– Дурак! Это не оборот, это ниточка! – Реддвей потер руки с такой силой, словно собирался добыть огонь. – Африка!
– Ничего себе ассоциации… – восхитился Турецкий.
– Он же в Уганде работал? Работал. Строителем? Строителем. И теперь ты мне скажи, откуда на плато под Архангельском возили алмазы?
Турецкий поднял голову.
– И ты хочешь сказать, что в этом пузатом теле такие гениальные догадки?
– Хочу, уже сказал. – Реддвей снова потер руки. – Они там добывали алмазы! Они там их и до сих пор добывают!
– Я тебя задушу в своих объятьях, Джон Фальстаф! – захохотал Турецкий. – Ты больше не будешь мучить несчастных ребят.
Он действительно обнял Реддвея довольно крепко.
– Отпусти, урод, я еще пожить хочу!
– Зачем?! Зачем тебе жить?! – хохотал Турецкий. – Свою миссию на земле ты уже выполнил.
– Так. – Реддвей метнулся к пульту. – Гарджулло, запроси НАСА, пусть осмотрят район Уганды на предмет алмазных приисков.
– Понял, шеф, – весело отрапортовал Гарджулло.
Видно, ребята тоже приуныли, но теперь, услышав бодрый голосок Реддвея, приободрились.
Сообщение поступило к вечеру того же дня.
Есть, бывшая советская база в последнее время проявляет некие признаки жизни. Похоже, копают. А вот что – из космоса не видно.
– Значит, посмотрим с земли! – снова потер руки Реддвей.
– У тебя от радости мозоли появятся! – сказал Турецкий.
– Это все равно будут трудовые мозоли!
Реддвей был сегодня победителем.
Глава 51. Москва
Рыжая, вихрастая, мальчишески неприглаженная шевелюра хозяина странно контрастировала с его солидным кабинетом, молчаливыми охранниками, сообразительными референтами и кучей правительственных телефонов на столе.
Да и сам Петр Иванович был угловатым, с ломающимся голосом, словно было ему не далеко за тридцать, а пел он в юношеском хоре и скоро должен был вылететь оттуда, потому что голос ломался.
Впрочем, Чабрец старался выглядеть соответственно. Он то и дело щелкал клавишами компьютера, вызывая какие-то одному ему видные и ведомые сведения, при этом хмурил лоб и делал пометки в блокноте.
«На Сомова это может подействовать, – подумал Солонин, – он собьется, испугается высоты, голова закружится».
На занятиях по психологии, которые Солонин обожал, он научился сразу же находить верный тон со всеми потенциальными собеседниками. Это была увлекательная игра, в которой он был ведущим, а собеседник помимо своей воли становился более или менее послушной куклой в руках Виктора.
Сомов сел на краешек кресла, суетливо достал из кейса папку с документами, затем спрятал, потом начал сбивчиво извиняться за то, что потревожили столь занятого человека…
– Ничего-ничего, – отмахнулся Чабрец. – Я готов ответить на все ваши вопросы. Я специально отменил все дела… Я же понимаю…
Он то и дело искоса поглядывал на Солонина, очевидно не вполне уясняя себе присутствие этого человека при столь непростой беседе.
– Это Виктор Солонин, – понял беспокойство хозяина Сомов. – Он тоже имеет отношение к следствию.
– Понятно, – кивнул Чабрец.
– «Пентиум»? – вдруг как бы некстати спросил Солонин, кивнув на компьютер.
– Что, простите?
– Сколько герц?
Напряженное лицо хозяина вдруг преобразилось веселой заинтересованностью.
– Да, «Пентиум», ММХ. Сто шестьдесят шесть герц. Тридцать два – оперативка, – не без гордости заметил Чабрец.
Ну вот, ниточки уже были в руках Виктора.
– Крутит, наверное, со скоростью света? – вполне восхищенно сказал он.
– Просто атас! Напихали мне туда программ, думал, не выкарабкается, – мотал в сторону компьютера вихрастой головой Чабрец, – нет! Крутит!
– Я на таком не работал, – позавидовал Солонин. – Великая штука.
В глазах Чабреца горели мальчишеские искорки превосходства.
– Вы позволите? – Солонин двинулся к столу. – Тут у вас секретного ничего?
– Да нет, только из сети иногда идет информация.
– Я отключу, – профессионально сказал Солонин.
Он склонился над клавиатурой и быстро забегал по ней пальцами.
Сомов недоуменно вертел головой. Уж от Солонина он такой выходки не ожидал. Пришли же по важному делу!
– Ух ты! – проглядывал программы компьютера Солонин. – Дефраг по умолчанию! Скандиск каждые два часа! Виртуальный драйв! Ну, я вам скажу, это штука!
Чабрец не успевал следить за руками Солонина, да и мало что успевал заметить на мелькающем экране.
Зато Виктор успевал заметить все. Нет, он не лез в секретные файлы не только потому, что они были запаролены. Просто он знал, что и без секретных файлов узнает о хозяине почти все.
– Ну штука! Только вам бы еще поставить стример.
– Да? Вы думаете? – заинтересовался Чабрец.
– Очень важная штука. Компьютер все же машина. Если человека трахнуть по башке, он и то многое забудет, а этот вообще все.
– Да-да, я сам хотел, мне советовали.
– Поставите на него пароль и будете каждый день скидывать важную информацию…
– Я вижу, вы разбираетесь в компьютерах, – уже совсем подчинился властной руке Виктора Чабрец.
– Я и в людях разбираюсь, – резко дернул ниточку Виктор.
Пауза.
Чабрец понял, что эта фраза неспроста. Что это даже не утверждение, а вопрос.
– А я нет? – точно среагировал Чабрец.
– А вы – нет. – Солонин смотрел, казалось, прямо в лицо Чабрецу, хотя пальцами как бы машинально бегал по клавишам. Именно в этот момент он и считывал краешком глаза нужную информацию о хозяине.
– Вы имеете в виду Малинова? – напрягся Чабрец.
«Внимание, психологический тест. Если будет хаять – не все чисто».
– Да, мальчика-мажора Диму, – нарочито грубо сказал Солонин.
Чабрец откинулся на спинку кресла, щелкнул несколько раз по мыши и отключил свой грандиозный «Пентиум».
– Вы ошибаетесь, я прекрасно знаю, что это за человек. Вы уж конечно видели на компьютере файл «MALIN». И вам очень хотелось в него заглянуть. Да, это материалы о Дмитрии Яковлевиче. Достаточно полная картина. И весьма неприглядная.
Солонин понял, что вся его психологическая игра была ни к чему. С Чабрецом не надо было хитрить. Его надо была спрашивать напрямик.
