажеры,
но я таких не знаю.
* * *
Едва отъехав от дома, Долохов сразу начал нудить, что первым
делом надо спуститься на Рождественку, в адресный стол. Потому что там работают
вроде бы до пяти только. И потом уже ехать в студенческую столовую на
Провиантской.
– Если до пяти, ты и так уже опоздал, – резонно возразил
Максим. – А я должен прийти выпить за Серегу, нехорошо его не помянуть, сам
посуди! Поэтому ты нас с тетей Валей отвези в столовую. А сам езжай искать свою
красотку куда хочешь.
– Что-то ты, брат, осмелел, – проворчал Долохов, искоса
поглядывая на Максима. – У меня есть сильное искушение начистить тебе вывеску
за этот конвертик… мало того, я просто обязан это сделать, понятно? Не забыл
еще, как это у меня лихо получается?
Все веснушки Максима, которые обычно были не очень-то
заметны, мгновенно обозначились на его физиономии.
– Не забыл, вижу, – кивнул Долохов с явно садистским, как
почудилось Валентине, удовлетворением. – Ну вот и молчи.
– Володя, ну что ты пристал к ребенку! – сердито стукнула
его по плечу сидевшая сзади Валентина. У нее все еще болела голова, она устала,
хотела спать и понять не могла, зачем ее понесло на очередное печальное
мероприятие. Неужели снова захотелось выпить на помин чьей-то души? Но ведь это
сущий мазохизм… Нужны Олегу ее соболезнования и воспоминания о прошлом,
правильно Валька еще ночью сказал. Тем более они не нужны жене Олега, с которой
Валентина даже незнакома. Но раз поехала – ладно, держись, не кисни. В конце
концов, там необязательно сидеть до конца поминок. Полчасика побыть, просто
долг отдать – и поглядеть на Олега.
«Да, бабство, бабское любопытство! – с вызовом мысленно
сказала Валентина неведомо кому. – Ну и ладно. В конце концов, я и есть баба!»
– Кстати, Володя, с чего ты все-таки взял, что Олега не
будет в столовой? – напомнила она. – Не мог он так срочно уехать, сына не
помянуть. Неважно, что Сережа ему не родной – все-таки он его воспитывал с
какого-то совсем малого возраста, чуть ли не с двух лет.
– Что, серьезно? – Максим и Долохов, сидевшие впереди, враз
оглянулись на Валентину. Впрочем, Долохов тотчас вновь вернулся к рулю, а
Максим продолжал пялиться вытаращенными глазами:
– Значит, у него не отец, а отчим? Ты откуда знаешь, тетя
Валя?
Валентина в нескольких словах, без особых подробностей,
рассказала о своем прежнем знакомстве с Олегом, о Пильно, о Розе и всех прочих
печальных делах.
Долохов ни разу не обернулся и ничего больше не спрашивал,
но иногда Валентина перехватывала в зеркале его напряженный взгляд.
