– Да выпито было всего по бокалу «Твиши», не больше, –
отмахнулась Алена. – Не в том дело. Ладно, спасибо большое, давайте сумку.
– Там еще и телефон лежал. – Черноглазый показал ей трубку.
– Вот, держите.
– Это не мой телефон, а Алексея, – сказала Алена,
завороженно глядя на черный, лаково блестящий, утонченный «Siemens».
Телефон… О, это был настоящий подарок судьбы! Теперь не
придется разыскивать Ивана, как иголку в стоге сена, взывая к сочувствию
каких-нибудь неразговорчивых дежурных «Скорой». Надо просто найти его имя в
записной книжке телефона Алексея. Наверняка он записал номер дочкиного жениха.
А если не найдутся координаты Ивана, то уж номер Галины там наверняка есть!
Алена с сомнением посмотрела на красивенькую вещицу. С
телефонами, особенно незнакомых моделей, у нее тоже были переусложненные
отношения, но совсем недавно у Алены тоже был «Siemens», пока однажды она не
грохнула его об асфальт. Телефон получил повреждения, несовместимые с
продолжением дальнейшей деятельности, и был положен в ящик кухонного стола –
просто так лежать, бесцельно, хотя, наверное, его стоило сразу отправить на
помойку и забыть о нем навсегда. Так или иначе, Алена еще помнила, чем
отличается «Siemens» от «Nokia», которая у нее была сейчас, и быстро разобралась
в меню. Это вам, конечно, не компьютер современного автомобиля, с мобильником
справиться нетрудно! Ну, вот и телефонная книжка… Странно, в ней всего пять
номеров! Пять номеров и пять имен или инициалов:
ТЮС
М.К.
Сева
Л.
Юля
ТЮС? Почему не ТЮЗ, Театр юного зрителя? Или аббревиатура не
имеет отношения к театру, а является чьими-то инициалами? А что за Юля? Уж не
та ли самая, юная дама Алексеева сердца? Запросто. Почему бы ее телефону не
быть занесенным в его книжку? Только почему в нем нет координат дочери, Ивана,
великого человека Льва Ивановича Муравьева, в конце концов?
Стоп, стоп… а что за циферка 2 мерцает на дисплее? Ах ты,
Господи, да ведь в этой модели телефона две записные книжки! Алена вернулась в
основное меню и открыла первый список.
Ну, все понятно. Муравьев на Л, как Лёва, Галя на Г, Иван на
И, масса других имен. Даже и она, наша писательница, уже сподобилась быть сюда
занесенной: Алена, на букву А. Вообще редкое свойство для мужчины – записывать
имена, а не фамилии знакомых. Но почему у Алексея все-таки два списка? И почему
Юля в том, втором? Предположим, там наиболее близкие друзья, дорогие люди, но
как насчет дочери и ее жениха? Почему они значатся среди всякой посторонней
шушеры вроде бывшего одноклассника и фиктивной невесты?
Да очень простой ответ. Потому что дочь и тем паче ее жених
– совсем даже не близкие люди Алексею. В этом Алена нынче убедилась воочию.
Алексей и его детки просто терпят друг друга, не упуская возможности подложить
друг другу изрядную свинью. Неведомо, чем вредил деткам Алексей, но они… О, в
том, что они редкостные пакостники, Алена убедилась на собственном печальном
опыте. Интересно, вернутся ли когда-нибудь к ней ее четыре с половиной тысячи,
заплаченные за ужин в честь дня рождения Алексея? Вопрос не праздный. Конечно,
грех в тяжелую для ближнего минуту беспокоиться о презренном металле… А кто
сказал, что Алена беспокоится именно о металле? Деньги-то были в бумажных
купюрах. И вообще, с вопросом о возврате денег неразрывно связан вопрос о
здоровье Алексея, так что Алена на голубом глазу может утверждать, что все ее
мысли – именно о здоровье!
Итак, скорей, как можно скорей звонить врачу! В смысле,
фельдшеру. В смысле, Ивану.
Она набрала номер, но не услышала гудков, а только
хладнокровный электронный голос: «Аппарат абонента выключен или временно
недоступен».
Облом… Можно, конечно, Галине позвонить, но неохота.
Неужели придется все же вызывать чужого человека,
хладнокровного укротителя несчастных шизиков по телефону 03? И вполне может
статься, что Алексей очнется от припадка так же внезапно, как впал в него,
очнется совершенно нормальным человеком (он же говорил, что кратковременное
помешательство проходит бесследно), но будет сидеть в палате психушки, как
зверь в железной клетке, и неизвестно, удастся ли ему выбраться на волю.
И тут Алену осенило. Она повернулась к черноглазому
спасителю, который откровенно пялился то на нее, то на неподвижного Алексея, и
зачастила:
– Послушайте, вы мне можете помочь, а? В машине мой друг,
ему вдруг стало плохо, я пыталась его будущему зятю дозвониться, он на «Скорой»
работает, но, видимо, сейчас на выезде, его как раз на дежурство вызвали…
– Извините, а с чего вы взяли, что я врач? – хмыкнул
незнакомец. – Вовсе нет. Но если вашему другу так уж плохо, надо хоть какого-то
врача вызывать, не обязательно родственника.
– Да вы понимаете… – Алена смущенно улыбнулась, – у него
что-то… нервное. Временно находит и быстро проходит. Я боюсь, что его увезут в
больницу, а это окажет на него такое воздействие, что он потом совсем
свихнется.
– Ну да, понятно. И все же без помощи его нельзя оставить, –
пробормотал черноглазый.
– Вот именно! – закивала Алена. – Потому я и хочу, чтобы вы
помогли мне отвезти его ко мне домой. Как вы уже, должно быть, поняли, я
совершенно ничего не понимаю в автомобилях, водить не умею… Видели, даже с
одним отдельно взятым пультом справиться не могу! Я прошу вас, пожалуйста,
давайте Алексея пересадим в вашу машину и отвезем домой? К нему… нет, ко мне. А
то дома у него никого нет, и мне как-то неудобно открывать чужую квартиру,
врываться туда. К тому же там сигнализация поставлена… Да, лучше ко мне. Это
недалеко отсюда, на Ижорской.
Черноглазый пожал плечами:
– Да Бог с вами! При чем тут я? Вызывайте такси и везите
своего Алексея куда угодно, хоть на Ижорскую, хоть на Автозавод. А лучше все же
«Скорую» вызвать. С нервной системой нельзя шутить, знаете ли.
– О Господи, вы правы, – пробормотала Алена, опуская глаза.
– Вы сто раз правы! Зачем я вообще лезу в это дело, совершенно непонятно! И вас
вмешиваю… Ладно, знаете что, вы тут побудьте еще буквально три минуты,
постерегите его, я сбегаю вон туда, ко Дворцу труда, где стоянка такси, и сразу
вернусь с машиной.
– Бессмысленно бежать, – сказал черноглазый. – Посмотрите,
там нет ни одного такси. Уж не знаю, что случилось, нечасто такое увидишь. Не
повезло вам.
– Да… – растерянно проговорила Алена. – Погодите-ка, я еще
раз позвоню его будущему зятю… Нет, все еще недоступен. Черт, черт, черт, что
же мне делать?! Послушайте, но ведь Ижорская – это совсем близко! Вон туда по
Варварке, потом по Ванеева три квартала и…
