Глава I. В 12 часов по ночам…
— Ася, ужинать пора! — зовет с кухни тетя Липа.
Мы с Мотькой (это моя подруга Матильда) продолжаем резаться
в нарды.
— Ася, Мотя, сколько можно вас звать?
— Тетя Липочка, минутку, только эту игру доиграем, и
все!
— Ладно уж, — ворчит тетя Липа.
— Все, Аська, у меня дубеш!
— Тогда пошли ужинать, потом еще сыграем.
Но едва мы садимся в кухне за стол, как в дверь кто-то
звонит.
— Ешьте, я открою!
— Кто там? — спрашивает тетя Липа, на всякий
случай взяв за ошейник Лорда.
— Липочка, откройте ради Бога, это я, Альбина.
— Тьфу на тебя, — едва слышно произносит тетя Липа
и отпирает дверь.
— Липочка, Тата дома?
— Да откуда ж ей в такой час дома быть? У нее нынче
спектакль.
— А кто дома? — истерическим голосом спрашивает
Альбина.
— Да никого, только Асенька с подружкой. Да что
стряслось-то, Альбина Федоровна?
— Не знаю, не знаю, что-то странное творится у меня в
доме! Я боюсь одна войти в квартиру.
— Да вы пройдите, Альбина Федоровна, может, вам чайку
налить, валерьяночки накапать?
— Да, дайте мне валерьянки! Она входит в кухню,
плюхается на стул и закатывает глаза.
— Тетя Аля, что случилось? — спрашиваю я.
— Ах, девочки, хотите верьте, хотите нет, Но у меня в
квартире дух.
— Дух? Какой дух? — восклицает Мотька.
— Боюсь, что дух моего покойного мужа!
Альбина Федоровна — вдова знаменитого композитора.
«Профессиональная вдова», Как называет ее мой дедушка, который ее терпеть не
может. А мама, добрая душа, жалеет и даже дружит с ней.
— Вы его видали? — спрашивает любопытная и охочая
до всяких тайн Мотька.
— Нет, только слышала.
— Он что-нибудь говорил?
— Нет, он играл на рояле.
— Как?
— А вот так! Я прошлой ночью долго не могла уснуть,
лежу, вспоминаю, как он любил меня, как мы были с ним счастливы, и вдруг слышу
— играет, он играет, уж я его туше ни с чьим не спутаю. Ну, думаю, мне это
чудится, но нет, звуки доносятся из его комнаты. Может, думаю, я пластинку на
проигрывателе оставила. Иду туда и вижу — все выключено. А рояль играет.
— Сам по себе?
— Да, звуки эти раздаются из рояля.
— А клавиши?
— А что клавиши? Клавиатура закрыта. И крышка опущена,
а на ней, как всегда, ваза стоит и портрет покойного Женечки. Я так испугалась,
креститься стала, ну он и замолк.
— Да, уж коли крестное знамение помогло, значит, точно
— нечистая сила! — констатировала Мотька.
— Да ладно вам чепуху молоть, — рассердилась тетя
Липа, она всякую чертовщину на дух не переносит.
— Просто уж и не знаю, как быть, боюсь дома одна
ночевать. Асенька, деточка, ты у меня сегодня не переночуешь?
Я и рта раскрыть не успела, как тетя Липа взвилась:
— То есть как? У вас там незнамо что делается, а вы
ребенка хотите в это дело впутать?
— Тетя Липа, тетя Липа! Я хочу, я ужасно хочу послушать
духа. Если мама разрешит, я у вас переночую!
— Как же, жди, разрешит тебе мама ночами не спать,
духов каких-то слушать.
— Но ведь сейчас каникулы!
— А я? — вдруг всхлипнула Мотька. — А мне
можно?
Альбина Федоровна не без брезгливости взглянула на Мотьку —
еще бы, она ведь всего лишь дочка почтальонши, — но согласилась.
— Что ж, вдвоем вам будет не так страшно. А твоя мама
позволит?
— А я маме скажу, что останусь ночевать у Аськи. Я у
нее часто ночую.
— Не беспокойтесь, Альбина Федоровна, маму я тоже
уговорю.
Когда мама пришла из театра, то поначалу рассердилась.
— Альбина, как тебе не стыдно, что за чепуха! И почему
девочки должны у тебя ночевать? У тебя что, нет никого повзрослев на примете?
Но мы с Мотькой так пристали к маме, что она в конце концов
махнула рукой.
— Бог с вами, делайте что хотите. Только одно условие —
возьмите с собой Лорда. А иначе я вас не пущу.
Альбина терпеть не может животных, и я подозреваю, что мама
это сказала нарочно; но, как ни странно, Альбина тут же согласилась.
— Ну, конечно, пусть, может, он побоится собаки…
— Кто? — спросила мама.
— Дух, кто же еще, — пожала плечами Альбина.
— Аля, а это не плод твоего воображения?
— Тата, если ты мне не веришь, то давайте все вместе
пойдем.
— А в котором часу он является, твой дух?
— Вчера это было в начале первого.
— То есть, как и положено духу, после полуночи.
— В двенадцать часов по ночам из гроба встает
композитор! — пропела я.
— Ася! — одернула меня мама, но я видела, что в
глазах у нее пляшут чертики.
— А что? — сделала я невинные глаза. —
Дедушка часто это поет в концертах: «В двенадцать часов по ночам из гроба
встает император».
Короче, без четверти двенадцать мы все, и даже тетя Липа,
отправились в квартиру Альбины. Там мы расселись в гостиной, а дверь в кабинет,
где стоял рояль, была распахнута настежь. Мама, усталая после спектакля,
примостилась в большом кресле, завернувшись в теплую шаль. Тетя Липа села на
стул, мы с Мотькой пристроились на диване, а Альбина, ломая руки, бегала взад и
вперед по квартире. Лорда оставили лежать в передней.
Так прошло около получаса, мама заснула, пригревшись в
кресле, тетя Липа клевала носом, бодрствовали только мы с Мотькой да Альбина,
которая раскладывала пасьянс на столе. И вдруг она тихонько вскрикнула — карты
посыпались со стола. Осталась лишь одна карта — король пик. И тут же из
кабинета донеслись нежные звуки рояля. Звучала знаменитая «Колыбельная»
покойного композитора. Меня мороз подрал по коже, я так и застыла на месте.
— Надо же, и впрямь играет, — удивилась тетя Липа
и перекрестилась вопреки своим убеждениям. Музыка продолжала звучать.
И вдруг Альбина бухнулась на колени перед роялем и как-то
странно начала биться головой о его ножку.
— Милый мой, милый мой, — запричитала она, —
я знаю, это ты, ты зовешь меня к себе! Ты не прощаешь мне моих грехов, но,
может, Господь простит меня.
