— Переживем! — с вызовом сказала Мотька.
— Значит, договорились. В половине девятого встречаемся
на остановке трамвая.
На этом мы простились с мальчиками и пошли домой.
— Ась, а деду скажешь?
— Да что ж я, сумасшедшая, что ли? Во-первых, он меня
не пустит, может поднять бучу. Нет, я теперь с ним осторожна буду. Это уже не
тот дед.
— Да, мне тоже кажется, тут лучше помалкивать.
Когда мы пришли домой, никакой милиции уже не было, только
тетя Липа все ворчала:
— Нет, это ж надо, как у нее что-нибудь, так мы все
отдуваемся. Сколько грязи мне натащили, ужас просто, девчонку на допрос тягали,
собаке нервы истрепали, а ведь ничего не найдут, это как пить дать.
— Тетя Липа, вам, что ли, не жалко Альбину? —
спросила Матильда.
— Ну, жалко, жалко, а дальше что? С духами поменьше
якшаться надо.
— А при чем тут дух? — удивилась я.
— Да ведь уже вся Москва про ее духа знает, по
телевизору ее квартиру показывают, она там про духа распространяется, а воры-то
сразу примечают, что у нее на стенках висит. Если уж живешь одна, сиди тихо, не
высовывайся! Вот теперь и плачь по картинкам своим да по шубке норковой! Вы
голодные?
— Нет!
— Ладно, ступайте в комнату, не толкитесь тут, а то у
меня уже в глазах рябит!
— Слушай, Матильда, а может, Гриша сегодня у Ненормы
останется, утешать ее?
— Ну и что?
— Так за кем же мы завтра следить будем?
— Во-первых, завтра в нашу задачу входит эта… как ее…
ре-ког-носцировка, и Гриша нам не больно нужен. А меня вот какая мысль
занимает: когда Гриша у нее ночует, дух приходит или нет?
— Да, мысль грандиозная!
— А что?
— Да нет, я серьезно! Как бы это выяснить? Идея!
Оставайся ночевать у меня!
— Зачем?
— А мы в двенадцать тихонько выйдем на площадку и
послушаем. На площадке слышно, когда там рояль играет.
— Но ведь нас могут застукать. Или мама твоя, или дед,
или тетя Липа. В такое время у вас еще не спят.
— Да, ты права.
— Кстати, одной тебе проще будет незаметно
выскользнуть.
— Может, и проще, да страшновато.
— А ты с мамой поделись, у нее с чувством юмора все в
порядке, она с тобой с удовольствием выйдет на пять минут.
— А что, в этом что-то есть! Молодчина ты, Мотька,
голова у тебя здорово варит.
— Просто я знаю жизнь, — со вздохом сказала
Мотька.
— Да, а жизнь знает тебя! И мы расхохотались.
Мама вернулась домой с дедом. За ужином тетя Липа посвятила
их в события нынешнего дня. Они долго охали, ахали, сокрушались.
— Я должна к ней зайти, — сказала мама, —
ведь это ужасно. Помимо всех потерь, еще отвратительно осознавать, что кто-то
чужой рылся в твоих вещах! Так противно!
«Вот-вот, — подумала я, — сходи-ка туда, заодно и
выяснишь, там ли Гриша».
— Татуша, а мне можно не ходить? — как-то рассеянно
спросил дед.
— Конечно, тебе там совершенно нечего делать! —
сказала мама и направилась к Ненорме.
Вернулась она через минут пятнадцать, несколько
обескураженная.
— Ну что? — спросила я.
— Да ничего, высказала ей свои соболезнования, но,
кажется, она и без них вполне обойдется. Она там не одна.
— С Гришей? — ляпнула я.
— А ты откуда знаешь?
— Да видела я его несколько раз.
— Понятно. Вот и хорошо, что она не одна.
— Интересно, мама, когда у нее Гриша ночует, дух к ней
является?
— А с чего ты взяла, что этот Гриша у нее
ночует? — с педагогическими нотками в голосе спросила мама.
Я рассказала ей о том, что видела ранним утром, когда
выходила гулять с Лордом.
— Боже мой, я и не заметила, как ты стала совсем
взрослой, — сокрушенно проговорила мама.
— А как насчет духа?
— Вернее, насчет его отношений с Гришей, ты хочешь
сказать?
— Да.
— Это и впрямь интересно. Когда этот самый дух
приходит?
— В начале первого.
— Давай-ка мы с тобой выйдем на площадку в это время и
послушаем, — включилась в игру мама. Мотька как в воду глядела. — А
что же ты деда в это не посвящаешь? — не без ехидства спросила она. Мама
иногда ревнует меня к деду.
— Ему это не интересно. Ему вообще в этот раз ничего не
интересно, — с обидой в голосе сказала я.
— Ты тоже заметила? — удивилась мама. — А я
думала, что мне это только кажется.
Тут маму позвали к телефону, и разговор прервался. Звонила
мамина любимая подруга Оля. Ну, теперь это надолго. Они с мамой видятся редко,
но зато иногда отводят душу по телефону. Тогда уж к нам никто дозвониться не
может! Ну, что ж, времени до полуночи еще много, надо бы найти мамин рыжий
парик. Уроки можно не учить, завтра мы в школу не идем. Что приятно. Я полезла
в кладовку и довольно быстро обнаружила парик. Сунув его за пазуху, я пошла в
ванную и там заперлась. Надо сегодня примерить парик, а то утром будет некогда.
Я аккуратно подобрала свои волосы и надела парик. Как мама это делает, я, слава
Богу, насмотрелась. И вдруг в этом рыжем кудрявом парике я страшно себе
понравилась. Интересно, а Мите я понравлюсь в нем? Я ведь теперь совсем другая,
и, конечно, никакой Гриша меня не узнает. А хорошо бы и для Мотьки припасти
парик, все-таки Гриша хоть мельком, да видел ее. А у художников глаз
наметанный, и недооценивать этого нельзя. Спрятав рыжий парик, я снова полезла
в кладовку и стала там рыться в коробке со старыми театральными тряпками. Ага,
вот то, что надо, короткий черный парик. К Мотькиным синим глазам очень даже
подойдет!
Я положила оба парика в пакет и сунула в портфель. Завтра по
дороге забегу к Мотьке, ее мама уходит на работу ни свет ни заря, и там мы с
нею спокойно наденем парики..
Хотя нет, нас может кто-нибудь увидеть. Придется уже на
месте зайти в какой-нибудь подъезд. Ох, сколько всяких предосторожностей надо
соблюдать в ходе расследования. С ума сойти!
Закончив разговор с Олей, ко мне заглянула мама.
— Аська, ты чего не ложишься? Ведь завтра в школу!
— А дух?
— Ах да, дух! Ладно, уже полдвенадцатого, так и быть,
полчаса подождем. Но только обещай мне сразу лечь спать, когда вернемся.
— Ладно. Мам, а давай в нарды сыграем. Мы с тобой сто
лет не играли.
— Давай, я и вправду уже забыла, когда играла.
