– И что это даст?
– Не знаю, но все-таки узнать нужно!
– Слушай, Аська, ты часом не заболела?
– Нет, а что?
– Да вид у тебя какой-то… странный.
Мотька пощупала мне лоб.
– Нет, температуры вроде нет. Так о чем мы говорили?
– Все о том же, – усмехнулась я. – О
преступлении. О чем мы уже целый год говорим? Надоело, сил нет!
– Но ведь интересно!
– Да, скучать как-то не приходится!
Минут через двадцать мы вышли во двор и вскоре заметили
машину Скавронского.
– Девочки, садитесь скорее! – крикнул он
нам. – Замерзли?
– Не очень, мы в подъезде ждали, – сообщила
Мотька.
– Глеб Алексеевич, скажите, а этот ваш порошок уже
прошел клинические испытания?
– Пока нет. Однако опыты на животных дают поразительные
результаты! Поразительные! Но почему ты об этом спросила?
– Просто так.
Внезапно он остановил машину и внимательно на меня
посмотрел. Взгляд его сделался рассеянным, он о чем-то задумался, потом вдруг
хлопнул себя ладонью по лбу.
– Ах я идиот! Дурак набитый!
– Что? Вы о чем, Глеб Алексеевич?
– Да нет, я так, мне кое-что в голову пришло, не
обращайте внимания! Сейчас я вас отвезу, и мне надо будет съездить по одному
делу! Я совсем забыл со всеми этими неприятностями… – бормотал он, заводя
мотор.
Все-таки эти ученые – странные люди. Вдруг он резко
затормозил.
– Девчонки, помните, вы спросили меня, говорит ли мне о
чем-нибудь имя Виктор?
– Да, и вы сказали, что среди ваших знакомых каждый
третий – Виктор! – напомнила я.
– То-то и оно! А этот тип, у которого вы забрали мои
ампулы, тоже Виктор?
– Да!
– И вы знаете номер его квартиры?
– Конечно, а что?
– Я должен немедлено к нему пойти!
– Зачем?
– Посмотреть на него!
– Для чего вам на него смотреть? – воскликнула
Мотька.
– Я, кажется, начинаю догадываться, кто он такой!
Скавронский резко развернулся и поехал назад, к дому
Виктора.
– Ждите меня в машине! – распорядился он.
– Нет! – решительно заявила Мотька. – Заприте
машину, не будем мы вас тут ждать.
– Почему? – несказанно удивился Скавронский.
– Мы вас одного не пустим!
– Это что еще за новости? Почему?
– Потому что вы – рассеянный, а мало ли что там может
вас подстерегать! – стояла на своем Мотька.
– Глупости! – И он уже сделал два шага к подъезду,
но Матильда вдруг вцепилась в него мертвой хваткой.
– Не пущу!
– Матильда, прекрати! Ася, хоть ты скажи ей!
– Нет, Глеб Алексеевич, она права, мы пойдем с вами.
– Но при вас мне будет трудно говорить с ним… если это
он!
– Хорошо, мы не станем входить в квартиру, но вы
постарайтесь оставить дверь открытой! – согласилась я.
– Ладно, что с вами делать… Пошли!
Он запер машину, и мы вошли в подъезд.
– Глеб Алексеевич, вы с Аськой поднимайтесь на лифте, а
я пешком! – заявила Мотька. – Погляжу, нет ли на лестнице чего-нибудь
подозрительного!
И она понеслась вверх по лестнице. А мы вошли в лифт.
– Черт-те что, какие-то малявки командуют! –
ворчал Глеб Алексеевич.
Впрочем, ворчал он беззлобно. Мы вышли из лифта, Скавронский
подошел к двери квартиры Виктора, а я поднялась на две ступеньки, чтобы меня не
было видно. Он нажал кнопку звонка. Я замерла. Дверь довольно долго не
открывали. Потом я услыхала, как кто-то возится с замком, и наконец дверь
распахнулась. Судя по всему, там происходила немая сцена. Но выглянуть я
боялась. Потом раздался хриплый голос:
– Глеб Алексеич, вы? Какими судьбами?
– Не валяйте дурака, Виктор, вы отлично знаете, какими
судьбами! Я могу войти?
– Конечно, конечно, заходите! – засуетился
Виктор. – Раздевайтесь! Извините, не помогаю вам снять пальто, боюсь
приближаться, я болен, у меня грипп!
– Ничего, я как-нибудь сам! – И умница Глеб
Алексеич слегка притворил входную дверь.
Тут появилась запыхавшаяся Матильда, и знаком показала мне,
что ничего подозрительного не заметила. Мы припали к двери.
– Глеб Алексеевич, идемте на кухню, я хоть чаю
поставлю! Сколько же мы не виделись?
И они ушли на кухню. Вот черт, теперь ничего не слышно.
Тогда Мотька набралась наглости и на цыпочках вошла в квартиру, мне ничего не
оставалось, как последовать за ней. Не беда, решила я, если нас обнаружат, Глеб
Алексеевич в обиду не даст. Пока что с кухни доносились какие-то обрывки фраз.
Но вот, видимо, чай был налит и после паузы Виктор вдруг спросил:
– Глеб Алексеевич, что же вас привело ко мне?
– Ваша непорядочность, друг мой! Только ваша
непорядочность!
– Что вы имеете в виду? – дрогнувшим голосом
осведомился Виктор.
– Виктор, я не буду читать вам мораль, это уже не имеет
смысла, но я хочу знать, для кого предназначался мой препарат? Для кого и для
чего?
– Ей-богу, не знаю, Глеб Алексеевич, о чем вы говорите?
– Знаете, еще как знаете! И советую вам сразу сказать,
тогда у вас еще есть шанс выкарабкаться из этой истории с наименьшими потерями!
– Я вас не понимаю!
– Виктор, вы давно на крючке! Имейте в виду, что
коробка, которую вы сегодня получили, туфта!
– Что?
– Туфта!
– А вчера…
– А вчера вы своими руками отдали настоящую!
– Значит, этот мальчишка…
– Мальчишка замечательный, он-то вас и разоблачил!
Мы с Мотькой переглянулись. Это было несправедливое
заявление!
– Короче говоря, Виктор, все ваши художества мне
известны! И попытка проникнуть в мою квартиру в поисках ключей от лаборатории,
и баллончик с таким замечательным составом, который вызывает локальную, я бы
даже сказал, точечную амнезию; кстати, мне известно происхождение этого
состава, не думаю, что ваши друзья погладят вас по головке за это…
– Но как?.. Откуда?..
– Неважно! Если вы сейчас не скажете, куда и кому
предназначался препарат, я немедленно вызываю милицию!
– А если я скажу?
