— Во-первых, я убедился, что в квартире он краденое не
держит.
— Почем ты знаешь, может, там кладовка есть, антресоли,
стенные шкафы. Что ж он, по-твоему, картины выставит, шубу на вешалку повесит?
Не похоже, что он полный идиот!
— Ты хочешь сказать, что я полный идиот, так что
ли? — взорвался Костя.
— Ничего подобного я не говорила! Только, по-моему, зря
ты туда сунулся!
— Это почему?
— Потому что теперь Гриша не только нас с Мотькой
опознать может, но и тебя. Что ж, прикажешь одному Мите там дежурить? Нам ведь
надо Узкоплечего найти, он-то уж точно в этом замешан, а Гриша еще только под
подозрением.
— Зато сколько против него улик! И что это ты так его
защищаешь?
— Да я и не думала его защищать, просто нам теперь
следить сложнее будет, вот и все.
— Да, старик, действительно, ты тут маху дал!
Представляешь, как он насторожится, если вдруг приметит тебя во дворе?
— Да что вы на меня наезжаете! Я хотел как лучше!
— Видишь ли, твоя инициатива в данном случае оказалась
не просто бесполезной, а даже вредной для следствия. Такие вещи надо обсуждать
коллегиально, а не лезть самому на рожон!
— Ну и пожалуйста, я могу вообще бросить это
дело! — обиделся Костя. — Очень надо! Расследуйте сами, а я погляжу,
что у вас получится!
— Ишь, какой обидчивый! — возмутилась
Мотька. — Сам же напортачил, и сам же обижается!
— Я? Напортачил?
— Еще как! Тебе бы сказать: ребята, простите, виноват,
но на это у тебя мужества не хватает, и ты предпочитаешь просто сделать ноги.
Конечно, так проще! Я не я, и лошадь не моя! — вопила Матильда. — Эх,
выходит, я в тебе ошиблась!
Костя покраснел до корней волос. От Матильды он такого
наскока не ожидал. Помолчав немного, он все-таки выдавил из себя:
— Ладно, ребята, больше не буду.
— Ну и хорошо! — примирительно сказал Митя. —
Все, больше про это ни слова. Забыли.
— Ну забыли, так забыли, — проворчала Мотька.
— Значит, завтра действуем, как договорились? —
осторожно спросил Костя.
— Да, — отвечал Митя. — В половине первого я
буду там.
— Ой, — вспомнила я. — Митя, а ведь Гриша
тебя тоже видел! Помнишь, когда они с Ненормой выходили?
— Да, верно, а я и не сообразил. Но, в конце концов, не
запоминает же он всех, кого мельком видел на улице. Тебя-то он, конечно, уже
запомнил, ну и Костю нашего тоже. А мы с Матильдой, думаю, не так запали ему в
память.
— Да, уоки-токи! — воскликнула Мотька. —
Совсем из головы вон, надо же вам их отдать!
— Ничего страшного, — сказал Митя, — я завтра
вполне обойдусь, а вы захватите их, когда придете дежурить, и одну трубку
отдадите Косте, на всякий случай. А дальше будем передавать при смене.
На том и порешили.
Глава XIV. У нас операция!
Утром тетя Липа разбудила меня на час раньше, как я ее
просила, и я засела за химию, будь она неладна. Когда наконец моя голова была
уже набита формулами и всякой другой химической пакостью, я осторожно, чтобы не
растрясти по дороге с таким трудом приобретенные знания, вышла из дому. Мне
навстречу попался Витька Воскобойников.
— Привет, Монахова!
— Привет!
— Ты чего такая?
— Какая?
— Обалделая!
— Химию учила, вот и обалдела! Витек, не приставай, а
то я опять все забуду!
— А ведь химия сегодня на третьем уроке, как же ты
додержишься?
— Сама не знаю, отвяжись! Едва я переступила порог
школы, как ко мне подлетела Верочка, первая красавица.
— Слушай, Аська, а что за ребята вчера были с вами на
сквере?
— Ребята как ребята, наши знакомые.
— Может, вы их пригласите к нам на дискотеку, а то сама
знаешь, у нас мальчишек не хватает!
Жди, думаю, дожидайся! Но вслух отвечаю:
— В принципе, можно, если Колобок разрешит (Колобок —
это наша завуч). Ты же знаешь, она не любит чужих пускать на вечера.
— Ну, если бы ты за них поручилась…
— Еще чего, я не так близко их знаю, и потом, что я за
персона такая, чтобы за кого-то ручаться?
— Похоже, ты очень даже важная персона, вон как химичка
с тобой цацкается!
— Она не персона, у нее дед персона, поэтому-то с ней и
носятся — подвякнула Лялька, Верочкина рыба-прилипала.
Тут уж у меня вся химия из головы вылетела, и я треснула
Ляльку по шее.
Она вцепилась мне в волосы, но мальчишки нас растащили.
— Что тут у вас творится? — подоспела запыхавшаяся
Мотька.
— Аська с Лялькой подрались!
— Нашла с кем связываться! — напустилась на меня
Мотька. — Пошли отсюда! — И она потащила меня в класс. — Химию выучила?
— Да выучила, только с этой дурой уже все забыла!
— Ерунда, давай быстренько повтори, благо сейчас
литература, и Кузьминична тебя сегодня явно не спросит.
Наша литераторша Марфа Кузьминична никогда никого не
спрашивала два раза подряд. Все об этом знали и пользовались.
Я действительно освежила в памяти те два параграфа, которые
зубрила утром, но следующий урок — геометрия — потребовал от меня такого
напряжения, что на второй перемене я опять ощутила полную пустоту в голове.
— Моть, я ничего не помню! — в ужасе простонала я.
— Чего не помнишь?
— Химию!
— Да ладно тебе, не придуривайся!
— Моть, ей-Богу, все выветрилось!
— Ну возьми скорее учебник и погляди, сразу вспомнишь!
Я схватила учебник и судорожно начала его листать, вот они,
эти окаянные параграфы. Ну за что, за что мне такие мучения?
Начался урок. Окинув взглядом класс, химичка сказала:
— Так, первым делом вызову Монахову, а то до конца
урока она может все позабыть, верно, Ася?
— Верно, только я, кажется, уже все забыла!
— Ты что же, отказываешься отвечать? —
рассердилась Нина Васильевна.
— Нет, почему…
— А ну, иди к доске! Скажи-ка мне…
Она задала добрый десяток вопросов, я смогла ответить только
на четыре, и то с грехом пополам.
— Так, ну что ж, могло бы быть и хуже. Тройку ты честно
заработала, хотя и с минусом. Садись. В следующий раз опять спрошу. Я теперь
тебя буду на каждом уроке спрашивать. Может, втянешься.
