Тетя Липа вдруг встала:
— А ну-ка я гляну, что там в этом рояле
делается! — сказала она и направилась в кабинет, где Альбина все еще
билась головой о рояль. Тетя Липа аккуратно сняла хрустальную вазу и портрет
«покойного Женечки» и уже начала приподнимать крышку.
— Липа, побойтесь Бога! — вскричала Альбина и
рухнула на пол. Кажется, потеряла сознание.
— Час от часу не легче! — сказала тетя
Липа. — Гляньте, девочки, музыка играет, а тут все неподвижно.
Мы с Мотькой кинулись к роялю — в самом деле, внутри него
все было неподвижно.
— С ума сойти! — воскликнула Мотька и
перекрестилась. Музыка по-прежнему звучала.
Но тут Альбина очнулась, села на полу, прислонясь к роялю, и
тоже осенила себя крестным знамением. Музыка сразу смолкла.
— Ну и ну, — поразилась тетя Липа. — Тата,
Тата, ты все проспала!
— А? Что? — вскинулась мама. Все самое интересное
она действительно проспала. — Что, был дух-то?
— Был-был! — заорали мы с Мотькой. — Сперва
карты разбросал, а потом начал играть «колыбельную».
— А вчера он тоже «колыбельную» играл? Альбина, да
ответь же!
— Нет, вчера он играл «Рондо».
— Знаешь, Альбина, если ты боишься, пойдем лучше спать
к нам, так проще будет, — предложила мама.
— Да нет, сегодня он, наверное, уже не придет, —
слабым голосом предположила вдова. — Я выпью снотворное и, Бог даст, усну.
Дома мама спросила:
— Девчонки, вы спать хотите?
— Нет! — хором ответили мы.
— Тогда давайте-ка выкладывайте, что вы видели,
спокойно, по очереди, не перебивая друг дружку. Идет?
— Мама, а ты все аккуратно записывай!
— Это еще зачем? — удивилась мама.
— Ну, это будет вроде протокола, — догадалась
Мотька.
— Верно. Я потом все дедушке покажу. Он же обожает
разгадывать всякие тайны.
— Ладно уж, — сказала мама и достала бумагу и
ручку.
— Нет, так не годится, для этого нужна тетрадь! —
Я побежала к себе, взяла новую общую тетрадь и принесла маме. — Вот!
— Начнем, пожалуй! — пропела мама. — Ну,
Мотя, давай ты сперва.
— Тетя Тата, значит, так: мы сидели с Асей на диване,
вы на кресле спали, Лорд был в прихожей, тетя Липа сидела на стуле, а Ненорма
раскладывала пасьянс.
Тут я должна сказать, что Альбину Федоровну все в доме звали
Ненормой. Она обожала изображать из себя эдакое создание не от мира сего и
вечно говорила, объясняя какие-то нарочито нелепые свои поступки: «Ах, вы же
знаете, я — не норма!»
— И вдруг она вскрикнула, мы глядим — карты у нее
слетели, а на столе остался один король пик. И тут же музыка заиграла. Она в ту
комнату кинулась, бух на колени и давай головой биться, а тетя Липа пошла
поглядеть, что там в рояле. Да, она еще перекрестилась…
— Кто, тетя Липа? — удивилась мама.
— Да, и, кстати, я потом тоже перекрестилась, но это не
помогло. А вот когда Ненорма перекрестилась, тогда музыка кончилась.
— Интересно, — сказала мама. — Мотенька, это
все?
— Да вроде все.
— Ася, а ты что скажешь?
— Ну, вообще-то, главное Мотя рассказала; я же заметила
еще, что Лорд никак на этого духа не реагировал. А ведь мы знаем по книгам, что
собаки на привидения и духов должны реагировать, тем более такая чуткая собака,
как наш Лорд. И еще — когда Мотька и тетя Липа крестились, музыка играла, а
когда Альбина — сразу смолкла.
— Может, это потому, что мы с тетей Липой
некрещеные? — предположила Мотька.
— Не знаю, — сказала мама. — А признайтесь,
девчонки, страшно было?
— Жуть! У меня вся душа в пятки ушла! —
воскликнула Мотька. — Ась, а тебе, что ль, не страшно было?
— Еще как страшно! Но и смешно немножко. Я как будто со
стороны все это видела.
— Да ладно врать-то, побелела, как простыня.
— Да, в первый момент я испугалась, а потом думаю — а
что такого, музыка играет, не так уж страшно.
— Ну что ж, — сказала мама, — все записано, а
теперь идите-ка спать, да и я тоже едва на ногах держусь.
Глава II. Роскошная идея
Рано утром, часов в десять, когда мы с Мотькой еще дрыхли,
Ненорма заявилась к маме. Я проснулась от ее звонка в дверь и мигом все
вспомнила. Мама с Альбиной уселись на кухне пить кофе, а тетя Липа ушла в
магазин. Выждав немного, я на цыпочках подошла к кухне и замерла,
прислушиваясь.
— Таточка, я знаю, мне нужно умереть, Женечка зовет
меня к себе, он хочет наказать меня за мои грехи…
— Слушай, Альбина, я не очень-то разбираюсь во всем
этом, у меня как-то туго с загробной жизнью, но, насколько я понимаю,
наказывает за грехи Бог, а не привидение.
— Но согласись, ведь это какой-то знак.
— Знак? Может, и знак, но поди догадайся какой.
— Ах, Тата, тебе хорошо, ты такая нормальная, а я… ты
же знаешь, я — не норма…
Она произнесла это так, словно маму можно только пожалеть за
то, что она нормальная.
— Ну, ладно, скажи, ты хоть поспала немного? —
спросила добродушная мама.
— Ах, где там… так… может, вздремнула полчасика…
— Знаешь, у нас у одной актрисы тоже кто-то в квартире
стучал, ну, вроде полтергейст, так она привела священника, тот освятил квартиру,
и все, на этом все кончилось. А еще я читала, что есть какая-то служба, не то
по борьбе с полтергейстами, не то по установлению контакта…
— Ах нет, я не хочу бороться, ведь это Женечка, я опять
слышу его божественную музыку, он словно со мной разговаривает…
— Ну тогда чего ты от меня хочешь, — рассердилась
мама, — нравится тебе общаться с духами, так общайся на здоровье!
— Знаешь, я уже жду ночи, жду этой музыки…
— О Господи! — вздохнула мама, — ты же можешь
слушать эту музыку с утра до ночи и без помощи духов. Включи себе магнитофон и
слушай. Или дух лучше играет?
— Конечно! Конечно, лучше! Это совсем другая, неземная
музыка! Ах, какие вкусные ватрушки, это ваша Липа пекла?
Тут я решила, что уже можно войти в кухню.
— О, Асенька! А где твоя подружка? — спросила
Ненорма.
— Она еще спит, каникулы же. Я тоже еще пойду посплю,
вот только ватрушку возьму.
— Нет, — решительно заявила мама. — Хочешь
ватрушку, съешь здесь! Что это за манера таскать все в постель!
У мамы бывают такие педагогические приступы, а поскольку это
случается нечасто, то я предпочитаю с ней не спорить.
