Первое, что он увидел, – это крыльцо с изящным козырьком и не слишком яркой, но вполне читаемой табличкой на двери: "Частное охранное предприятие «Глория».
– Ой… – вырвалось у Германа.
В один момент его приподнятое настроение улетучилось, руки и ноги снова одеревенели, и, уставившись на страшную табличку, Редников застыл на месте.
«Значит, мне все-таки предстоит передать папку…» – с тоской подумал он.
Страх резанул по мозгам еще сильнее, чем раньше. Герман глотнул воздух вмиг пересохшим ртом и попытался сделать шаг в направлении крыльца, но у него ничего не получилось. Было такое впечатление, что он ступил в разлитый клей и теперь безуспешно пытался оторвать от него подошвы ботинок.
«Не могу! – закричал он внутри себя. – Не могу!! Не могу!!!»
Но и уйти тоже было невозможно. Редников понимал, что если он не совершит этого, самого выдающегося за всю свою жизнь поступка, то окончательно утратит остатки уважения к себе и останется тем жалким и беспомощным хлюпиком, каким был до вчерашнего происшествия в метро.
А самое главное – Таня! Он не сможет долго разыгрывать перед ней героя. Он должен стать героем.
Герман вздохнул и попытался оторвать ногу от асфальта. Нога не поддалась.
«Нет… – покачал он головой. – Все равно не могу…»
Тело отказывалось подчиняться, пока страх был таким сильным. Но ослабить его одним лишь напряжением воли Редников не мог. Поэтому он немного подумал и решил пойти на компромисс с самим собой.
«Я не буду передавать папку в руки, – решил он. – Я просто незаметно оставлю ее в этом агентстве. Никто и не узнает, что это сделал я!»
Такой план действий был явно менее пугающим. И организм, кажется, тоже принял его, потому что, когда Герман снова пошевелил ногой, она подчинилась и оторвалась-таки от дороги.
Редников осторожно сошел с места и зашагал к крыльцу. «Незаметно оставлю, и тут же назад!» – снова сказал он себе, поднявшись по ступенькам, и нажал на кнопку звонка.
– Вы к кому? – спросил голос из укрепленного рядом динамика.
Собрав все свое мужество, Редников ответил:
– К Денису Грязнову.
«Когда меня впустят, я скажу этому Грязнову, что ошибся, и, уходя, оставлю где-нибудь эту папку», – подумал Герман.
– Директора нет, – ответил динамик. – Но если хотите, вы можете его подождать.
«Замечательно!» – сверкнуло в голове Редникова, и он сказал:
– Хорошо, я подожду.
Охранник открыл дверь и впустил Германа.
– Прямо по коридору! – сказал он.
– Спасибо, – ответил Редников и пошел в указанную сторону. Он чувствовал, что охранник провожает его взглядом, поэтому отказался от попытки положить папку прямо на пол и тут же повернуть обратно. Метров через десять перед Германом открылся просторный холл, уставленный креслами. В одном из них сидел какой-то человек.
– Здрасте… – посмотрев на него, машинально пробормотал Герман.
Человек кивнул.
Редников осмотрелся и сел подальше от посетителя – у окна.
«Минуту побуду здесь и уйду, – решил он. – А папку оставлю…»
«Шкода» Дениса, как назло попадающая под красный на каждом светофоре, тем не менее медленно, но верно приближалась к «Глории».
«Турецкий, наверное, меня уже заждался…» – нахмурился Грязнов и начал перестраиваться правее, чтобы свернуть на Неглинную.
Турецкий (а это, конечно, был он) с интересом рассматривал странного молодого человека, севшего в дальнее кресло у окна.
«Никогда не видел у Дениса таких клиентов, – думал Александр. – Это ж совсем еще пацан. Да еще и зашуганный какой-то… Зачем он, интересно, пришел? Хочет нанять охрану? Вряд ли… Вид у него какой-то неплатежеспособный…»
Турецкий вытянул вперед затекшие ноги и слегка потянулся. Он уже устал сидеть, и ему захотелось пройтись. Александр поднялся из кресла и, заложив руки за спину, проследовал из холла в коридор, стены которого были увешаны реалистическими картинами в золоченых рамах. Турецкий остановился перед одной из них. «Утро в Чубуркуевке» – прочел он ее название. «Работа В. Аснецова».
«Ни фига себе псевдонимчик…» – усмехнулся Александр.
На полотне была изображена просыпающаяся с ранним летним рассветом деревенька, жители которой дружно направлялись в поле убирать урожай.
«Что– то лица у них какие-то глупые…» -заметил про себя Турецкий. Ему показалось, что художник искренне стремился показать красоту трудового порыва селян, но перестарался, и вместо бригады увлеченных единой целью земледельцев у него вышла группа даунов, которым по чьему-то недосмотру удалось заполучить острые косы и грабли.
Сзади послышались шаги. Александр обернулся. Поднявшийся со своего места бледный молодой человек направлялся к выходу.
«Решил не ждать…» – подумал Турецкий. Он хотел было сказать парню, что директор вот-вот должен подъехать, но не стал этого делать. «Еще неизвестно, сколько я сам проговорю с Денисом… А у этого, судя по всему, дело не такое уж и важное, раз и двух минут не просидел…»
Александр вернулся в холл, чтобы подойти к окну, и вдруг его взгляд упал на кресло, только что оставленное странным посетителем. Прямо по центру кожаного сиденья лежала белая папка.
Турецкий резко обернулся в сторону уходящего парня.
– Молодой человек! – крикнул он. – Вы тут кое-что забыли!
Уже собиравшийся выйти на улицу юноша вдруг застыл, потом как-то сгорбился и начал медленно поворачиваться.
Денис въехал во двор и увидел стоящую возле крыльца его конторы красную «семерку» Турецкого. Грязнов подогнал к ней свою «шкоду» и заглушил двигатель…
Когда Редников услышал, что его окликнули, у него потемнело в глазах.
«Как же теперь быть? – начал он лихорадочно соображать. – Убежать? Не получится: рядом охранник. Признаться, что он оставил эту папку директору? Нет, только не это – начнут потом разбираться, кто он да откуда… Тогда что делать? Очевидно, остается одно…»
И, повернувшись лицом к незнакомцу, Редников еле слышно выдавил из себя:
– Спасибо…
Потом он быстро вернулся обратно, схватил папку и почти побежал к двери. Как только Герман собрался выйти, она вдруг открылась и на пороге показался рыжий молодой человек.
– Здрасте… – опять машинально проговорил Редников.
– Здравствуйте, – сказал рыжий и, шагнув внутрь, спросил: – Вы здесь по какому вопросу?
Но Герман, не ответив, прошмыгнул на крыльцо и засеменил по ступенькам.
– Это же директор! – крикнул ему охранник.
