— Это наречие обитателей Сол-3, — не моргнув глазками ответила Ира. Слава создателю, это хоть она помнит! — Мы изучаем диалекты землян.
— А-а-а, — понимающе протянул профессор, — эта недавно открытая раса! Я помню, читал где-то. Значит, вы — тоже ученый?! Замечательно, прекрасно, великолепно!
Так, все по плану. Он доволен. И Ирина сосредоточилась наконец.
— Входите. — Таланг отступил в сторону, хоботом приглашая Иру в просторную овальную комнату. — Это мой скромный центр управления. Сейчас поедим, а после, если позволите, я проведу для вас экскурсию по обсерватории.
Симбионт вежливо тряхнул хоботом и прошествовал в помещение. Все вертикальные поверхности центра были заняты мониторами, в основном изображающими Лейтен в разных ракурсах и приближениях: целиком и частями, с наложенными сетками магнитных полей, какой-то бегущей статистикой поверх, фокусами протуберанцев, излучениями в разных диапазонах волн и прочим. Все это находилось в непрестанном движении — поверхность звезды переливалась пламенем, трехмерные карты изгибались как электрический скат, а числа и вовсе мелькали с такой скоростью, что трудно уследить.
— Пишу работу о солнечной активности красных карликов, — пояснил профессор, заметив, как Ира остановилась в нерешительности. — Прошу.
Под мониторами вдоль стен выстроились столы с мигающими светодиодами на панелях. Точнее, тут были как высокие узкие столы, до которых Ира даже бы не дотянулась, так и низенькие широкие белоснежные столики почти у самого пола. Походила эта конструкция на книжную этажерку с асимметричными полками, над каждой из которых что-то светилось, в стену вжались разноцветные клавиши и еще какие-то штуки типа поручней. «Как мебель от эпатажного дизайнера», — подумала Ира.
— Прошу. — Рифегс указал на низенькую круглую табуретку на единственной ножке в дальнем конце комнаты. — Думаю, я правильно подогнал высоту.
Ира, поблагодарив, взобралась на сиденье рядом с квадратным столиком, уставленным цилиндрическими емкостями с разноцветной едой и напитками. Таланг разместился напротив.
— Угощайтесь. Я приготовил для вас лучшие фулонгийские деликатесы, — заявил он, потом его частицы вдруг ринулись к центру тела, отчего объем его сильно уменьшился. — Конечно, они все из автомата, сами понимаете… — скромно добавил профессор.
— Ничего, это все… это все равно замечательно, спасибо, — вежливо ответила самка. — Так вы давно тут один?
— Почти полтемпа. И так приятно, знаете, неожиданно обрести компанию.
— У нас случилась небольшая авария… — начала Ирина.
— Не беспокойтесь, мои дроиды все починят, — поспешно заверил Рифегс и с надеждой добавил: — Вы же никуда не торопитесь?
— Да, в общем…
— Вот и чудненько! — прервал он радостно. — Да вы ешьте, ешьте.
— А вы?
Таланг даже свернул свой синтезированный хобот, имитируя усмешку жителей Фулонга:
— Я не питаюсь органикой.
Симбионт, не обнаружив поблизости каких-либо столовых приборов, осторожно подтянул к себе ближайший тубус с едой и опустил в него хобот. Профессор между тем начал увлеченно рассказывать о своих исследованиях. Что для меня было бы на самом деле очень интересно, но в иных обстоятельствах. Самка же его точно слушала вполуха, не понимая и четверти терминов. Потом ученый как-то непринужденно перешел на нытье о том, как ему тут одиноко. Следом — как он выходит время от времени на поверхность, спускается с горного хребта, на котором размещена станция, вниз к кратерам и изучает почву. И что геология Лейтен-1 настолько уникальна, что он подумывает о диссертации и на эту тему.
Хм, еще бы ей не быть уникальной! Спросите у Хейви — она вас просветит.
— А вы молчите, Умтак? — Рифегс вернул поток частиц на свое место за столом.
— Вы так интересно рассказываете, профессор, — Ирина высунула хобот из третьего уже пустого контейнера, — не хотелось вас прерывать. Наверное, очень сложно заниматься такими расчетами, как ваши. Это действительно впечатляет. Я филолог, и мне все вещи, о которых вы рассказываете, даже и не снились!
По виду таланга было трудно судить, польстило ему это или нет. Но та скорость, с которой самка уничтожала запасы органики на столе, должна была положительно сказаться на его настроении.
— Я хочу вас спросить, если позволите… — Профессор замялся.
— Все что угодно, Рифегс.
— Это немного нескромно… но вот ваш… скажем так, размер вашего тела не соответств… он…
— Ах это! У меня наследственная генетическая мутация, заболевание, — выдала Ирина заготовленную легенду.
Умница моя! Все по плану. Только помни — не больше двух тонн, пожалуйста.
— Понятно, сочувствую. — Голос таланга стал тише. — Так что у вас там произошло, расскажите подробнее.
— Сбой гиперпространственного двигателя, мы должны были выйти в системе Куиндук, но очутились здесь. Еще и с астероидом столкнулись. И вот теперь у нас не осталось топлива, чтобы добраться до Фулонга.
«Молодец! — Я особенно оценил то обстоятельство, как четко она выговорила „гиперпространственного“. — Давай-давай, продолжай. Все же хорошо, так?»
«Не говори гоп…» — бесстрастно ответил Глюк. Вечно этот пессимист во всем сомневается.
— У нас закончилась антиматерия, — доверительно продолжил симбионт.
— Конечно-конечно, — заверил ее профессор, — давайте вашу кредитку, и мы все устроим.
— Понимаете, Рифегс, так получилось, что при мне ее нет — она осталась на Фулонге.
— Как это?
— В ней не было надобности. Мы везем небольшой груз руды тер… тербия, чтобы продать на Куиндук-11, и можем в качестве платы поделиться ею с вами. В обмен на четыре моля антиматерии.
Таланг не отвечал, что-то обдумывая. Я напрягся.
— И сколько у вас тербия?
— Полторы тонны, высокообогащенного, — спокойно ответила Ира.
— Но это как-то не по правилам… — сомневаясь, сказал Рифегс.
— Ну мы же и так бы рассчитались, будь у меня кредитка с собой, — начал уговаривать профессора симбионт, — а так подумайте: целых полторы тонны — это почти миллион кредитов! Вы оплатите нам антиматерию своей картой и заработаете миллион! Вот вы сколько получаете?
— Пятьсот за темп, как и все с моей степенью, — быстро ответил таланг.
— Ну вот! — воскликнула самка. — А тут сразу миллион!
Но Рифегс почему-то медлил, перемешивая серые частицы на поверхности пылесосоподобного тела. Мне все больше не нравилась идея дачи взятки пусть не чиновнику, но все-таки очень законопослушному гражданину Федерации. Ира, кажется, тоже почувствовала что-то.
— Две тонны! — продудела она. — Я дам вам две тонны.
— И что я буду с ними делать? Мне тут еще не меньше темпа торчать.
