Мотька подняла на маму полные слез синие глаза и улыбнулась.
— Тетя Тата…
— Вот и умница! Все, девочки, я побежала, а то опоздаю!
Воспитание мимоходом — самое действенное, я уверена! Привет!
И мама убежала.
— Ладно, кончай реветь, пошли к нам!
— Пошли! — шмыгнула носом Мотька.
Дома только ещё собирались завтракать. Когда все наконец
уселись за стол, папа вдруг сказал:
— Аська, а ведь ты была права!
— Права? В чем?
— Помнишь, ты говорила, что у нас ворует ребенок?
— Да, а ты уверял, что у вас ребенка нет
И быть не может.
— Выяснилось, что наша уборщица приводила с собой
своего семилетнего пацана, как оказалось, весьма вороватого! Хорошо, что мы с
тобой ничего не предприняли! А то черт знает что могло бы получиться!
— Да уж! —
— Асютка, — обратилась ко мне тетя Липа, — ты
вот любишь в сыщиков играть, да и Матильда тоже, так скажите мне, куда могла
деваться большая корзина цветов?
— Какая корзина?
— Да вот стояла в передней, кроме прочих, корзина с
белыми лилиями. Уж так она мне понравилась, а сегодня гляжу — нет ее! Все
другие на месте, а этой нет!
Все растерянно переглянулись.
— Липа, а. вы ничего не перепутали? — осторожно
спросил папа.
— Перепутала? А чего тут можно перепутать? Была
корзина, и нет корзины! Я очень белые лилии люблю…
— Лила, ты намекаешь, что мои гости корзину цветов
стибрили? — засмеялся дедушка.
— Не знаю, не знаю…
— А может, Тата взяла в театр? — : предположил
папа.
— Зачем? — удивилась тетя Липа. — И как она
её понесет?
— Я слыхала, что в России часто воруют, — сказала
Ниночка, — но это странная кража…
— Зато изысканная! — веселился дед, прекрасно
знавший, в чем дело. — Подумайте, вор проник в квартиру, и его так пленили
белые лилии, что он махнул рукой на другие ценности и уволок корзину к себе в
логово! И там, вдыхая сладостный аромат лилий, он постепенно перевоспитывается!
Ниночка, замечательный сюжет для балета, ты не находишь? Это можно так красиво
поставить! Роскошный одноактный балет! Лилию будет изображать девица в белой
тунике. А назвать такой балет надо… Впрочем, давайте объявим конкурс на лучшее
название.
— «Гибель лилии»! — предложил папа.
— Плагиат! «Гибель розы» уже есть!
— «Вор и лилия» — сказала тетя Липа.
— Нет, слишком прямолинейно!
— Просто «Белая лилия», — включилась Ниночка.
— Слишком сопливо! Аська! Мотька!
Вы чего сидите? У вас головы молодые, давайте
думайте! — шумел дед.
— «Украденная белолилия», — в дух любимого
Северянина предложила я.
— Уже лучше, — одобрил меня дед, — хотя
слишком по-декадентски.
— «Лилейные грезы»! — воскликнул; Мотька.
И в этот момент в дверь позвонили. Я по шла открывать.
— Кто там?
— Асенька, открой, это я, Феликс!
Я распахнула дверь. На пороге стоял Феликс с таким усталым,
измученным лицом что у меня сжалось сердце.
— Еще что-то случилось? — спросила я.
— Слава Богу, нет, — улыбнулся он, — просто я
не спал ни минуты. Ася, все выяснилось! Можно мне войти?
— Да, конечно, раздевайтесь!
— Я хотел бы поговорить с тобой и Иго рем Васильевичем,
это возможно? В переднюю выглянула Ниночка.
— А, Феликс! Заходите, заходите! Вы пейте с нами кофе!
— Благодарю вас, не откажусь! Феликс вошел в столовую,
поздоровался со всеми и сел.
— Игорь Васильевич! Мне надо с вами по говорить!
— Поговорим, непременно поговорим, не сперва выпейте
кофе и что-нибудь съешьте на вас нет лица!»
Тетя Липа налила Феликсу кофе в большую чашку и пододвинула
сливки.
— Спасибо, я черный пью!
— Липа, положи ему пирога! — потребовал дед.
Феликс выпил кофе, поел и с мольбой взглянул на дедушку.
Тот сразу все понял.
— Так, а теперь, дорогие мои, мы с Феликсом ненадолго
уединимся!
Мы с Мотькой возмущенно переглянулись. Но дед, проходя мимо,
нагнулся, словно бы поцеловать меня, и шепнул:
— Через пять минут жду вас у себя!
Он же гениальный конспиратор, мой дед!
Действительно, мы вскоре вылезли из-за стола и незаметно
проскользнули в его комнату.
— А вот и они! — воскликнул дед. — Можете
начинать свой рассказ!
Феликс, чуть помедлив, заговорил:
— Игорь Васильевич, девочки, я доставил вам столько
беспокойства, что не считаю возможным держать вас в неведении. Благодаря вам,
девочки, все выяснилось очень просто. Милиция по номеру машины, естественно,
вышла на Аню. Та сразу сообщила, что дала доверенность на свои старые «Жигули»
двоюродной сестре.
— Сестре? — удивилась Мотька.
— Да! А парень в бордовой куртке — муж этой самой
двоюродной сестры. Эта сладкая парочка разработала план уничтожения меня и
моего заместителя для того, чтобы во главе банка встала Аня, ни сном ни духом
не подозревавшая обо всей этой истории.
— А зачем им это? — спросила я.
— Они считали, что, когда Аня возглавит банк, они
смогут с помощью шантажа полностью подчинить её себе. Мол, мы тебя вознесли
преступным путем, теперь поди от мойся, докажи, что ты не замешана, а потому
изволь плясать под нашу дудку.
— Они что, признались?
— Да! Эта баба, кузина Ани, все рассказала со злости…
Дело в том, что её муженек, как выяснилось, уже почувствовав опасность и очень
не хотел вчера приносить сюда эту бомбу, но жена настояла. Тогда он сделал это,
а потом смылся, прихватив все семейные денежки, не такие уж малые…
— Значит, он ещё на свободе? — встревожено спросил
дед.
— Да, но уже далеко. Он ещё вчера вече ром улетел в
Южную Африку. Словом — замечательное сочетание жадности, подлости и глупости! А
бедная Аня тут совершение ни при чем.
— Вы уверены?
— Да! Она слишком умная женщина. Если бы она взялась за
это дело, меня бы уже на свете не было! К тому же она…
— Она вас любит! — выпалила Мотька. — Как
выяснилось, да… Но что бы там ни было, я дважды обязан вам жизнью!
Благодарности, сообразной этому, просто не существует, но я решил вот что: у
вас скоро каникулы, подумайте, поговорите с родителями, посоветуйтесь и скажите
мне, куда, в какую страну вы хотели бы поехать на две недели. Я полагаю, если
недельку вы в школе пропустите, ничего страшного не будет…
