Губы донов тронула легкая улыбка.
– Цель моего визита проста, – продолжил Блад. – У меня есть нужный вам товар, – Питер вновь активировал коммуникатор, высветив яичко изумрудной курицы, – а у вас, доны, есть нужные мне деньги. По ряду причин на официальный аукцион я свой товар выставить не могу, а потому решил выставить его на неофициальный, который будет проходить в узком составе из пяти заинтересованных лиц. Предупреждаю сразу: яиц на всех не хватит. Вас пятеро, а их только четы…
Четыре выстрела слились воедино, и прожженный в нескольких местах дон Хосе ткнулся опаленной физиономией в стол.
– Он нам давно мешал, – пояснил дон Гарлеоне, убирая бластер, – а тут такой подходящий случай. Грех не воспользоваться моментом.
– Мне нравится ваш подход к делу, – восхитился Блад. – Есть человек – есть проблема, нет человека – нет проблемы. Но ко мне его рекомендую не применять, так как товар в данный момент находится в таком месте, откуда его могу достать только я. Однако расклад сил изменился. Принцип здоровой конкуренции нарушен. В таком случае аукцион отменяется, и начинается базар. В связи с тем что я монополист на рынке услуг торговли яичками изумрудной курицы, то буду устанавливать цену, которая измениться может только в бо́льшую сторону.
– Прежде ответьте нам на один вопрос, – поднял палец дон Гарлеоне.
– Да хоть на два.
– Откуда яички?
– С Селесты. Есть такая планета на окраине Коммунистической Федерации.
– Федерация!
– С ума сойти!
– И как их туда занесло?
– А мы где только ни искали…
Доны были в шоке.
– Они живые? – требовательно спросил дон Гарлеоне.
– Живее всех живых. Уже четырнадцать часов как в инкубаторе.
– Ваша цена?
– Пятьсот тысяч кредо за яйцо!
– Согласны! – дружно рявкнули доны, и Блад мысленно сплюнул. Он все-таки продешевил.
– Нола! – сердито рявкнул он в свой коммуникатор, как только перечисление средств на счет Блада было завершено.
– Да, мой капитан, – вынырнула из перстня Нола.
– Мои координаты засечь можешь?
– Разумеется.
– Давай сюда посыльного дроида с саквояжем из контрабандной секции.
Доны при этих словах капитана радостно заржали.
– Наш человек, – одобрительно кивнул дон Гарлеоне.
– Это в котором зеленые яички лежат? – потребовала уточнения Нола.
– Те самые.
– Сейчас вышлю. Только большая просьба, капитан, по мелочам больше не отвлекайте. У меня здесь запарка, не успеваю животных отгружать.
– Так это ваш товар сейчас там торгуют? – кивнул в сторону общего зала дон Гарлеоне.
– Не совсем так. Моих друзей.
– А королевской лягвы в зверинце ваших друзей случайно нет?
– Впервые про такую слышу. Что она собой представляет?
Над столом появилось изображение забавной зеленой лягушки с тремя отростками на голове, образовав на ней нечто напоминающее корону. Кончики отростков венчали красные шарики, которые увеличивали сходство с короной.
– Такой квакушки у нас точно нет, – отрицательно качнул головой Блад.
– Жаль, – искренне огорчился дон Гарлеоне, – но, если такая в вашем хозяйстве объявится, дайте знать. Уж на нее-то я денег не пожалею. Заработаете раз в десять больше, чем на яичках.
– Двадцать миллионов? Гм… неплохие деньги. Если объявится, вы будете первый, кому я об этом сообщу, но специально ради нее по болотам шариться не буду.
– Тем не менее к товару ваших друзей надо внимательнее присмотреться.
– Самому интересно, как у них идут дела.
– Давай посмотрим, – вальяжно кивнул дон Гарлеоне, и стена комнаты превратилась в большой экран, на котором высветился аукционный зал.
– Итак, курочка Ряба триста пятьдесят тысяч кредо! – объявил аукционист. – Кто больше?
– О! Маму наших яичек на торги выставили, – обрадовал донов Блад, – она у нас под кодовым именем курочка Ряба проходит.
Глаза донов полезли из орбит. Несколько секунд они, как выброшенные на берег рыбы, глотали воздух, а затем их просто выбросило из-за стола, и они помчались в общий зал, чуть не снеся по пути охрану.
– Четыреста!
– Четыреста пятьдесят!
– Пятьсот тысяч кредо!!!
Времени на то, чтоб связаться с букмекерами, у них не было, а потому боссы решили взять дело в свои руки.
– Какая экспрессия, – хмыкнул Блад, глядя им вслед. – Ой, чует мое сердце, аукцион принесет профессору больше навара, чем моя яичная монополия. Сейчас прыгает небось от радости. – Питер нашел на экране свою компанию. – Так… а где Джим? – Все пассажиры и члены экипажа были на месте. Все, кроме юнги. – Блин! Джима упустили! Гиви, чтоб тебя! Ты куда смотрел, придурок?!! Этот озабоченный таких дел тут наворочает! Черт! Предупреждала же нас Нола!
Да, Нола предупреждала не напрасно. Озабоченный юнец уже был в казино через дорогу напротив ресторана с подпольным аукционом, и в этот момент извлекал из кармана свой Итор, который так и не удосужился засунуть в магнето двигателей «Ара-Беллы».
– Человек, – щелкнул он пальцами, тормозя пробегавшего мимо служащего казино, – я желаю здесь культурно отдохнуть. Что можете предложить для начала?
Человек покосился на Итор юнца, неопределенно хмыкнул.
– Молодой человек, здесь бокал сока стоит не меньше галактического кредо, а начальная ставка за любым игровым столом не менее ста…
– Прекрасно. То, что надо. Хозяина сюда. Я покупаю эту забегаловку!
26
Стесси неспешно шла между столиками и игровыми автоматами казино к своей цели, изредка кидая рассеянный взгляд на посетителей, которых в этом гнезде порока под названием «Палас де ла Чезаре» сегодня было очень много. Впрочем, рассеянным этот взгляд был лишь для постороннего глаза. Холодный, отточенный разум юной красавицы, которая в свои девятнадцать лет выглядела максимум на шестнадцать, автоматически анализировал поступающую информацию. Туристы, прибывшие на Блуд с целью оторваться по полной программе и либо промотать, либо приумножить свое состояние за игровым автоматом или карточным столом, ее не интересовали. Она вычисляла тех, кто мог представлять потенциальную опасность для ее миссии. Людей местных донов, службы безопасности, информаторов полицейского управления и неприметных личностей из гильдии убийц. С последними было сложнее всего. Они умели изумительно маскироваться не только под людей, но и под любых существ разумных рас, которых в Галактике пруд пруди. У нее самой парочка таких спецов всегда была под рукой, и она прекрасно знала, на что они способны.
