Книга Марианна в огненном венке. Книга 1, страница 11. Автор книги Жюльетта Бенцони

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Марианна в огненном венке. Книга 1»

Cтраница 11

Марианна закрыла глаза. Она уже видела себя на борту возрожденной» Волшебницы «, покидающей под всеми парусами Константинополь и посещающей на ней все порты мира в поисках единственно подходящего ей капитана. Перед ней словно вновь открылся сияющий, бесконечный горизонт! Завтра, когда взойдет солнце, величественные проекты будущего склонятся к ее изголовью, помогая выжить, но уже сейчас, уверенная в помощи ее могущественной кузины, хозяйка американского брига была недалека от мысли, что ей принадлежит весь мир.

Открыв глаза, она подарила Жоливалю такую лучезарную улыбку, что тот не посмел возобновить свои упреки.

— Теперь пора! — сказала она с подъемом. — Мы и так уже потеряли много времени! Возьмите эти драгоценные бумаги, друг мой. Я уверена, что в ваших руках они будут в полной сохранности, к тому же там, куда я направляюсь, они ни к чему. Поцелуйте меня, и мы поедем.

В порыве нежности он обнял ее и расцеловал в обе щеки. Внезапно он почувствовал себя лучше. Снедавший его весь день внутренний страх отступил. После прочтения этого чудесного письма он, как и Марианна, подумал, что ничего плохого не может произойти с женщиной, пользующейся таким покровительством.

— Берегите себя! — сказал он только. — Посмотрим, прислушается ли Бог к молитвам неверующего…

Вдруг из-под белой вуали, скрывавшей лицо турчанки, прозвучал спокойный голос:

— Все пройдет хорошо. Еврейка знает, что ее забьют палками до смерти, если произойдет несчастный случай. Не волнуйтесь.

Через несколько мгновений Марианна уселась на подушки арбы и простилась с бывшим монастырем францисканцев.

Мул с натугой стал подниматься по крутому подъему вымощенной булыжником улочки. Подул холодный ветер и заиграл занавесками. Спутница Марианны достала белую муслиновую вуаль и закрепила ее перед лицом молодой женщины.

— Так будет лучше, — сказала она, заметив, что Марианна нерешительно подняла руку к лицу. — Наши обычаи очень удобны для тех, кто желает остаться незамеченным или неузнанным.

— Здесь никто меня не знает. Я не особенно боюсь…

— Посмотрите: вон ночной охранник, начинающий дежурство. Для сочинения десятка самых невероятных историй достаточно, чтобы он заметил едущую в арбе женщину без вуали…

Действительно, из-за утла показался высокий, худой человек в суконном кафтане, затянутом широким поясом, в красной феске, обмотанной грязным муслином. В одной руке он держал фонарь, в другой — окованную железом длинную палку, которой через равные интервалы ударял по мостовой. Проходя мимо, он окинул безразличным взглядом сидящих в арбе, где ветер продолжал поддувать занавески. Марианна сама покрепче прижала маскирующую ее вуаль и вздрогнула.

— Сегодня вечером холодно, а вчера можно было задохнуться.

Женщина пожала плечами.

— Это мельтем, леденящий ветер с вершин заснеженного Кавказа. Когда он дует, весь город мерзнет, но здесь погода меняется не так заметно. Кстати, пора уже мне и представиться. Меня зовут Бюлю. Это значит» облако «.

Марианна улыбнулась. Это» облако» вызвало у нее симпатию. Парандже не удавалось скрыть, что ее хозяйка пухленькая и внушающая доверие, с живыми глазами, которые весело блестели над белой чадрой и смотрели прямо в лицо.

— Я не знакома с обычаями вашей страны. Как должна я вас величать?

— Мне говорят — Бюлю-ханум. Последнее слово означает «сударыня»и употребляется непосредственно за именем. Если ваше сиятельство позволит, я буду так же обращаться к вам, чтобы не возбудить излишнее любопытство. Ревекка не должна знать, с кем она будет… иметь дело сегодня вечером.

— Тогда я буду Марианна-ханум, — повеселела молодая женщина. — Получается красивое имя.

Это небольшое знакомство с местными обычаями сломало лед недоверия. Госпожа Облако, явно обрадованная миссией, так решительно порвавшей с монотонностью ее существования, начала стрекотать как сорока.

Очевидно, она значительно старше, чем можно предположить по ее свежему голосу, ибо она представилась как давняя подруга Нахшидиль, с которой она познакомилась после появления той в гареме: белокурой рабыней, доведенной до отчаяния похищением в Атлантике, пребыванием в Алжире и путешествием на берберийской шебеке. Сама Бюлю, в то время состояла в том гареме, где, удостоившись чести дважды побывать в императорском алькове, получила звание икбалы, то есть фаворитки. Но после смерти старого султана она попала в число «увольняемых» женщин, которых преподносили как подарок высокопоставленным чиновникам. Она стала женой сановника по имени Халил Мустафа-паша, который занимал трудную, но достойную зависти должность дефтордара, другими словами, министра финансов.

Эта смена ситуации ничуть не огорчила Бюлю, ставшую Бюлю-ханум, не считавшую неуместным поддерживать отношения с обновленным составом гарема. Этот брак дал ей высокое положение, кроткого и послушного мужа, которым она руководила, как это делает любая турчанка со своим супругом. По ее словам, Мустафа-паша был превосходным килибиком (муж, которого водит за нос жена) и избрал личным девизом курдскую поговорку: «Тот, кто не боится своей жены, не достоин имени мужчины…»

К несчастью, этот образцовый муж спустя несколько лет отправился к гуриям в рай, и Бюлю-ханум, став вдовой, была введена хозяйкой гардероба в дом султанши-матери, с которой она все время поддерживала очень теплые отношения. Именно этим отношениям она обязана превосходным знанием «языка франков», которым она пользовалась с безупречной ловкостью и быстротой.

В то время как Бюлю непрерывно болтала, арба, впереди которой шествовал фонарщик, кричавший через равные промежутки голосом пьяного муэдзина: «Берегись!», следовала своей дорогой по крутым подъемам и спускам Перы мимо окруженных виноградниками христианских монастырей, дворцов западных посольств и домов богатых торговцев. На главной улице небольшие венецианские и провансальские кафе были уже закрыты, потому что за исключением ночей Рамазана, закончившихся три недели назад, после захода солнца в османской столице неохотно выходили на улицы, кроме, пожалуй, района Пера-Галата, где полицейские предписания были менее суровыми, но где тем не менее обязанность выходить с фонарем оставалась неизменной и поддерживалась карательными санкциями. Поэтому редкие прохожие шли с фонарями из жести и жатой бумаги, которые придавали тройному городу вид вечного праздника.

Внезапно экипаж свернул вправо, вдоль здания с огромными стенами, увенчанными куполами и минаретом, сверкавшими под восходящей луной. Болтунья на мгновение умолкла, прислушалась… Донеслись слабые звуки флейты, струящиеся из здания, словно горный ручеек.

— Что это такое? — прошептала Марианна. — Откуда музыка?

— Оттуда! Это текке… монастырь крутящихся дервишей. Музыка означает, что начинаются их молитвы и они будут крутиться и крутиться, как планеты вокруг Солнца… и это будет продолжаться всю ночь.

— Как печальна эта музыка! Будто жалоба!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация