— Скажем какую-нибудь ерунду; только чтобы узнать, тот
ли это номер, а потом как-то нужно будет узнать по номеру телефона адрес. И еще
вот что, ты говорила, что они на тебя вышли, сославшись на старую приятельницу?
— Да, была такая Ира Стрельникова.
— Звони ей, может, она что знает, кто такие эти люди.
Приехав в город, они прямо с вокзала позвонили по одному
номеру, где пьяный голос послал их подальше. Выйдя из метро у Алкиного дома,
они нашли еще один телефон-автомат. Надежда постукивала по трубке, создавая
помехи, и говорила глухим голосом.
— Алло, алло, это я, из Рейволово.
— Ну и что? — поинтересовался мужской голос.
— Как — что? Она опять приходила, скандалила, грозилась
милицией. Что нам делать?
— Снять штаны и бегать по Рейволово! — В трубке
нахально заржали.
— Да, это мы опять не туда попали, — смущенно
пробормотала Надежда, вешая трубку.
Еще по одному номеру ответила глухая старуха, было ясно, что
это тоже не то. Алка все порывалась уйти домой, но Надежда набрала последний
номер.
— Алло, алло, это я, из Рейволова!
— Что еще у вас случилось? — холодно спросил
женский голос.
— Она приходила опять, сказала, что завтра явится с
милицией. Что-то она там оставила на даче, что ей очень нужно.
На том конце провода помолчали, потом последовал твердый
приказ:
— Ничего не предпринимайте, ждите до утра, я приеду.
— Ну вот, — сказала Надежда, — теперь мы знаем
номер.
— Ну и что, что номер знаем?
Алка была усталая и голодная, в таком состоянии с ней было
очень трудно разговаривать.
— Определим по номеру адрес, я найду знакомых. А
вообще-то, Алка, надо тебе в милицию заявить, что муж пропал.
— Чего это я буду заявлять? Что меня муж бросил? И что
я его хочу при помощи милиции вернуть? Так и подавать заявление в районное
отделение? Ты что, хочешь, чтобы надо мной полгорода смеялось? Стыд какой!
— Но ведь записка — это липа.
— А кто в это поверит? Есть записка?
Есть! Почерк его? Его! Так идите, дамочка, домой и не
смешите людей. Раньше надо было думать, а то довела мужика, что он в одном
костюме из дому сбежал, а теперь по милициям бегает!
— А кепочка, которую мы на пустыре нашли? Ведь если
служебная собака ее понюхает…
Алка вздохнула:
— Ох и любишь, ты, Надежда, сочинять. Уже целую историю
выдумала, а теперь факты под нее подгоняешь. Тебе бы писателем быть, сочиняла
бы детективы, как русская Агата Кристи, глядишь, и разбогатела бы. В тебе с
детства такие задатки, это я как педагог говорю. И потом, как ты думаешь, куда
нас служебная собака приведет, если тимофеевскую кепочку понюхает? Прямо к
ризеншнауцеру со второго этажа, а я и так знаю, где он живет.
Так, мило препираясь, они дошли до дома. На кухне был полный
разгром, и наблюдались следы если не трагедии, то драмы. Покрывало с
попугайской клетки было стянуто, даже один прут погнут, на полу валялись
зеленые перышки. Сам попугай Кеша нахохлился в углу клетки и имел очень
несчастный вид. Алка оглядела следы баталии и побежала по квартире, ища кошку.
Но хитрая бестия так спряталась, что найти ее не было никакой возможности.
Осмотрели гостиную, спальню — безрезультатно.
— Не найти нам ее. Если она в Пашкиной комнате, там,
как в горах, можно годами скрываться.
— Что же это она так распоясалась?
— Так раньше Гаврик был, он всегда попугая защищал.
— Гавр-р-рюша! — жалобно откликнулся попугай.
Алка опять расстроилась.
— Вот, все наперекосяк, а Марфа чувствует, что порядка
нет, и совсем обнаглела.
— Стер-р-р-ва! — заорал попугай, при виде хозяйки
он явно приободрился.
— Слушай, надо что-то делать. Если она так его каждый
день будет по клетке гонять, попугай не выдержит, помрет от разрыва сердца.
— Завтра запру эту заразу на весь день в ванной, вот и
будет ей наказание.
— Пр-р-равильно, кар-р-цер! — возликовал попугай.
— Давай их накормим, да у нас еще одно дело, ты хотела
этой Ире Стрельниковой звонить, узнавать, откуда эти люди взялись, Игорь
Петрович пресловутый.
Зазвонил телефон. Надежда, по договоренности с Алкой, взяла
параллельную трубку.
— Здравствуйте, Аллочка, дорогая, это Илья Семенович. А
муж ваш дома?
— Да нет, Илья Семенович, он… он в командировке, —
Алка соврала, повинуясь Надеждиному знаку.
— Не в Эстонии?
— Д-да, кажется.
— Значит, удалось ему пробить командировку в Эстонию?
Поскольку Алка молчала, Илья Семенович продолжал:
— Вы уж меня, Аллочка, извините, но я напоминаю, что вы
обещали вещи забрать, что от Метты остались. Я, видите ли, переезжаю.
— Куда же вы, Илья Семенович?
— К дочке, в ее трехкомнатную, а сюда — Юлька, внучка,
переедет. Она замуж на той неделе выходит. Так что торопят меня, да тут еще
история такая…
Алка встревожилась:
— Что случилось, Илья Семеныч? Вы здоровы?
— Да, все в порядке, вот придете — расскажу, по
телефону уж не буду. Когда вы сможете?
— Да хоть завтра днем, с утра на работу забегу, а потом
к вам часа в два.
С подругой мы зайдем, можно?
— Милости прошу, буду ждать!
Алка повесила трубку и, отвечая на молчаливый вопрос Надежды,
сказала:
— Это свекрови муж, Илья Семенович. Видишь, дочка его к
себе забирает.
Тоскует старик сильно, болеет, наверное.
Надо там барахло забирать, завтра пойдем.
Надежда только вздохнула — опять ей домой не попасть! Сели
ужинать и обнаружили, что в холодильнике мало продуктов.
— Алка, это не дело. Надо готовить, а то заболеем, если
так будем перебиваться.
Алка оглядела свою мощную фигуру.
— Может, я похудею от переживаний?
— Вряд ли, на бутербродах-то. Звони скорей
Стрельниковой, а то поздно, людей неудобно беспокоить.
— А как звонить-то? Ежедневник пропал!
Алка вспомнила про сегодняшний поход на дачу и снова
рассвирепела:
— Чтоб она сгорела, эта дача! Сволочи, врут нагло в
глаза и не краснеют!
Она подошла к телефону и стала по памяти набирать номер
своей приятельницы по школе. Та номера Стрельниковой не знала, долго искали
человека, который знает, наконец нашли, но там никто не отвечал.
