— Да ты что? — Она встала и начала нервно ходить по комнате. — Нашел кого на откровенность вызывать.
— Откровенности я от него не жду… — вздохнул Зелинский. — Хочу использовать ситуацию: что-то не совсем ладно в стане уголовников… Ох, не ладно…
ПРОТИВОРЕЧИВЫЙ «ДЕНЬ ПЕЧЕНЬЯ»
Варя окинула придирчивым взглядом праздничный стол и довольно улыбнулась. Такому столу мог позавидовать не один городской ресторан. Чего только здесь не было: с особыми секретами консервированные овощи и фрукты, сохранившие свежий вид, несколько разнообразных салатов, варенья с давно забытыми вкусами, черная и красная икра, рыба нескольких сортов… И над всем этим богатством возвышались две бутылки марочного вина и графинчике голубичной настойкой. Свежая зелень освежала стол, придавая орлу действительно праздничный вид.
Варя улыбнулась: очень удачно вышло с банькой, а то сюрприза бы не получилось… Как он сказал? Клад? Нашел клад? Но его слова были, конечно же, приятны ей… Савелий вернулся каким-то другим, успокоенным, что ли. Вероятно, поездка оказалась удачной. Вроде начал отогреваться… Она вспомнила, с каким воодушевлением и волнением рассказывал он о детском доме? Говорят, в трудные минуты своей жизни человек вспоминает самое дорогое или самое отвратительное в своей жизни! Интересно, к какой категории он относит детский дом?.. Стоп! Кажется, идет…
Савелий вошел в комнату и остановился, пораженный увиденным. Глаза Вари смущенно и радостно поблескивали.
— Что за праздник? — выговорил он наконец.
— Как? Ты забыл, какой сегодня день? Это твой праздник, дружочек!
— Мой?! — Он даже несколько испугался.
— Да, твой, Савушка, твой! Сейчас… — Она открыла шкаф и вытащила охотничий карабин. — С рождением тебя!
— Тьфу, а я и забыл что сегодня — четвертое ноября! — в радостном возбуждении воскликнул он, потом помолчал минут и поднял глаза, полные слез. — Варя… Варечка… Спасибо тебе… никогда не забуду… всего этого… Ты даже не представляешь, что ты для меня сделала!
— Ну что ты, Савушка! — Варя смутилась и не знала куда деться, потом, желая замять неловкость, шлепнула себя, по лбу. — Совсем ты меня сбил с толку: минутку! — Она метнулась на кухню и внесла в комнату целый поднос домашнего печенья.
— Боже мой, печенье! — совсем по-детски воскликнул Савелий и неожиданно чмокнул Варю в щеку. — Вот это праздник так праздник! Ты знаешь, у меня никогда не было ничего подобного! Варечка, милая! — с нежностью говорил он, впервые называя ее так ласково, но это вырвалось как бы случайно, от нахлынувших воспоминаний о прошлом: о жизни в детском доме, об Афганистане, о госпиталях, в которых он валялся после ранений, о трудной работе на траулере, когда они забывали обо всех юбилеях и памятных датах, перенося их празднование на время возвращения из долгого плавания на берег…
Вспомнил он и о тех дорогих ему людях, которые помогали в трудные минуты его жизни, о своих потерянных боевых друзьях… Многое вспомнил Савелий, взволнованный вниманием этой удивительной женщины по имени Варя. Вспомнил даже родную тетку, сумевшую перед смертью подняться над какой-то семейной обидой… Не вспомнил только имя женщины, предавшей его! Не вспомнил, хотя и ее конец Оказался трагичным! Не вспомнил! Значит, вычеркнул ее из своей памяти. Вычеркнул навсегда!..
Возникшая было некоторая неловкость исчезла после первого тоста, который произнесла Варя пожелав ему «огромного счастья на долгой и трудной дороге жизни»… Потом вытащила из комода бутылок странной формы и налила в рюмки.
— За такой тост нужно пить только эту настойку!
— Какой необычный вкус? — удивился Савелий. — На чем она?
— О-о! Это большой секрет! — таинственно произнесла Варя и речитативом продолжила с некоторым пафосом: — Это великая тайна нашего древнего рода, уходящая своими корнями к давним тайнам тибетских монахов Но тебе, о, чужеродный странник, прошедший тяжкие испытания, дабы достигнуть нашей далекой земли, я открою эту… — она, заговорщически понизив голос, приставила палец к губам, — тайну напитка… Великого Напитка Жизни!
И выскользнула из комнаты… Заинтригованный, Савелий с любопытством и нетерпением поглядывал на дверь, за которой скрылась Варвара. Наконец дверь широко распахнулась и впустила девушку в комнату.
Савелий остолбенел от удивления, даже раскрыл рот, а потом шумно зааплодировал… Варя была одета в национальный костюм одного из народов Дальнего Севера какого — Савелий не знал — расшитую оленью тунику, которая дополнялась всевозможными металлическими украшениями, издававшими при малейшем движении своеобразные мелодичные звуки. Голову украшали яркие ленточки и побрякушки. В зубах она держала длинную деревянную трубку, украшенную затейливой резьбой, в руках — гитару.
— Это единственная вольность, которую я себе позволила, — кивнула Варя на гитару. — Так и не смогла научиться играть на тамтаме.
Легко пробежав пальцами по струнам, она проверила настройку, затем вырвала какой-то замысловатый аккорд, вытащила изо рта трубку и тихо запела.
Это была странная песня, скорее баллада. Сначала ему показалось, что слова взяты из какой-то сказки или легенды, но потом песня поведала о событиях, которые ему уже были известны: о гибели доброго человека, самоотверженно преданного своему делу, о девушке, покинувшей родной город ради большой любви к этому человеку, об умной и сильной собаке по имени Мишка. Говорилось в песне и о тайге, о том, какое огромное количество секретов здоровья сокрыто в ее травах и плодах…
Слушая Варю, Савелий вдруг вернулся к мысли, не отвернется ли от него Варя, узнав, что он — бежавший из колонии зек, что осужден на долгий срок заключения? Это же не год, не два, даже не пять лет! Девять!!! Да за побег три года! Двенадцать лет!! Двенадцать… Целая жизнь!
Нет, хватит ему испытывать судьбу! Хватит! Довольно! Нужно что-то предпринимать… и чем скорее, тем лучшего каждым днем будет все труднее: по живому придется резать… И не может же это бесконечно продолжаться! Эта женщина и так столько сделала для него, что нужно быть порядочной сволочью, чтобы продолжать злоупотреблять этим. Еще повезло, что до сих пор не навестил никто: у нее могли возникнуть большие неприятности!.. Хватит! Что же делать-то?.. Возвращаться в лагерь?.. Господи! Почему он должен отбывать наказание за то, чего не совершал?.. Что разнюнился?.. Или жалеешь, что взял вину на себя? Откуда он мог знать, что с Варламом уже тогда расправились? Если бы знать в тот день… Эти суки держали Варлама как живца, чтобы он никуда не дернулся…
Как же он не прочувствовал этого? Выжить в такой войне и попасться на такую «мульку»… И эта тоже… Савелий никак не мог понять Ларису. Он же чувствовал, что она его любит! Конечно, по-своему, но любит!.. Однако странная любовь!.. Предала в первую же минуту! Собственно, почему предала? Предать можно друга, близкого человека, а она с самого начала все знала… С самого начала знала, что его используют! Да что там говорить, если она была любовницей этого Алика Пургалина. Потому-то и не торопилась выйти за него замуж! «Вот встанешь на ноги…» Савелий усмехнулся про себя: интересно, на какие «ноги»? Может, она хотела, чтобы Савелий занял место Воланда?.. Как же она побледнела, когда он заговорил об этом Володе Андреевиче? Сколько самомнения: Вол… Анд… Что же тогда ему не пришло на ум, что все не так просто, как ему казалось?..
