— Убить? Я? Да я люблю его больше жизни, а он не хочет
меня видеть, я перед ним виновата, я пытаюсь поговорить с ним, мне это не
удается, наконец я узнава, когда он здесь будет, а ты… ты… Теперь все насмарку!
Я неделю его высвеживаю, я думава, что на улице он не оттовкнет меня, на виду у
всех, высвушает меня… — Вдруг до неё дошло. — Что ты сказава? Кто хочет
его убить? Его и вправду хотят убить? — воскликнула она и вцепилась в
Мотькин рукав. — А ты кто такая? И почему ты бросивась мне под ноги,
думая, что я убийца? Боже мой, неужели ты тоже любишь его?
— Нет, — пробормотала Мотька, краснея, как
помидор. — Просто вот она, — Мотька указала на меня, — живет с
ним в одном подъезде, и там говорили, что на него уже было покушение!
Женщина схватилась за сердце.
— А почему вы тут сидели? Вы следите за ним?
— Нет, — решительно ответила я. — Просто мы
гуляли и увидели вывеску «Ключ-банк». Мы сели отдохнуть, а тут вы… Нам
почему-то показалось, что вы… Словом, вы вели себя странно, нервничали, не
сводили глаз с банка, вот Матильда и решила, что вы…
— Матильда? — Женщина вдруг улыбнулась. Улыбка у
неё была нежная, добрая. — Знаешь, Матильда, а может, и хорошо, что ты
меня остановива… Я могва такого ему наговорить, что потом хоть вешайся. А ты
спасва меня от унижения. Да, наверное. Вадно, девочки, пойду я. Я ведь
специально из Питера приехава, чтобы с ним поговорить, но, видно, не судьба…
Буду жить дальше… без него. А ты, Матильда, смотри, не влюбляйся в него. Ты
хоть и девочка совсем, но… он очень опасный чевовек. И спасибо тебе
большое! — Она вдруг поцеловала Мотьку в щеку. — До свидания,
девочки! Она ушла.
— Вот тебе и раз! — пробормотала Мотька. —
Жалко её, правда?
— Правда. Интуиция у нас! Дурные пред чувствия! Знаешь,
Матильда, про это никому говорить не будем, не надо!
— Конечно. Про такое можно было бы только твоему
дедушке рассказать, а больше никому.
— Да, дедушке, наверное, можно. Но когда он приедет,
ему уж совсем не до нас будет. Концерт — в Москве, два концерта — в Питере, да
ещё эта Нина.
— Ой, до чего же мне охота на неё поглядеть! —
воскликнула Мотька. — А тебе?
— И мне тоже!
— А тетя Тата? Как она к этому относится? — Плохо
относится. Они с Липочкой заранее её невзлюбили.
— Нашли домой, Аська, а то день сегодня какой-то
дурацкий.
Глава XII. Кафе в переулке
Когда я пришла из школы, раздался телефонный звонок. Звонил
дедушка.
— Дед! Ты где, в Париже?
— Нет, в Риме! Аська, я прилетаю послезавтра, у меня
немножко изменились планы.
— Ты один прилетаешь?
— Пока один, — рассмеялся дед. — Так будет
лучше, а Ниночка приедет через четыре дня. Как ты там, Аська? Все в порядке?
Сколько ещё бандитов изловила?
— Нисколько! Но ты мне все равно очень нужен!
— Опять какие-то тайны?
— Нет, дед, я просто соскучилась уже!
— Я тоже ужасно соскучился! А мама дома?
— Нет, её нет. И папы нет, и даже Липочки!
— Тогда запиши номер моего рейса! Будешь встречать?
— Конечно!
— И напомни Липочке про щи!
— Да чего ей напоминать, она и так знает!
Всякий раз к дедушкиному приезду тетя Липа варит щи. Зимой —
кислые, а летом — свежие. Дедушка говорит, что больше всех заморских
деликатесов любит щи.
Сразу после дедушки позвонил Митя.
— Привет! Ася, ты что сейчас делаешь?
— Да ничего особенного, я только недавно пришла.
— А как ты посмотришь, если я приглашу тебя в кафе?
— Положительно посмотрю!
— Ну и отлично! Тут неподалеку новое кафе открылось, я
его только вчера обнаружил. Там очень симпатично!
— А есть какой-то повод?
— Есть. Я одну работу на компьютере сделал, и мне за
неё неплохо заплатили.
— Здорово! Когда идем?
— Давай прямо сейчас! Ты ещё не ела?
— Нет!
— И не ешь! Говорят, там очень вкусно! Значит, я сейчас
за тобой зайду!
— Давай!
Вдвоем с мальчиком в кафе я ещё никогда не ходила! Надо
скорее «причепуриться», по выражению тети Липы. Я натянула новенький
бледно-зеленый свитерок, распустила волосы и чуть-чуть обвела губы маминым
контурным карандашом. Потом подумала и побрызгалась маминой туалетной водой.
Вскоре зашел Митя, галантно подал мне куртку, и мы
отправились в кафе. Народу там было совсем мало. Две женщины сидели у окна и
ещё какой-то парень — в дальнем углу. Мы сели за столик у стены, подальше от
всех. Настроение у нас было приподнятое. Подошла официантка.
— Здравствуйте, молодые люди! Вот вам меню, посмотрите,
разберитесь. Вы не очень торопитесь?
— Нет, — сказал Митя. — Спасибо. Официантка
отошла. Кажется, мы ей понравились.
— Ну, что будем заказывать? — спросил Митя. —
Нормальный обед, с супом?
— Нет уж! Я не хочу обед, это неинтересно!
— А что же ты хочешь?
— Не знаю пока. — Я смотрела на цены, мне вовсе не
хотелось разорять Митю. Он понял мои терзания.
— Ты на цену не смотри, у меня есть деньги. Ты только
скажи, чего тебе хочется, а там уж мы сообразим.
— Я хочу салат с брынзой и…
— Давай возьмем мясо в горшочке? — предложил Митя,
которому, видно, наскучила моя нерешительность.
— Ладно, давай!
Официантка подошла к нам снова.
— Ну, что, ребятишки, выбрали?
— Да, будьте добры, один салат с брынзой, один бульон и
два мяса в горшочках, — с достоинством заказал Митя.
— А на десерт ничего не желаете? У нас шоколад вкусный!
— Давайте два шоколада! И ещё две бутылочки пепси.
Мне ужасно нравилось в этом кафе. И полутьма, и уютное
освещение, и чистые клетчатые скатерти, и Митька — такой славный… Конечно, если
бы на его месте был Феликс… Я на секунду закрыла глаза, пытаясь представить
себе его, но у меня ничего не получилось. Феликс никак не вписывался в это
кафе.
Салат оказался потрясающе вкусным и необычным.
— Ой, Митька, жалко ты не взял салат, такая вкуснотища!
На, попробуй у меня! Митя попробовал салат.
— Правда, очень вкусно! А ты попробуй пирожок! —
Он протянул мне один из трех маленьких пирожков, поданных к бульону. Пирожок
тоже оказался отличным.
Потом подали мясо в горшочках, залепленных тестом. Когда мы
сняли тесто, нам в нос ударил такой аромат, что, хоть мы уже и не были голодны,
у нас буквально потекли слюнки. Мы с упоением принялись за мясо. Оторвавшись на
минутку от горшочка, я подняла глаза и увидела, что сидевший в углу парень
стоит возле вешалки и одевается. Он надел бордовую куртку-пуховик и натянул на
голову черную вязаную шапку. Потом сказал что-то буфетчице, улыбнулся и, чуть
прихрамывая, вышел за дверь. А я осталась сидеть с открытым ртом.
