– У нее сумка в руках, довольно объемистая, –
доложила Татьяна Мироновна.
– Я пойду за ней! – вызвалась я. И никого не
слушая, выскочила из машины.
Матильда кинулась за мной. И мы, взявшись под руки, пошли за
Зиной в красном пальто.
– Аська, а вдруг она просто в магазин идет?
– Ага, с полной сумкой! Смотри, как она у нее набита!
– Тоже верно! Куда это она?
Зина направлялась к Марьинскому универмагу.
Мы переглянулись. Интересно, что ей там надо? У входа в
универмаг она помедлила, отошла в сторону, приблизилась к коммерческому киоску
и купила банку фанты. Открыв ее, стала жадно пить, при этом как-то странно
шныряя глазами по ряду машин на стоянке.
– По-моему, она какую-то машину ищет! – прошептала
я.
– Похоже на то!
Зина допила воду, выкинула банку в урну, взяла сумку и
направилась в универмаг. Мы бросились за ней, но в этот момент из дверей вдруг
повалила толпа вьетнамцев, да такая плотная, что пробиться не было никакой
возможности. Через минуту, когда вьетнамцы наконец иссякли, и мы ворвались в универмаг,
Зина уже исчезла из виду.
– Упустили! – простонала Матильда. – И откуда
они только взялись, эти китайцы!
– Вьетнамцы!
– А ты почем знаешь?
– Вижу! Глаза есть!
– Ты чего злишься, Аська?
– Так глупо мы ее потеряли!
– Да ты что? Еще найдем, не журись! Давай, ты тут
постой, а я по этажам пробегусь!
– Ладно, пробегись!
Мотька ринулась наверх, а я отошла в сторонку, чтобы удобнее
было наблюдать за выходом. И вдруг я увидела, как по лестнице спускается
какой-то невзрачный мужичонка с точно такой же сумкой, какая была у Зины. Ага,
значит, она незаметно передала ему сумку в торговом зале! Мужчина был
совершенно спокоен. Он вышел из универмага. Я за ним. Он остановился и первым
делом закурил. Несколько раз жадно затянулся и выбросил сигарету. Потом подошел
к палатке «Русский ресторан», где почему-то торговали гамбургерами и пиццей,
купил себе гамбургер, стаканчик кока-колы и сел за столик. Я тоже подбежала к
палатке и взяла стакан колы. Потом медленно обвела глазами три столика и
подошла к мужику с сумкой. Села напротив и стала медленно пить ледяную колу. Уж
на что я люблю все эти напитки, но в такую погоду от ледяной воды меня прошиб
озноб. Тогда я стала пить малюсенькими глоточками, и не сразу глотать, чтобы
вода во рту согрелась. Мужик поглядел на меня.
– Ох, дочка! Зря ты такую холодную воду пьешь! Как бы
не простудилась! – покачал он головой.
– Пить очень хочется, – прохрипела я.
– Вон, уже осипла! Лучше бы чайку взяла или там кофе!
– А вы сами тоже колу пьете, – заметила я.
– Да у меня глотка луженая, – засмеялся он. –
Полжизни на севере оттрубил!
Странно, подумала я, не похож на злоумышленника, вон какой
заботливый. Хотя, как показывает опыт, все бывает. Мало ли почему даже самый
добрый человек может оказаться заодно с преступниками… Я продолжала упрямо
цедить кока-колу, и он перестал меня воспитывать. Решил, наверное, что я хамка…
Может, Марат был прав? А кстати, здорово, что он сошел с дистанции. Он бы ни за
что не сунулся к Виктору! Да, вовремя он с нами поссорился!
Наконец мужчина покончил с едой и встал, ни слова мне не
сказав. Я исподлобья за ним наблюдала. Он взял сумку… и вдруг поставил ее на
пластиковое кресло и начал выгружать оттуда покупки, словно что-то искал. Я,
затаив дыхание, следила за его руками, но догадка уже пронзила меня. Конечно
же, в этой сумке никаких ампул не было. Там вообще не было никакой коробки,
одни мягкие свертки. Наконец мужичонка вытащил из сумки видавшую виды меховую
шапку, надел ее и принялся вновь запихивать в сумку свои покупки.
Я сорвалась с места и пулей влетела в универмаг. У входа
толклась вконец растерянная Мотька.
– Где ты была? – накинулась она на меня.
– Взяла ложный след! – быстро сообщила я. – А
что у тебя? Нашла Зину?
– Нашла, только сумки у нее уже не было!
– Вот черт! Какая же я дура! Дурей меня никого нет!
– Почему? Что ты сделала?
Я рассказала Мотьке, как лажанулась. Она только головой
покачала.
– Стало быть, провалили мы это дело! С треском! –
констатировала она. – Что будем делать?
– Надо вернуться, они нас, наверное ждут… –
предположила я.
– Это еще не факт, вполне могли уехать, решили,
наверное, что мы долго будем следить за Зиной.
– Глупость какая, ни о чем не договорились… Ладно,
пошли поглядим!
Мы побежали обратно в тот двор, где стояла машина
Скавронских. Но теперь ее там не было.
– Моть, у тебя жетон есть?
– Есть.
– Пошли позвоним Татьяне. Может, они уже дома.
– Давай, – вяло отозвалась Мотька.
Действительно, Скавронские и Валерка ждали нас на улице
Губкина.
– Как успехи? – спросил Глеб Алексеевич, услыхав
мой голос.
– Никак! Мы ее упустили, она кому-то передала сумку в
универмаге.
– Жалко! Ну да ладно, основное вы все-таки сделали. Ох,
постой, Валерий хочет что-то тебе сказать!
– Аська! Не горюй! Мы их все равно накроем!
– Как? – поинтересовалась я.
– Подваливайте сюда, не буду же я по телефону излагать
тебе свой план!
– У тебя уже есть план? – удивилась я.
– Еще какой! – Аська, Глеб Алексеич говорит, чтобы
вы его дождались, он сейчас за вами выезжает!
– Да мы и сами доберемся.
– Татьяна Мироновна не велит!
– Ладно, подождем, – согласилась я.
– На кой нам тут еще полчаса торчать? –
напустилась на меня Матильда. – И так ноги отваливаются! В метро хоть
согрелись бы. А теперь жди тут, дожидайся! Пошли хоть в подъезд, а то сдохнем.
– Пошли, – согласилась я. После ледяной кока-колы
побаливало горло.
Мы вошли в ближайший подъезд и устроились за лифтом. Нельзя
сказать, что там было тепло, но все же теплее, чем на улице.
– Аська, как ты думаешь, зачем нужно красть такую
штуку, как этот порошочек? А? Сама посуди, это ж не яд, не наркотик. Подумаешь,
порошок для трансплантации! Это только хирургам надо!
– Может, просто кто-то хочет украсть открытие!
Присвоить его!
– Ни фига! Глеб же говорил, что многие знали о его
исследованиях, и вдруг кто-то другой объявится! Нет, тут что-то не то!
– Надо его спросить, прошел ли этот препарат испытания,
клинические испытания, так это, кажется, называют!
