Все было кончено.
«Все? — подумал Вадим. — Ну нет, это еще далеко не все!»
Уже не прячась, он быстро вернулся к своему «Запорожцу» и поехал в Чертаново. Поднявшись в квартиру, достал из стенного шкафа полиэтиленовый пакет с папками и вновь спустился к машине.
Настало время ехать к Меркулову.
Он не знал, что в ту же самую минуту, когда он покинул свой наблюдательный пост и поспешно зашагал к «Запорожцу», еще одна машина, стоявшая без огней в начале переулка, метрах в двухстах от засады, зажгла габариты и мягко снялась с места. Это была серая «семерка» Марата, за рулем, как всегда, был Николай, Марат сидел рядом и издали внимательно следил за ходом операции. Когда машины засады разъехались и погасли прожектора, он сказал, не скрывая торжества в голосе:
— Вот так! — И кивнул Николаю: — Домой. Будем смотреть телевизор.
— А чего там может быть интересного? — удивился телохранитель.
— Сегодня — будет! — пообещал Марат.
Возле своего дома, заметив плотно припаркованный к тротуару серый неприметный «жигуленок», Марат жестом попросил притормозить и кивнул Николаю:
— На этом «жигуле» они должны были уйти. После того как меня замочат. — Он еще раз взглянул на машину и вдруг как-то необычно радостно ахнул: — Смотри-смотри! А колеса — тю-тю!
Николай, приподнявшись, глянул через плечо Марата: действительно, ни одного колеса не было, машина стояла на асфальте голыми дисками.
— А это не ты велел? — спросил Николай.
— Я? — искренне изумился Марат. — Да я никогда до такого не додумался бы!.. Сняли! Сдрючили! — веселился он, обходя «жигуленок» и хлопая себя по ляжкам. — Ай, молодцы! Народные умельцы! Разули! Посмотрел бы я, как они стали бы уходить! Далеко бы ушли!..
Отсмеявшись, он вернулся на свое место.
— Поехали! — И повторил со злорадством: — Вот так-то! Это вам, господа, не Лондон. И не Мадрид. Это — Москва!
Когда остановились у подъезда, Николай, как всегда, вышел первым. И хотя без привычной тяжести «Макарова» под мышкой он чувствовал себя как-то неуютно, как голый, он внимательно огляделся по сторонам, заглянул в подъезд и только тогда разрешил хозяину:
— Можно.
Марат вышел из машины. Николай вызвал лифт и поднялся с Маратом до его квартиры. Перед тем как войти к себе, Марат приказал:
— Машину в гараж не ставь. После передачи сразу спускайся и сиди в ней. Должен быть звонок из Риги. Переведи разговор на кафе.
— Но ведь «Билайн», гарантировано от прослушки, — попытался возразить Николай.
— Знаем мы эти гарантии! — отмахнулся Марат.
— А если позвонят поздно и кафе будет закрыто?
— Откроют. Предупреди сторожа, чтобы не спал.
— А кто должен звонить?
— Ты сам еще не понял? Аббас.
Марат ждал этого разговора, был готов к нему, и все же тревога не отпускала его. Не решена была главная проблема: груз. Аббас не поверит, что его люди без приказа взяли его. Не поверит. А такого приказа он не отдавал. Можно настаивать, но это был бы уже перебор. Отмазаться, может, и удастся, но не резон было выходить из большой игры, в которую уже вложено столько сил и нервов. Наоборот, нужно укорениться в ней с прочностью старого дуба, утвердить себя как равноправного партнера Аббаса, взять под свой полный контроль завод, внедрить туда своих людей, сделать так, чтобы ни одна крупинка лития не ушла на сторону без ведома и воли его, Марата. А потом уже можно будет диктовать свои цены Аббасу. «Почему только Аббасу?» — спросил себя Марат. А Иран — он что, не занимается бомбой? А Пакистан? А Северная Корея? Тут открывались огромные перспективы. Дело стоило того, чтобы за него побороться. Он должен победить. Он всегда побеждал и верил: победит и на этот раз. Обязательно победит.
Значит, завод. В разговоре с Гунаром в дачном поселке на Рижском взморье Марат блефовал, сказав, что его люди уже полностью контролируют все поставки лития. Теперь пришла пора эту идею реализовать. Причем срочно, не откладывая ни на один день. У Марата даже мелькнула мысль сейчас же вызвать Гарика и дать ему необходимые указания, но он остановил себя: сначала нужно провести разговор с аль-Аббасом.
IV
В каждой большой работе неизменно наступает момент, когда начало работы остается далеко позади и азарт, вызванный новым делом, иссякает, а конца дела еще и близко не видно, — в эту пору, как в самый глухой час ночи, любая работа, даже самая интересная для исполнителей, словно бы обесцвечивается, становится серой обыденщиной, обязаловкой, ежедневной нудной повинностью. И нужна немалая воля, чтобы эту трудную пору перемочь, преодолеть этот рубеж, как невидимый перевал. И только тогда, в предвкушении видимого уже конца, возвращается прежний азарт, многократно усиливается, и работа забирает всего человека, властно втягивает в себя, как воронка речного омута втягивает в себя лениво приблизившийся к ней кленовый листок.
Для членов бригады Турецкого, занятых делом Марата и его банды, как раз и наступил тот момент, когда кропотливая работа с архивами, скрупулезное собирание по крохам обрывков информации и сопоставление их с новыми агентурными данными позволили достаточно четко очертить общий контур деятельности банды и ее структуры, он стремительно заполнялся деталями, обрастал все новыми и новыми фактами, круглые сутки крутились по Москве и пригородам машины «наружки», не смыкали глаз операторы прослушивающих устройств, а в кабинетах следователей и оперативников допоздна, иногда далеко за полночь, горел свет.
Уже были установлены личности всех, кто был на снимках, сделанных возле ресторана «Русь», отслеживание их связей позволило включить в дело еще три десятка кличек, фамилий и адресов. Наблюдение, установленное и за ними, увеличило этот список вдвое, и он продолжал расти. Специально созданная группа Главного управления по экономическим преступлениям МВД России приступила к проверке финансовой деятельности банков и фирм, контролируемых Маратом, уже первые результаты позволяли судить о таком размахе махинаций, какой Турецкий не мог представить даже в самых крайних своих предположениях.
Сдвинулось с мертвой точки и дело об убийстве лаборантки профессора Осмоловского: установили преступника, оставившего следы рук на руле продуктового фургона, использованного для устранения опасной свидетельницы.
Обыск, проведенный в трансформаторной будке, на которую указала барменша «Руси» Ирина Ивановна, принес впечатляющие результаты: в просторном погребе, вырытом под будкой, был обнаружен целый арсенал — два десятка автоматов Калашникова, около тридцати пистолетов и револьверов разных систем, несколько тысяч патронов к ним, двадцать килограммов взрывчатки, механические и радиоуправляемые взрыватели, три ручных гранатомета «муха». И еще около пяти килограммов героина в мелкой расфасовке, очевидно подготовленного для сдачи торговцам наркотиками.
По приказу Турецкого за будкой было установлено круглосуточное наблюдение. Следили издали — днем с биноклями, а в темное время суток — с помощью приборов ночного видения. Было решено: если люди Марата появятся с машиной, чтобы вывезти склад, вызывать группу захвата и брать их. Если поодиночке — не трогать, извещать службу наружного наблюдения.
