— Да! Конечно!
— Значит, пока в милицию не заявляем?
— Нет, это мы успеем!
— И что же мы будем делать дальше?
— Придется нам тут дежурить, как мы и говорили вначале!
— Поодиночке?
— Вот это вопрос! Я понимаю, поодиночке скучно, но
ничего не попишешь. Следить будем только в дневное время, сами понимаете. По
два часа каждый, — констатировал Костя.
— А как быть со школой?
— Черт, до чего некстати каникулы кончились! Ну, ладно,
тогда придется следить после школы…
— По-моему, — перебил Костю Митя, — не надо
составлять никаких графиков дежурства, а просто договариваться, кому когда
удобно. Я, например, могу уже в половине первого быть здесь, а потом кто-нибудь
из вас меня сменит.
— Пожалуй, ты прав. Тогда около трех я тебя сменю, а
вы, девочки, решите сами, кто меня сменит.
— Нет, мы лучше вдвоем, — нерешительно заявила
Матильда. — Пусть даже мы продежурим четыре часа, но вместе. Правда, Ася?
— Вообще-то, да.
— Ладно, так и быть.
— Костя, а что делать, если мы его обнаружим? —
спросила я.
— Как что? Идти за ним и посмотреть, куда он пойдет.
Кстати, ваши уоки-токи очень бы пригодились. Надо, чтобы дежурный всегда имел
при себе трубку.
— А вторая у кого будет?
— Это неважно, у любого из нас.
— Ну, предположим, я его обнаружила, — приставала
я к Косте, — проследила за ним, не упустила из виду, узнала, куда он
пошел, и что мне дальше делать? Сообщить в милицию или вызвать кого-то из вас?
— Сначала кого-то из нас, мы же решили сами в этом
разобраться. А кроме того, если он куда-то зашел, ты должна не бежать к
автомату звонить в милицию, а ждать, не выйдет ли он снова. Кстати, вторая
трубка должна быть у того, кто придет тебе на смену. Иначе все теряет смысл.
— Вот это верно! — одобрил Митя.
— Значит, договорились, завтра первым дежурит Митяй,
потом я, а потом Ася с Матильдой, — подвел итог Костя, — а сейчас
давайте еще тут побродим, вдруг он опять нам на глаза попадется.
— А на Мусьяка ты уже наплевал? — поинтересовался
Митя.
— Не наплевал, просто мне с ним теперь все ясно — он в
этом деле замешан! И потом нас слишком мало, чтобы следить за обоими. К тому же
Мусьяк на машине, а Узкоплечий пешочком ходит. Есть разница?
Мы долго еще прочесывали все окрестные дворы и переулки, но
Узкоплечего больше не встретили.
— Ладно, хватит, а то уже ноги отваливаются, —
сказал Костя. — Пошли по домам!
Когда мы простились с мальчишками, Мотька сказала:
— Ась, пошли пока ко мне, а то твои пристанут с
расспросами, почему так рано.
— Да, верно, пошли к тебе.
На подходе к Мотькиному дому мы вдруг заметили, что на нас
как-то странно посматривают.
— Аська, мы же забыли про парики! — взвизгнула
Матильда.
— Ой, и что это вы, девоньки, с собой сотворили? —
раздался вдруг голос Марьи Матвеевны, разносчицы телеграмм с нашей почты. Уж
она не преминет сообщить об этом Мотькиной маме.
— Здрасьте, Марья Матвеевна, мы вот к школьному вечеру
готовимся, репетируем, — затараторила Мотька. — Их не так-то просто
без привычки носить, парики-то, вот мы и осваиваем…
— Да вид у вас больно страшный!
— Почему?
— Вы в них на этих похожи…
— На кого?
— Говорить даже неудобно. Ну как есть вылитые
малолетние… прости Господи.
— Ну вы и скажете, Марья Матвеевна, — оскорбилась
Матильда.
— Точно-точно. Уж вы, девоньки, хоть по улицам так не
ходите, а то всякое случиться может, пристанут какие-нибудь… а потом беды не
оберетесь. Там, у себя на вечере, дело другое, а вот на улицу — ни-ни!
— Ладно, Марья Матвеевна, учтем! — пообещала
Мотька. — Вы только маме не говорите!
— Ась, а может, у нас и вправду вид неприличный? —
засомневалась Мотька, поглядев на себя в зеркало, висящее у них в прихожей.
— Не думаю, — без всякой уверенности отвечала
я. — Митя с Костей ничего такого не говорили, им, по-моему, понравилось.
— А может, они просто из вежливости промолчали, а?
— Бог его знает, может, и так.
— Давай лучше не будем их больше надевать, наверное, мы
в них очень в глаза бросаемся, для нашего дела это ни к чему.
— А если Гриша меня узнает?
— Понимаешь, стоит ему один раз увидеть этот рыжий
парик, он уж точно сразу тебя приметит. А так вполне может и не обратить на
тебя внимание. Просто старайся не лезть ему на глаза.
— Тем более мы теперь и не за ним вовсе следить
собираемся!
— Да, это облегчает задачу! Ась, ты не забыла, что
химичка тебя завтра вызовет?
— Конечно, забыла! У меня, что касается химии, в голове
вообще не держится!
— Ну два-то параграфа ты выучить в состоянии?
— Смотря каких!
— Давай сейчас вместе выучим, я тебе объясню, если что
будет непонятно! А то неудобно даже — она тебя предупредила, когда спросит и
что, а ты снова будешь столбом стоять?
— Нет, Мотя, сейчас еще рано учить, я до завтра это в
голове не удержу. Лучше утром пораньше встану и задолблю, что смогу. А сейчас
бесполезно, только время зря потратим! Моть, а Моть, признайся, тебе Костя
нравится? — перевела я разговор.
— Вообще-то, да, но уж очень он командовать любит! Если
бы не Митяй, он бы незнамо куда занесся, а тот хорошо его осаживает. Но глаза у
него красивые!
— А все-таки это тебе не наши мальчишки из класса!
Совсем другое дело!
— Конечно, они же на два года старше! А ты в Митьку,
по-моему, вообще уже по уши?
— Ничего подобного! Если хочешь знать, он мне сейчас
меньше нравится, чем вначале.
— Почему?
— Не знаю, очень уж он спокойный, рассудительный!
— Да ты что! Это он перед тобой выламывается, а сам
вполне нормальный парень. Он только к тебе очень неровно дышет! Вот и умничает.
— Ты думаешь?
— А что тут думать, невооруженным глазом видно!
— Да что видно-то?
— Аська, отвяжись!
— Ладно, ладно, ты меня про Костю спросишь, я тоже тебе
так отвечу!
— А я не буду тебя ни о чем спрашивать, я и сама все
вижу!
В этот момент раздался телефонный звонок. Звонил Вадька
Балабушка из нашего класса, интересовался, почему нас сегодня не было, и
сказал, что, кажется, Клавдюшка собиралась звонить и узнавать, не заболели ли
мы. Только этого еще не хватало!
