– Раз такое дело, – сказал Турецкий, нехотя усаживаясь обратно в кресло, – давайте разберемся во всем до конца.
– Не с чем уже разбираться, – ответил Арбузов, – Калашникова мне позвонила на работу на следующий день – тридцать первого марта. Не знаю, как ей удалось меня вычислить, может, Замятин помог, может, Оласаев, – не важно. Потребовала пятьдесят тысяч в течение трех дней, иначе сдаст меня Оласаеву. Я ей сразу сказал, что у меня таких денег нет, но она меня послала. Звонила она из ресторана «Цахкадзор» – номер я засек по автоопределителю. Я живо туда. Вижу: она садится на частника. Доехала по Рязанскому проспекту до кольцевой, а там тормознула фургон до Воскресенска. Второго числа позвонила снова, сказала что послезавтра, четвертого – последний срок, если денег не будет, она меня закладывает. Я ей опять: нет у меня таких денег, а она: не колышет, мол, хочешь жить – достанешь. Сказала, чтобы я садился на электричку до Раменского, деньги положил в рюкзак и косил под придурка. По пути ко мне подойдет человек и угостит яблоком. После этого я должен выбросить рюкзак в окно. Короче, я понял, что бабу переклинило и договориться с ней не получится, если не получит денег – точно меня сдаст, и все, мне крышка. Ну что делать, пошел купил у чеченов драгуновку с оптическим прицелом за полторы тысячи баксов, третьего с утра поехал в Воскресенск, забрался на девятиэтажку…
– Понятно. И если бы Максимова вчера не грохнули, продолжали бы вы, Ростислав, жить с чистой совестью. А так вы решили, что Сосновский убирает тех, кто знает лишнее, и лучше вам поскорее сделать признание и пересидеть смутные времена в одиночке на Петровке, у дражайшего Вячеслава Ивановича за пазухой. Все, пойдемте!
Турецкий решительно встал и первым вышел в прихожую. Арбузов легко выпрыгнул из кресла и последовал за ним. Последним поднялся Грязнов.
– Эх, Ростик, Ростик, – покачал он головой, обреченно вздохнул, махнул рукой безнадежно и, уходя, прихватил со стола бутылку коньяка.
Турецкий. 16 апреля. 19.30
– Нет, ну как он мог! – каждые минут пять вздыхал Грязнов и снова погружался в прострацию.
Ехать с Турецким в прокуратуру отмечать завершение очередного этапа следствия он отказался. Ушел не прощаясь – переживать в одиночестве.
В приемной Турецкого все еще томилась Руся Лагуш с окончательно выдохшимся Позняком.
– Убийца Калашниковой только что арестован, – сообщил ей Турецкий.
– Так я вам и поверила! Я домой хочу! Вы обещали отпустить меня домой!!!
– Только один вопрос, и сразу отпущу.
Турецкий порылся во вчерашних газетах… В «Московском комсомольце» были фотографии всех фигурантов по скандалу с «Данко».
– Вот этот был с Замятиным в «Ирбисе»? – Турецкий ткнул пальцем в снимок Мурада Оласаева. – Его он называл Толстым и Худым? Или вот этого? – ткнул в фотографию Владлена.
– Кого вы первым показали! Все?! Я! Хочу! Домой!!!
Свидетель дала торжественное обещание жить только у тетки, и Турецкий ее отпустил.
– А нам с Ильиным что делать? – спросил Позняк.
– Поступаете обратно в распоряжение Грязнова.
Турецкий собирался прямо сегодня затребовать у Меркулова ордер на арест Оласаева, но Меркулова на месте не оказалось.
Видя, что добраться до дому до начала вечерних новостей не получится, Турецкий решил посмотреть их в кабинете.
Хмуренко, конечно, не упустил возможности продемонстрировать собственную историческую роль.
Он был в траурном костюме и с траурным выражением лица.
"Вчера скончался Генеральный прокурор Российской Федерации Владимир Замятин. Смерть наступила в результате гипертонического криза с обширным кровоизлиянием в мозг. Верившие в его честность искренне скорбят вместе с семьей покойного. Неверившие ненадолго прекратили обсуждать порноскандал. Потому что о покойнике не принято говорить плохо и потому что разразился новый скандал, который оказался еще громче предыдущего. И в нем тоже не обошлось без Замятина.
Фракция коммунистов против фракции коммунистов.
На сообщения о швейцарских миллионах Ильичева, появившиеся вчера в средствах массовой информации, его коллеги по партии прореагировали только сегодня. До экстренного заседания политбюро КПРФ, на котором была выработана оценка действий не самого рядового члена партии, они отмалчивались, видимо опасаясь пойти вразрез с генеральной линией.
Однако выработанная генеральная линия не явилась для членов фракции ни догмой, ни руководством к действию. Среди КПРФ согласия нет.
Лидер коммунистов заявил сегодня журналистам: Ильичев ни в чем не виновен, пока его вина не признана судом".
Дали картинку: лидер КПРФ в окружении журналистов.
«До решения суда это все слухи, сплетни и клевета, направленные на инспирирование раскола в лагере оппозиции. – Вертикальная морщина посреди обширного лба сегодня глубже, чем обычно, губы в презрительной усмешке. – Вы все, наверное, догадываетесь, кто стоит за этим скандалом. Господин Сосновский желает отвлечь внимание правоохранительных органов от собственных грязных делишек и фактов коррупции в президентской семье и в президентском окружении. А излюбленный прием такого рода дельцов, как давно известно, – это ушат помоев на головы честных людей. Пока они отмываются, им якобы не до него. Не выйдет, господин Сосновский! Народ прекрасно понимает, кто в нынешней России виновник всех народных бед».
«Другой видный деятель компартии был более осторожен в высказываниях, – прокомментировал Хмуренко за кадром, а в кадре всплыла блестящая яйцеобразная лысина „другого видного деятеля“. – Думаю, Ильичев потерял бдительность. Деньги даже на самые благие начинания должны быть заработаны честным трудом, а подачки от сомнительных фирм и организаций нам не нужны. Я думаю, Ильичеву стоит пересмотреть некоторые свои позиции и впредь не повторять былых ошибок. Зато радикальное крыло левых не скрывало своего отношения к коммерческой деятельности Ильичева».
«Мы за трудовую Россию! – долбил кулаком воздух коммунист-радикал. – Наши лозунги: непримиримая борьба с антинародным режимом во всех его проявлениях! Ильичев стал отщепенцем и больше недостоин носить звание коммуниста! Мы боремся за народ и для народа. В наших рядах нет места сомнительным дельцам, обогащающимся на крови наших солдат в горячих точках!»
«Генеральный директор оскандалившейся фирмы „Данко“ в настоящий момент пребывает в Швейцарии. Но нашим корреспондентам удалось встретиться с его адвокатом».
«Ваш подзащитный намерен вернуться в Москву или будет просить политического убежища где-нибудь в Штатах?»
«Постановления на арест Глеба Фурманова я не видел, поэтому говорить о том, что он скрывается от правосудия, неправомочно. Генеральная прокуратура пока не спешит возбуждать уголовное дело, факты, появившиеся в СМИ, проверяются, и результаты этой проверки мне не известны».
