– Да вы что, дедушка? Да уж как-нибудь и на тринадцатом
переспите до утра. Перекреститесь – и все будет хорошо. Ей-богу! Другого-то
места все равно нету!
– Погодите! – спохватывается проводница. – Так ведь у вас,
женщина, по билету вроде бы пятнадцатое место было, да? Вас попутчица
переселила?
– Да, она…
– Пятнадцатое?! – мигом оживает дедок. – Ну тогда другое
дело! Что значит – переселила? Ничего, сейчас мы ее обратно переселим. Пускай
на своем едет! Нечего, ишь…
Вот она, месть небес той поганой бабище! Не замедлила
грянуть! Этот слабосильный дедуля не успокоится, пока не возляжет на полку
номер пятнадцать. Вот такие люди и задавили фашистского зверя в его логове! Да
здравствуют наши доблестные ветераны!
Проводница уводит воинственного старика к моему купе, но
тотчас оборачивается:
– А вы идите на тридцать шестое. Уж извините… рядом с
туалетом, ничего не поделаешь.
Да… за благие порывы надо платить. Но мне плевать на
близость туалета. Куда хуже, что там рядом топчется «милый мой бухгалтер»,
который все еще никак не может наговориться по телефону. И тут я вижу, что его
нет. Наверное, в туалет зашел. Я мухой лечу по коридору, обгоняю дедулю с
проводницей и впархиваю в последнее купе.
Там уже темно. Слышен дружный храп. Беременные дамы
заливаются внизу первыми голосами, мужик на верхней полке ведет вторую партию.
В принципе я ненавижу храп. В принципе я не могу спать при
храпе. В принципе…
Но сейчас я поступаюсь всеми принципами на свете! Накрепко
запираю дверь, вешаю куртку на крючок, укладываю ноутбук на багажную полку,
разуваюсь, запрыгиваю наверх с легкостью необыкновенной. Раздеваюсь,
вытягиваюсь на прохладных простынях. Постель свежая, нетронутая. А дедуле
придется спать на использованном белье. Впрочем, ерунда, не так уж долго эта
противная тетка там и лежала-то, а потом началась вся эта катавасия. Совершенно
как в блатной песенке:
Тут поднялася катавасия такая,
Передралася вся компания блатная…
Фактически ведь и до драки дошло! Ужас, ужас, вторые сутки
один сплошной ужас… Но ужасаться больше нет сил. Спать, я безумно хочу спать!
Что-то кружится перед моими глазами, месиво лиц, картин, я засыпаю, я сейчас
усну… И тут вдруг из меркнущей круговерти выплывает одно лицо. Я вижу его
совершенно ясно. Это «милый мой бухгалтер». Я вспоминаю, как он стоял в дверях
купе и смотрел на меня с укоризной, не сказать – с презрением.
«Телефон лежал в кармане моей куртки, я, видимо, перепутал и
залез в вашу», – бормотал он в свое оправдание. Но ведь куртка скандальной
тетки висела с другой стороны! Около тринадцатого места! И она там висела одна.
А рядом с курткой «милого бухгалтера» была моя. Значит, из моего кармана он взял
мобильник злобной бабы!
Так вот в чем причина его праведного негодования. Он не
сомневался, что я и в самом деле стибрила мобилу соседки! Однако «милый мой
бухгалтер» меня не выдал. Он меня попросту прикрыл своей неширокой грудью,
спас, благородный герой!
Почему?
Вопрос, конечно, интересный…
И все же меня гораздо больше интересует другое. Каким
образом телефон этой женщины попал в мой карман, если я его не брала?
Если не я, кто его туда положил? Зачем? Не она ли сама,
чтобы был повод устроить скандал?
Но – ради господа бога! – за каким чертом ей это
понадобилось?!
D-x-NV
Из протокола допроса Полуянова Михаила Марковича (окончание)
Расшифровка видеозаписи.
– Значит, вы ушли из леса, оставив зарытого в сугроб
товарища? И какова судьба Осташко? Вы этим не интересовались?
– Мы про него, честно, даже не вспомнили. Но знаете? Ему
повезло. Мне потом Артем сказал, что он в газетке читал, будто Шурика нашли в
сугробе и увезли на «Скорой». И с ним все нормально, он не замерз, не
простудился, вообще все как с гуся вода. Может, это тоже так подействовал
порошок, как вы его называете, D. Он и правда назван по фамилии того химика?
– Отвечайте на вопросы, Полуянов. Значит, именно после того,
как вы с вашим приятелем вернулись домой из Щелковского массива, вам в голову
пришла мысль заняться распространением наркотика, который попал вам в руки?
– Никакой мысли нам не приходило! Мы ничего и не собирались
делать! Зачем? Мы же знали, что это подсудное дело! Я просто больше не хотел
его у себя хранить. Артем говорил, что я правильно хочу от него избавиться. Он
обещал, что найдет мужика, который заберет у нас этот груз.
– Вы имеете в виду, что вы хотели наркотик продать?
– Да нет, зачем? Это же тоже подсудное дело, так и так, что
оптом продавать, что мелкими порциями, все равно статья. Мы просто хотели от
него избавиться, отдать тому мужику.
– А почему нельзя было просто выбросить наркотик?
– Не знаю. Не могу ответить на этот вопрос.
– Итак, вы уверяете, что того человека, который хотел взять
у вас всю партию наркотического вещества, называемого D, нашел Артем Черемухин?
Где именно он его нашел?
– В деревне Ольгино. Там у него тетка живет. А недалеко
живут цыгане. Ну, вы, наверное, знаете, что это такое место… подозрительное.
Там, говорят, вовсю наркотой торгуют, самой разной, от низкопробной до
какого-нибудь ЛСД или еще не знаю чего, самого дорогого. Ну, Артем кое-кого из
этих цыганят знал, поскольку часто к тетке ездил. Сговорились, что они у нас
эту гадость заберут.
– А вы отдавали себе отчет в том, что D будет пущен в
продажу? Что он может повредить чьему-то здоровью?
– Да нет, не думал, я, главное, сам от него избавиться
хотел. А они все равно наркотой торгуют, цыгане. А насчет здоровья… если кто
хочет ширяться, ему всяко не запретишь. Вот я один раз попробовал эту штуку,
кайф словил, но я же не хотел его снова нюхать или пить? Нет. Потому что голова
нормальная. А у кого нет головы, так туда ему и дорога.
– С вашей логикой можно поспорить. Но продолжим разговор.
Узнав, что Черемухин знаком с ольгинскими цыганами, вы не попытались разузнать
что-то о судьбе Бусы? Ведь у вас были основания предполагать, что он именно из
Ольгина?
– Ну… честно говоря, да, пытался. Но мне сказали, что Буса
погиб в какой-то потасовке. Я не допытывался о подробностях, зачем мне?
– Расскажите, как произошла передача наркотического вещества
D покупателю-цыгану?
