— Ну и как самочувствие?
— Медблок показывает норму, — улыбается тот, и, пристально осматривая горизонт, на котором иногда мелькают пролетающие в разных направлениях аэролеты, продолжает: — Слушай, Сергей, а тебя никогда не удивляло, как удачно сошлись судьбы членов экипажа «Рыжего»? Ну ладно, твой предок с моим вместе от немцев уходили. А Колодяжный, красноармейцы, из плена бежавшие, да и личный порученец Берии. Как-то странно все это, не находишь?
Сергей улыбается, осматривает панель, затем нажимает кнопку на ней. Сбоку от его кресла выдвигается столик, на нем стоят два бокала с каким-то пенным напитком. Сергей передает один бокал собеседнику, сам берет другой и говорит: — Ничего удивительного, Семен. А судьба твоей прапрабабки? Спастись от немцев, потерять память, затем вспомнить все… Неужели менее удивительно? Время такое было. Да и сейчас, если хочешь знать, таких вот совпадений не меньше. Ты не знаешь, но Иван Жилин, судя по всему, родственник Иванову. Правда, точно не доказано, что это тот Иванов. Помнишь, часть документов МГБ во время путча пятьдесят первого уничтожена, вот и дело Иванова тоже.
— Ничего себе! Теперь осталось еще, чтобы и Крутиков чьим-нибудь родственником оказался. Надо будет в БВИ
[30]
поискать.
— Можешь не искать. Я уже нашел. По материнской линии родственник Мурашова. Ну и как тебе совладение? И все собрались на одном космолете.
— Да, прочел бы где-нибудь в книге — не поверил. Опять почти экипаж «Рыжего». Только фамилии другие.
— Это точно. Быков, Юрковский, Жилин и Крутиков. Не совпадают. И нас не шестеро, а четверо.
— Да. Но зато мы, как и они, на новой технике и в неизвестность…
Оба замолчали, не торопясь потягивая напитки из бокалов и поглядывая в окно. Скорость и высота росли, так что за остеклением кабины скоро было только фиолетово-черное небо стратосферы. Не выдержав, Семен нажатием кнопки включил головизор. Возникшая прямо в воздухе миниатюрная миловидная брюнетка заговорила, видимо, продолжая выпуск новостей:
— …на седьмом полигоне. Как стало известно, старт первого космолета с системой прокола состоится через четыре часа. Вы видите «Тахмасиб», снятый нашей робокамерой. В настоящее время на нем проходят последние проверки, по традиции их осуществляет группа контролеров во главе с представителем Главкосмоса Алексеем Каманиным…
— Ну тебя, нашел что включить. Лучше музыку какую-нибудь найди, — Сергей с иронией посмотрел на Семена. Тот подумал, что-то быстро набрал на появившемся виртуальном пульте, и перед ними зависла другая голограмма. Исполнитель старинной и фольклорной музыки Вячеслав Коротин пел, наигрывая на антикварной акустической гитаре:
Заправлены в планшеты космические карты
И штурман уточняет последний раз маршрут.
Давайте-ка, ребята, споемте перед стартом,
У нас еще в запасе четырнадцать минут…
— Вот это то, что надо, — улыбается Сергей, а аэролет тем временем маневрирует, заходя на траекторию снижения.
От героев иных времен не осталось порой имен,
Те, кто приняли первый бой, стали просто водой и травой.
Только грозная доблесть их поселилась в сердцах живых.
Этот вечный огонь, нам завещанный одним, мы в груди храним.
Ватутинки — Москва, 2009–2010
