Надежда не дослушав приветливую девушку до конца,
вскрикнула:
— Ох, извините, я там сумочку забыла! — и кинулась
обратно в монастырь.
Алка неслась следом, а девушка удивленно щурила глаза: сумка
болталась у Надежды на плече. На бегу Надежда, насколько хватало дыхания,
критически высказывалась об Алкиных умственных способностях, на что та обиженно
пыхтела.
Самое ужасное, что в лабиринте монастырских коридоров они
очень долго не могли найти нужную келью. Наконец они увидели дверь, запертую на
засов с торчащим железным прутом. Надежда торопливо выдернула прут и распахнула
дверь.
Несчастный профессор сидел посредине кельи на деревянной
колоде. На распахнувшую дверь Надежду он посмотрел с обиженным недоумением
хорошего мальчика, наказанного за чужие шалости. Не дав ему раскрыть рта,
Надежда выпалила:
— Простите, господин профессор! Моя подруга ошиблась, она
приняла вас за своего бывшего возлюбленного! — И, не дожидаясь ответа,
вылетела из кельи и бросилась прочь из монастыря., — Надежда, ты
рехнулась, что ли? Какой еще бывший возлюбленный? Ты в какое положение меня
перед человеком поставила? — кричала Алка на бегу. — Он же подумает,
что я ненормальная!
— А когда ты его запирала, он что, подумал, что ты
нормальная? — не выдержала Надежда. — Все, хватит самодеятельности.
Едем в замок, автобус через два часа, времени только-только
в обрез вещи собрать.
— А мы не зайдем поесть перед дорогой?
— Никаких кофе и никаких гамбургеров. Покупаем в
магазине диетические продукты — творог обезжиренный, ряженку — и перекусим в
номере.
— Еще я буду творог есть, тем более обезжиренный!
— Попробуй только не есть, я тебя тогда вообще на хлеб
и воду посажу!
Алка поняла, что Надежда не уступит, и с грустью
подчинилась.
* * *
Автобус притормозил у развилки. Дамы выбрались,
доброжелательный попутчик помог им вытащить багаж, усмехнулся при виде клетки с
попугаем и махнул рукой:
— Ыысу — туда! — И они остались одни.
Пройдя минут пятнадцать в указанном направлении, они
действительно увидели аккуратные домики маленькой эстонской деревни, а вдалеке
над деревьями — силуэт средневековой башни.
— Куда же нам на ночь глядя? — простонала
Алка. — И есть как хочется!
— С тобой, Алка, труднее, чем с ребенком
маленьким, — Надежда огляделась по сторонам, — а вон в том доме, хоть
я по-эстонски читать не умею, но на чашку настоящего чаю готова поспорить, что
там что-то вроде столовой.
Они вошли в предполагаемую столовую и не очень ошиблись.
Внутри было тепло, довольно уютно и если не слишком светло, то только в целях
создания более интимной обстановки. За стойкой распоряжался высокий полный
блондин средних лет с пышными светлыми усами, в зальчике сидело человек
шесть-семь высоких блондинов разного возраста и комплекции, но все они были с
усами.
Блондины неторопливо потягивали пиво и еще более неторопливо
беседовали.
Надежда обессиленно уронила тяжеленную сумку возле ближайшего
столика.
Никто на вновь прибывших не обращал внимания. Тогда
представительскую функцию взял в свои лапы Кеша. Он очухался, когда его
поставили на твердое покрытие стола и заорал на весь зал:
— Helfen sie mir, bitte!
Весь зал необыкновенно оживился.
Мужчины галантно привстали, приветствуя дам стуком кружек,
хозяин вылетел из-за стойки и бросился к гостям, любезно восклицая:
— Inshuldigen sie mir! Sprechen sie deutsch?!
— Nicht sprechen, — мрачно ответила ему
Надежда. — Это только попугай у нас такой долиглот, а мы все больше
по-русски. Тогда на нас ваше гостеприимство не распространяется? Так, может, вы
хоть попугаю что-нибудь поесть организуете?
— О, что вы. Дамы, я постараюсь сделать для вас все,
что могу. Я только услышал… такая хорошая немецкая речь… — Он покосился на
попугая. — О, какая умная птица!
Кешин ум не пропал даром — на столе появились настоящий
горячий кофе, ветчина, толстые ломти хлеба с маслом. Хозяин не очень
задерживался у стола, и, пока Алка уплетала ветчину, Надежда, чтобы втянуть хозяина
в разговор, указала на развешанные по стенам шкуры:
— Это у вас кто — волки или медведи?
Хозяин приосанился и ответил с гордостью:
— Эт-та тикий капан!
— Дикий кабан! — пояснила Алка с набитым
ртом. — А у вас их здесь много?
— Раньше пыло мнока. Теперь меньше, — лаконично
ответил словоохотливый хозяин.
Не надеясь больше на естественное развитие беседы, Надежда
ринулась напролом:
— Мы археологи из Петербурга, приехали сюда осмотреть
ваш замок, он представляет собой уникальный исторический памятник. Но вот
припозднились и не знаем, где нам остановиться. И еще хотелось бы с кем-нибудь
поговорить, кто знает план замка, где хорошо сохранились помещения, а где
ходить опасно, ну, вы понимаете.
— Та, та, та, — закивал эстонец, — я панима-аю…
Это очень стра-анно.
— Что странно?
— Та так… одни археологи из Петербурга, другие
археологи из Петербурга…
— Что, здесь уже до нас кто-то был?
— Та, та, очень-очень нечестный люди… Но вы, я вижу, не
такой… А переночевать… Я подумать. Только вам надо знать: сейчас очень
нехороший время. Сейчас как это… полный луна…
— Полнолуние? Ну и что тут такого?
— Отчень, отчень нехорошо. Бледный Эрик ходить в полный
луна… Долго, долго не ходить, а сейчас опять ходить, отчень много народу его
видят.
— Бледный Эрик? — ахнула Алка. — Кто такой
бледный Эрик и почему он вообще бледный?
— Бледный, потому что ходить только по ночам, когда
полный луна, и потому, что весь кровь из него выпит. Это была отчень, отчень
старая и страшная история. Здесь в этот замок был хозяин барон Эрик. Он тогда
еще не был такой бледный, он имел отчень здоровый цвет лица.
Но он был отчень — как это? — жестокий, суровый. И он
имел такой человек… подручный, помощник для всяких плохих дел. Тот человек был
отчень большой, высокий, сильный, но отчень глупый, делал только, что барон ему
сказать. Барон сказать кого-то убить — тот убьет, барон сказать кого-то мучить
— тот будет мучить. Его все так и называли — «Баронский Пес». Барон Эрик любил,
что это Пес такой свирепый, что все его отчень боятся, и он его кормил сырое
мясо и даже поил свежей кровью, чтобы он был совсем свирепый. И тот часто ел
сырое мясо вместе с собаками, и он с собаками… как это… был друзья.
И вот у собак есть одна маленькая собачка, совсем молодая…
щенок, и этот Баронский Пес отчень с этой собачкой Дружил, носил ее на руках и
кормил. Она ему отчень нравилась, что она такая маленькая. Но барон Эрик это
увидел и был недовольный. Он хотел, чтобы Баронский Пес был совсем свирепый, и
он приказал:
