— Что? — остолбенел Феликс. — У кого? Какой
портрет?
— Феликс, браток, не до портретов сейчас, давай делом
займемся! Прощайте, девчата. Пока!
Мы поднялись на свой этаж, но в квартиру не входили:
слушали, что происходит внизу.
Там командовал Андрюша.
— Юлик, иди во двор, поковыряйся в цветочках, хотя, на
мой взгляд, это пустышка. А вот тут… Феликс, отойди, а вы, ребятишки,
перекройте лифт и лестницу.
Мы услышали, как шуршит бумага.
— Ага! Вот и она, голубушка!
— Ой, как страшно! — прошептала Мотька.
Да, это было очень страшно, ведь одно неверное движение…
Не знаю, сколько времени прошло, когда вновь раздался голос
Андрюши.
— Ну, вот и все! Любитель делал! Видать, ты, Феля,
какому-нибудь психу дорожку перешел. А охрану свою гони поганой метлой.
Дармоеды! Ладно, мы сейчас разбегаемся, чтобы не пугать народ, эту «дуру» с
собой заберем, а ты, браток, если знаешь автора, Советую поскорее с ним
разобраться. И скажи спасибо девчонкам!
Мы мигом юркнули в квартиру. Навстречу нам попалась мама.
— Девочки, куда вы подевались?
— Подышать выходили.
— А где Феликс?
— Скоро придет, его там вызвали…
— А мы уже чай пить собираемся. Вы не хотите?
— Хотим, хотим! Сейчас придем! Мы вошли в мою комнату и
рухнули на кровать как подкошенные.
— Ну, как тебе все это нравится? — спросила я
немного погодя.
— Кошмар! Если он и теперь не поверит, что это её рук
дело… Ведь ясно все — хромой парень принес корзину…
— Да, как говорится, не может быть двух мнений.
— А ты понимаешь, что теперь уничтожены все улики!
Обезвредили бомбу какие-то его дружки, а милиции тут уже нечего делать.
— Думаешь, он в милицию не обратится?
— Похоже на то.
— А мне так не кажется. В прошлый раз он ведь вызвал
милицию, но там дело было на улице, а тут в доме, время терять было нельзя, а
милиция могла долго провозиться, и не обязательно у них был бы сапер…
— Хорошо ещё у него дружки такие есть.
— Хорошо, что у нас котенок такой! Если бы не
Мефистофель…
Да, наш общий любимец Мефистофель, Тофик, спас не только
Феликса. Сердце мое наполнилось теплом, совсем как тогда, два месяца назад,
когда я нашла его в подвале, куда меня впихнул и запер бандит Шапка. Я тогда
сразу решила: если выйду оттуда живой, возьму котенка себе. Жалко, нельзя всем
рассказать про его подвиг.
Глава XX. Она вас любит!
Феликс появился через полчаса, но поговорить с ним никакой
возможности не было. Мы вернулись к гостям, сели пить чай с тортом, все были
очень веселы, и никто не подозревал, какой опасности мы избежали. Вдруг я
поймала на себе взгляд деда, очень встревоженный взгляд.
Я постаралась беспечно улыбнуться ему, но, кажется, у меня
ничего путного не вышло. Дед сделал мне знак выйти из-за стола и тоже поднялся.
— Ребенок, что случилось? — спросил дед шепотом,
когда мы с ним вышли из столовой.
И тут выдержка мне изменила. Я прижалась к деду и дала волю
слезам.
— Ну что, моя маленькая, что такое? Да перестань ты
плакать, ну, пойдем к тебе, и ты все скажешь своему старому деду. Ему же все
можно сказать, он свою девочку не выдаст…
От его ласковых слов, нежного голоса я совсем размякла. Дед
завел меня в мою комнату, закрыл дверь, потом достал из кармана носовой платок.
— Вытри нос, ребенок! Вот так! И глазки тоже! Кажется,
моя девочка влюбилась? Да и немудрено, такой красавец!
— Дед, ты ничего не понял!
— Нет, я, видимо, просто не все понял, но направление
мысли верное! С ним что-то случилось, да?
Больше я терпеть не могла и, всхлипывая и сморкаясь,
выложила деду все, начиная с первой бомбы.
— Так! Кажется, вы в таких случаях говорите: ни фига
себе заявочки! Да, не самое удачное соседство, прямо скажем! Но все равно, вы с
Мотькой большие молодцы! А я, между прочим, заметил, что и несравненная
Матильда тоже весьма неравнодушна к этому молодому человеку! Однако это все
лирика, а тут надо принимать какие-то меры,
А то мы, чего доброго, все взлетим на воздух! Он хотя бы
заявил в милицию?
— Не знаю! — всхлипнула я.
— Так я, черт возьми, сейчас это выясню!
— Дед, не надо! — испугалась я. — Мы в
понедельник пойдем к Николаю Николаевичу и сами все ему расскажем, но
неофициально.
— Глупости! Детские игры! — уже гремел дед. —
А впрочем, бог его ведает, может, и вправду лучше без милиции обойтись. Я,
честно говоря, уже плохо ориентируюсь в здешней жизни. Но поговорить с этим
красавчиком я обязан.
И дед вышел из комнаты. Через минуту он вернулся вместе с
Феликсом. У того был бледный, измученный вид.
— Аська, не в службу, а в дружбу, выйди, дай нам
поговорить, так сказать, по-мужски, — попросил дед.
Я нехотя вышла из комнаты, но, закрыв за собой дверь, все же
оставила щелочку и, разумеется, никуда не ушла.
— Молодой человек, — начал дед, — поймите
меня правильно! Внучка только что в слезах рассказала мне всю историю с вашими
бомбами! Вы тут ещё не живете, а мы все едва не взлетели на воздух! Меня,
признаюсь, такое соседство весьма тревожит. И я безмерно удивлен тем, что вы не
хотите обратиться в милицию!
— Игорь Васильевич, побойтесь Бога! Я и
В прошлый раз немедленно вызвал милицию, и сегодня — тоже,
но, посудите сами, первым делом надо было обезвредить бомбу, и я, естественно,
вызвал своих друзей ещё по Афгану…
— Вы были в Афганистане? — быстро спросил дед.
— Увы! Так вот, я понимал, что они с этим справятся
быстро и тихо, а милиция подняла бы на ноги весь дом, и ещё неизвестно, сколько
времени это заняло бы. Ведь в отделениях милиции вряд ли дежурят саперы такого
класса!
— Да, вы, безусловно, правы, я об этом не подумал.
— Ася, вероятно, вам уже сказала, что они подозревают
главного менеджера моего банка. Мне очень не хотелось бы в это верить, однако
против неё есть улики, прежде всего эта злосчастная машина, на которой ездит
главный подозреваемый. Мне так трудно в это поверить… Мы с нею давно друг друга
знаем, вместе учились в Финансовом институте, вместе начинали…
— По-видимому, у неё есть к вам какие-то… претензии…
как бы это сказать… личного характера.
— Нет! Между нами никогда ничего не было!
— В том-то все и дело!
