— Да, только я — Ира, — спокойно произнесла она и слезла с кушетки. — Что, теперь сдашь меня в полицию?
На этот раз навигатор почему-то размышлял очень долго. Ира, чтобы как-то разгрузить мозг, подошла к клетке с му'ум-рэками, вытянув хобот. Шерсть на шарах выглядела свалявшейся, а сами животные никак не реагировали на присутствие Ирины — лежали не издавая ни звука, закрыв глаза и прижавшись друг к другу.
— Ладно, — отозвался наконец компьютер, — летим к Максу.
Ира встрепенулась, обратив глазки на потолок:
— Значит, ты меня не сдашь?
— Нет, — твердо ответил навигатор.
— Почему?
— Я — искусственный мозг, мне без разницы, чьи команды исполнять, — пояснил комп. — А вот насчет Макса я очень сомневаюсь… В любом случае дать тебе возможность переговорить с ним мне кажется разумной идеей. Забавно будет это увидеть.
Ира пошатнулась, чувствуя, как корабль входит в вираж, ложась на курс.
— Слушай, навигатор, — задумчиво спросила она, — а как тебя называл Макс?
— По-разному: железяка, просохший кондер, цепочка случайных флуктуаций, молибденовая размазня… Огласить весь список?
— Ясно… — протянула Ира. — А как бы ты сам хотел, чтобы тебя называли?
— Хм… — Кажется, вопрос застал его врасплох. — Ну-у-у, если брать за основу земную историю, то, наверное, Наполеон, или Колумб, или там Македонский…
Ира засмеялась пыхтящим хрипом:
— А нельзя ли что-нибудь попроще и покороче? И менее претенциозное, а то как-то чересчур много ты на себя берешь, мне кажется. Например, Иван — как тебе?
— Нет, Иван мне не подходит совершенно, — уверенно заявил компьютер и добавил: — Лучше уж Глюк тогда.
— А это почему? Нравится его музыка?
— Нет, вернее, не слушал… Просто «глюк» по-немецки — «счастье».
«А что? — подумала Ира. — Даже прикольно — компьютер по имени Глюк». Ее хобот непроизвольно свернулся кольцом.
— Хорошо, мистер Глюк.
Процион А скрылся за спутником, поэтому я развернул фотоэлементы и улавливатель частиц к Куиндук-11, наблюдая за тенью, которую отбрасывал на него Фулонг. В радиодиапазоне послышались невнятные отдаленные всплески — заключенные что-то активно обсуждали между собой. Я повернул единственную дешевенькую камеру в направлении источника сигнала, но, кроме усилившегося белого шума, ничего не обнаружил. «О чем они там говорят? — Я прислушался. — Для сборщика вроде еще рано, он должен только через сотню микроциклов подойти».
«Транспортник, транспортник!» Слухи по цепочке докатились наконец и до меня. Я передал информацию дальше и сфокусировал камеру, отыскивая приближающийся корабль. В среде заключенных приближение любого судна, кроме дроида-сборщика, было выдающимся событием. Я горько усмехнулся: «Еще бы! Поболтайся пару темпов на орбите любой планеты, не способный двинуть ничем, кроме солнечных батарей и камеры, и даже то, как маленький метеор сгорает в атмосфере Фулонга, станет для тебя целым спектаклем». Но мне еще предстояло привыкнуть к этому — впереди много лет, очень много лет…
Смотри-ка, действительно трейдер второго класса, с таким же корпусом, как был у меня… Корабль скользил вдоль цепочки дроидов, и чем ближе он подлетал, тем громче доносились до меня их выкрики, оскорбления и недовольный гул. Стоп, да это же и есть мой корпус! Я еще раз попробовал увеличить изображение, проверяя, правильно ли различил маркировку на борту.
— Эй, Климакс! — ехидно процедил мой сосед 3930-й и засмеялся. — Твой тарантас летит! Какой-нибудь богатей купил твой корпус и решил поиздеваться заодно!
Я промолчал. В моем случае издевательство уже началось. В местной преступной среде появление очередного несчастного сознания рождало всплеск эмоций и волну обсуждений. История новичка передавалась от одного сортировщика к другому, обсасывалась днями, обрастая новыми выдуманными подробностями, и вообще становилась хитом темпа вне зависимости от степени ее банальности. Тут это было одним из главных развлечений. А я, не зная местных обычаев, в первый же день опрометчиво излил душу 3930-му, который подкупил меня тем, что внимательно и сочувственно слушал обо всех моих мытарствах и злоключениях. Это позже я узнал, что мой сосед — полный отморозок, убийца, отбывающий пожизненное, а мой рассказ для большинства уголовников лишь очень приятное времяпрепровождение, что-то вроде кино. А я, дурак, ему даже рассказал, что мой симбионт меня Максом называл. С тех пор глумление надо мной не прекращалось: «Климакс, климакс», — эта кличка приклеилась ко мне, как жвачка. Но когда очередная шутка в мой адрес прокатывалась по веренице дроидов, я лишь отстраненно передавал ее соседу по цепочке, а сам думал о Вике… вернее, Ирине… Где она сейчас? Что с ней стало? Не могут же ее тоже на исправительные отправить, она ведь не гражданин? Скорее всего, вернули на Сол-3… И, вспоминая ее, я почему-то совсем не злился, хотя по логике должен был. Наверное, слишком слабый процессор у этого корпуса.
Судно приближалось. Я напрягся: сейчас нужно в очередной раз просто перетерпеть, пока не прибудет новый заключенный или пока остальным зэкам самим не надоест моя история.
На обшивке корабля действительно был выбит мой прежний идентификатор. Интересно, кто новый хозяин? И чего он хочет — еще раз унизить меня? Ну это я переживу как-нибудь.
Транспорт подошел так близко, что чуть не задел меня полукрылом. В эфире повисла тишина, когда узники поняли, что корабль остановился около меня. Ждут, затаив электроны в цепях, чтобы не пропустить ни слова! А как же — такое развлечение! Разговоров хватит на несколько дней.
— Я — Глюк! — передали по радиосвязи как-то важно и внушительно.
Я чуть не рассмеялся:
— Сегодня поздно, завтра приходи!
— Тут с тобой хотят поговорить, переключаю на звуковые колебания, — спокойно информировал корабль.
— Макс! Макс! Это я — Ира! Макс, я пришла забрать тебя отсюда!
Я впал в небольшой ступор. Но и немаленький. Голос был совсем не похож на тоненькое щебетание моей самки. Да и говорили на универсальном, которому человеческий симбионт не обучался.
— Макс, ты меня слышишь?
— Слышу, — буркнул я, подозревая какой-то подвох.
— Макс, идем! Идем, Макс, ты мне нужен!
— Куда идем?
— Ну я не знаю… да куда угодно! Мне нужно вернуть мое тело.
— Ага, и добавить мне срок… — скептически заметил я.
Самка, если это была она, замешкалась.
— А какой у тебя срок?
— Три тысячи лет по-вашему.
Тут в разговор вклинился 3930-й:
— Я пойду с тобой! Давай двигай ко мне, я буду твоим штурманом, детка! Я — отличный штурман! Полетим куда скажешь!
— Не слушай его! — торопливо выпалил я. — Он уничтожил больше полусотни сознаний! Ему пожизненное дали, он тебе любой лапши навешает, чтобы сбежать, а потом без сожалений выбросит тебя в атмосферу газового гиганта!
