Книга Просроченная виза, страница 19. Автор книги Фридрих Незнанский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Просроченная виза»

Cтраница 19

Шацкий кивал, а потом, когда она замолчала, выдал вдруг такое, отчего у Татьяны словно помутилось в глазах:

– Это надо понимать, что у Элки появился очередной ё…? На молодых и симпатичных потянуло? А муж – хрен с ним! Побоку?!

– Прекрати! – в необъяснимой ярости выкрикнула она, чувствуя, что ее душит спазм. – Дурак бессовестный! Свинья! На себя посмотри, скотина!

Он оторопел.

– Эва-а… – протянул в растерянности. – Гляди, как далеко зашло-то… Ну извини-и… А ведь верно говорят, что у голодной куме только хер на уме. Надо же! – И быстро вышел из комнаты.

А несколько минут спустя, в течение которых Татьяна бессильно сидела на стуле, громко и страшно хлопнула входная дверь.

И Татьяна снова отчаянно зарыдала, вжимая кулаки в мокрые глаза и понимая, что вызван этот поток слез не хамством мужа, а ее собственной ненавистью и завистью к той суке, к которой он наверняка и ушел.

Ну ушел – и ушел! Может, оно и к лучшему…

Весь день телефон молчал.

Татьяна бесцельно слонялась по квартире. Пробовала смотреть телевизор, тут же выключала. Хотелось тишины. Наконец, когда стало уже смеркаться, раздался звонок. Это был Грязнов.

– Татьяна Кирилловна, а ведь мне придется сообщить вам неприятную новость… Сестра не звонила?

– Нет. А что – с ней что-нибудь?!

– Там-то все в порядке. Александр Борисович обнаружил-таки тело Силина. Со следами жесткого допроса. Как сказал судмедэксперт, недельной давности… Такие вот пирожки, дорогая моя. Примите соболезнования.

– А Элла – что?

– Переживает, естественно. Супруг ваш как?

– Не поняла.

– Ну я в том смысле, он как, делу помощник?

– Да какой, к черту? Извините, Вячеслав Иванович. Нету его уже. Укатил со своими проблемами.

– Ясненько. Ну тогда вы мне напишите заявление по поводу похорон, дам, сколько потребуется, дней и прочее. Будут трудности, звоните. Извините за беспокойство. А Элина должна тоже вот-вот подъехать.

– Вячеслав Иванович! – она воскликнула, будто испугалась, что Грязнов сейчас положит трубку и в доме опять воцарится мертвая тишина. – Простите… Я хотела спросить: известно уже, кто его так?

– Могу только предположить. Крутые ребята. Отморозки.

Шацкий маялся от невнятной тоски и вынужденного безделья. Лилька охотно приняла его: выходные были для нее пустыми днями. Его неожиданное появление – визит накануне был скорее традиционным, профилактическим, – да еще с дорожной сумкой в руках, с которой он обычно летал в командировки, подсказывало бывшей супруге, что Ванька наверняка сбег от сварливой милиционерки. И потому она, исключительно из застарелого чувства мести и когда-то ущемленного самолюбия, решила во всей полноте продемонстрировать незадачливому супругу, что он потерял, переметнувшись от нее к более молодой. И уж постаралась!

Представив на минутку предыдущее его посещение в качестве разминки перед длительным сафари или как легкий перекусон в «Макдоналдсе» перед пышным обедом в ресторане «Обломов», она устроила Шацкому такое пиршество, что он полностью отключился от всех своих служебных проблем. А его собственная месть жене показалась ему куда как сладкой. Так что, можно сказать, партнеры в своей яростной взаимной аргументации оказались вполне достойными друг друга…

Но – проходит ночь, наваливается закономерная усталость. И при ярком дневном свете лишенная макияжа стареющая кожа и явные морщинки при ближайшем рассмотрении делают страстное лицо подруги не столь привлекательным и возбуждающим, как давеча. А искусственно взбадривая себя, как бы насилуя желание, недолго дойти и до пресыщения, и уж тогда, как говорится, никакой подъемный кран не поможет. Лилька же, словно пожилая мадам из анекдота, вероятно, решила, что в последний раз, и та-акое вытворяла! Ха! Да кинуть все, забрать деньги и смыться к чертовой матери… подальше от всех!…

Из этого странного состояния – полубреда-полусна, перемежающегося вспышками окаянной страсти, – его, как ни странно, вывела сама Лилька. С некоторым пафосом она сообщила ему, что все его желания и даже капризы с лихвой перевыполнила, а теперь следовало бы и ему подумать о том, как наградить ее старания.

О гонораре, что ли, речь? Он сперва не понял, показалось – шутка. Нет, всерьез.

– И сколько ты хочешь? – спросил, изумляясь, как примитивно просто бывшая жена, а теперь любовница, которую он содержит, платя ей на фирме огромные деньги, превратилась в обыкновенную проститутку. Ну пусть не в самую обыкновенную, пусть в изысканную, с причудами, которой больше нечего бояться, да и терять, в сущности, нечего, но… ах, черт?

Она повела своими еще роскошными обнаженными плечами, будто услышала ну совершенно идиотский вопрос – это ж надо: сколько!

– Ты и сам уже мог бы догадаться. Речь не просто о деньгах!

– Значит, о больших?

– Об очень больших… – томно прошептала она, снова горячо наваливаясь всем телом и тем наставляя в бессчетный раз на путь истинный.

Отдышавшись и получив возможность соображать, он наконец понял, что речь не о финансах, а о нем самом. Лилька возмечтала вернуть беглого мужа в собственное лоно. И навсегда. Похоже, и она не переоценивала свои уходящие прелести, слава богу, здоровье не подводит, да и опыт стоит немалого, – значит, есть еще достоинства. И если он посмотрит на вещи реально, лучшего выхода для него нет. Вот тогда и он, и его деньги – все окажется здесь, в ее доме. От добра, как известно, добра не ищут.

И Шацкий подумал, что, возможно, она права. Чего ему дурью маяться? Ну погуляли, отдохнули друг от друга… И что, лучше стало? Кому?

– И шило на мыло не меняют! – нравоучительно заметила она, даже и не подозревая, что повторила недавнюю, высказанную им самим догадку.

Но если оба согласны, чего тянуть?! Надо немедленно отпраздновать нестандартное решение!

И они закатили себе праздник, каких очень давно уже ни у нее, ни, разумеется, у него не было. Как в молодости. Как в первый раз!

Или как в последний раз?

Утро понедельника он встретил выжатым досуха. Но при этом победно сиял. И было отчего: Лилия Михайловна порхала вокруг него и беспрерывно щебетала. Странное дело, может, впервые за прошедшие годы Иван Игнатьевич, с улыбкой наблюдая за ней, не испытывал ни малейшей тяжести. Она же, словно светясь изнутри и снаружи, признавалась, что тоже давно уже не испытывала такой опаляющей душу полноты ощущений. Пошутили, припоминая, где, согласно анекдоту, находится человечья душа…

Но утренняя эйфория поневоле уступала место суровому житейскому прагматизму.

Шацкий не стал рассказывать новоявленной жене о своих проблемах, полагая, что в силах справиться с ними самостоятельно. Она тоже не спрашивала, но, зная, что у него далеко не все гладко, готова была на любой подвиг. И самое главное, верила, что это возможно. Вот с таким ощущением абсолютной готовности сразиться с судьбой, а заодно и начать жизнь заново они и отправились в офис.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация