– Зачем она вам? – запоздало поинтересовалась она.
– Размножим и передадим во все отделения милиции. Вы наверняка обращали внимание на объявления: разыскивается преступник.
– Боже! – Она сжала виски ладонями и уже с неподдельным ужасом уставилась на Грязнова.
Он лишь развел руками в стороны, мол, что поделаешь – служба такая. Неужели до нее наконец дошло, что никаких шуток никто с ней шутить не собирается…
«А все– таки жалко бабенку, -думал Грязнов уходя. – Такая ухоженная, благополучная, похоже, не стерва. И собой вся очень даже ничего. А если она и предусмотрительная дамочка, в том смысле, что не только гараж с машинами заранее перевела на родственников, то возможная конфискация имущества Долгалева, когда тот займет подобающее ему место за решетчатой перегородкой в суде, ей лично может и не грозить. Ну а в дальнейшем – все указывает на то, что такой превосходный товар долго без внимания не останется».
Уезжая, Грязнов оставил на всякий случай двоих оперативников: на тот случай, если Долгалев все-таки вдруг объявится. В чем Вячеслав был совсем не уверен.
Грязнов поднял голову, отметив светящиеся окна квартиры Долгалева. А над городом, по-вечернему умиротворенным, кружились снежинки, пока еще редкие, но они обещали большой снег.
Турецкий звонил Наталье Гераниной, чтобы справиться о здоровье ее мужа.
– Кажется, ему стало немного лучше. Но состояние колеблется то в худшую, то в лучшую сторону. Врачи говорят, что надо ждать, время покажет, а я не знаю, что и делать. Возможно, Андрюшу надо было бы показать зарубежным специалистам?
– Наталья Максимовна, очевидно, пока надо довериться врачам. Специалисты смыслят в этом деле больше нашего. Травмы, ранения в голову – это всегда очень опасно. Надо, чтобы организм сам победил недуг. К счастью, ваш муж молод, он должен справиться с этим осложнением.
– Спасибо вам, Александр Борисович, за поддержку.
– Скажите, Наталья Максимовна, если лечащий врач разрешит мне поговорить с вашим мужем, вы не будете возражать?
– Право, я не знаю.
– Вы поймите, мы должны найти людей, покушавшихся на его жизнь. Они наверняка появятся опять. Поскольку Геранин слишком замкнутый человек и ни с вами, ни со своими коллегами не делился проблемами такого рода, у меня нет другого выхода, как только поговорить непосредственно с ним. Это я делаю в интересах его и вашей безопасности.
– Хорошо. Я не возражаю. Разрешит врач – разговаривайте.
– Спасибо, Наталья Максимовна, всего доброго вам.
Турецкий тут же принялся снова тыкать пальцем в кнопки, набирая номер лечащего врача Геранина.
– Здравствуйте, Сергей Петрович. Беспокоит вас Генеральная прокуратура.
– Узнаю, Александр Борисович.
– Хочу поздравить с успехом, Геранину, говорят, значительно лучше?
– Улучшение есть, но не на столько, чтобы праздновать победу, возможны рецидивы, – предупредил врач.
– Но поскольку он может говорить, я бы хотел недолго побеседовать с ним. Информацию о своих недругах может дать только он. Ни жена, ни сотрудники ничего определенного мне сказать не смогли. Все деловые переговоры он вел сам, точно так же, единолично, определял и стратегию банка. Он человек дела, и этим все сказано.
– Но ему еще рано волноваться.
– Давайте вместе определим, сколько минут я могу с ним пообщаться.
– Не более пятнадцати минут, – строго сказал Сергей Петрович.
– Я могу сейчас приехать? Не поздно?
– Пожалуйста, но побыстрее. Я распоряжусь, чтоб вас пропустили.
В светлой одноместной палате Геранина было тихо, пахло лекарствами. Бледное лицо банкира казалось безжизненным. Но, ощутив на себе взгляд, Геранин открыл глаза, усталые от боли, и чуть кивнул в знак приветствия.
– Я следователь из Генеральной прокуратуры Турецкий Александр Борисович, – представился Турецкий. – Хочу побеседовать с вами, выяснить некоторые детали и обстоятельства того неприятного события, которое произошло с вами. Подозреваете ли вы кого?
– У меня достаточно недоброжелателей, – тихо заговорил Геранин, – но я никого не подозреваю.
– Как обстоят дела в вашем банке?
– Пока ситуация устойчивая, но это мне дается большими усилиями.
– Расскажите о ваших сложностях.
Геранин говорил медленно и тяжело. Сейчас, после этого вопроса, он задумался, долго молчал.
Турецкий помнил строгий наказ врача о том, что разговор не должен длиться более пятнадцати минут, об этом ему напомнила и дежурная медсестра, поэтому нервничал и с сожалением думал, что время уходит зря. Но Геранин вдруг заговорил:
– Беда сильного банка в том, что его постоянно хотят поглотить, прибрать к рукам, заполучить его в свое подчинение.
– Можете сказать более конкретно? – спросил Турецкий.
– Сколько угодно. Но рассказ, видимо, получится долгий. А мне пока трудно…
– А если коротко?
– Коротко будет непонятно. Но попробую. Банк пытались разорить, в печати распространялись слухи о нашей неустойчивости, пробовали заполучить пятьдесят один процент акций и так далее и тому подобное. Советую прочитать «Скандал по-российски» в «Независимой газете». Там есть кое-что для общего понимания вопроса.
Геранин устало прикрыл глаза.
В палату заглянула медсестра, предупредила:
– Посетитель, ваше время истекло.
– Я понял. Спасибо, Андрей Афанасьевич, надеюсь, завтра мы сможем поговорить более предметно.
– Да, приходите, меня тоже интересуют результаты расследования. До свидания.
Турецкий простился и вышел с надеждой, что завтра он сможет узнать гораздо больше конкретных имен и событий, состояние Геранина внушало оптимизм.
Из справочного отдела юная девица, отчаянно постреливая глазками, принесла Турецкому ксерокопию статьи «Скандал по-российски».
В материале описывалась ситуация в Северобанке как кризисная, приводился пример из сотрудничества банка с российско-израильской финансовой компанией, которая предложила выгодную сделку, пообещав двадцать пять процентов годовых по депозитным счетам. Председатель банка Андрей Геранин после недолгого сотрудничества прервал сделку, в результате чего из Северобанка ушел первый заместитель Геранина Станислав Ярмошин.
Турецкий внимательно вчитался еще раз в текст и вдруг понял, что речь идет, скорее всего, о той самой российско-израильской фирме, которая пыталась разорить банк «Ресурс». Почерк и повадки, во всяком случае, были те же. Сразу же возник вопрос: кто стоит за этой компанией? Тем более что методы этой финансовой акулы были определенно грабительскими и видны невооруженным глазом.
Далее в статье сообщалось о том, что после ухода из банка на Станислава Ярмошина было совершено покушение. В лифте, в котором тот поднимался в свою квартиру по Кутузовскому проспекту, 30, взорвалась граната. Газета связывала это покушение со скандалом в Северобанке, а Ярмошин сразу дал объяснение в МУРе, заявив, что покушение организовал шеф охраны данного банка. Правда, несколько дней спустя, когда Ярмошина допросили в качестве свидетеля и предупредили об ответственности за дачу ложных показаний, он от своих первоначальных обвинений тут же отказался. Репортер описывал покушение в самых ярких красках. Граната, дескать, взорвалась в замкнутом пространстве лифта, не нанеся при этом серьезных ранений ни Ярмошину, ни его охраннику.
