— Чего? — Морфия.
— Отлично! — Красавчик-Стив рассудил, что если врач достал такое количество морфия, то это очень серьезное преступление даже в его стране, а уж здесь и подавно. — Вот и переговори с ним.
— А вдруг он там уже не работает? А вдруг у него больше нет доступа к морфию? А вдруг откажется? — Было заметно, что Никитине настроение упало до самой критической точки.
— Можешь успокоиться, мой мальчик, — ласково сказал Красавчик-Стив. — Нам не нужен наркотик, нужно другое… Но об этом потом поговорим.
— Если не наркота, то он за хорошие деньги половину больницы вынесет! — Услышав, что речь идет не о наркотиках, Никита сразу успокоился и подумал, что ему очень везет в последнюю неделю.
Послание покойнику
Первый день на службе новоиспеченный майор Воронов провел в сплошной текучке — внимательно знакомился с делами, которые ему предоставил генерал Богомолов. Он сразу же отказался от кабинета в «святая святых» государственной безопасности, мотивируя это тем, что, занимая должность офицера по особым поручениям, проще говоря, спецагента, должен как можно меньше «светиться» даже среди самых доверенных сотрудников, а потому будет лучше иметь свой «кабинет» где-нибудь на нейтральной территории. После некоторых размышлений Богомолов вынужден был согласиться, что это весьма разумно, но настоял на прямой связи сего личным кабинетом. Он чувствовал, что это сыграет важную роль в ближайшем будущем. Кроме бывшего генерала Говорова, пришлось посвятить в дело еще одного человека, которому Богомолов доверял как самому себе, — своего первого помощника. Как ни странно, именно это решение и помогло вскоре войти Воронову в очень серьезную игру, затеянную его давнишним противником.
Генерал Богомолов не стал с первых же дней нагружать Воронова сложными делами, а просто вручил ему несколько папок с уже раскрытыми делами и попросил представить как можно быстрее свои умозаключения о возможных ходах расследования. Словно что-то предчувствуя, генерал приказал перевести номер телефона, по которому он «засветился» как брат Савелия, тоже на Воронова, придумав для него легенду, что он является вице-президентом компании по импорту-экспорту.
Богомолов прекрасно понимал, что рано или поздно эта обаятельная хищница Лолита обязательно свяжется с ним, чтобы попытаться завязать сотрудничество, на которое она намекала.
Понимал он и то, что их главный противник вряд ли откажется от своей затеи рассчитаться с Савелием и сейчас они просто имеют передышку. Сколько она продлится, никто не знал, но когда они встретились с Говоровым, то пришли к единому мнению, что у них есть в запасе две-три недели хотя бы потому, что Савелий тяжело ранен и находится в реанимации.
Сегодня Богомолов был в самом дурном расположении духа, и даже Михаил Никифорович, его верный помощник со звучной фамилией Рокотов, не решался беспокоить генерала, несмотря на неотложные дела. Отлично зная своего патрона, он не хотел нарваться на неприятности и все, даже важные, звонки откладывал на более подходящий момент. Он и сам терялся в догадках, что произошло за те несколько минут, когда генералу Богомолову спецсвязью был доставлен конверт. Когда генерал пришел на работу, он был в отличном настроении и даже пошутил со своим помощником, быстро просмотрел неотложные бумаги, подписал их, сделал несколько звонков. Все было, как обычно, но около одиннадцати часов прибыл офицер спецсвязи и сразу же вошел к нему в кабинет. Он вышел буквально через минуту, а еще через пять минут генерал вызвал к себе Михаила Никифоровича, и тот сразу же понял — что-то случилось! Богомолов был взволнован и нервно ходил по кабинету, держа в руках какую-то бумагу.
— Полковник, меня ни для кого сейчас нет, — резко сказал он и добавил: — Слышишь, ни для кого!
— Слушаюсь, товарищ генерал! — несколько обиженно ответил Рокотов и тут же исчез из кабинета, осторожно прикрыв за собой дверь.
Только однажды Константин Иванович обратился к нему не по имени, а по званию, и это было, когда к нему явился генерал в отставке Говоров. О чем они тогда говорили — неизвестно, но по некоторым последующим событиям старый служака догадался, что речь шла о пропавшем человеке по фамилии Говорков. В тот момент полковнику даже показалось, что этот пропавший имеет какое-то родственное отношение к его шефу.
Полковник Рокотов был бы сильно удивлен, если бы узнал, что известие, полученное генералом спецсвязью, касалось именно Савелия Говоркова. Полученная информация добиралась к нему несколько месяцев, побывав в разных странах, у различных агентов. Агент, вероятно не знающий о том, что генерал Галин отправился к праотцам и его место сейчас занимает совсем другой человек, сообщал:
«Операция по захоронению произошла успешно, однако возникли кое-какие проблемы. Первое: погиб тот, кто должен был уничтожить остальных участников экспедиции, второе: остался в живых случайный свидетель захоронения, третье: из семи участников экспедиции, по не совсем проверенным данным, в живых остался только один, небезызвестный вам „афганец“ по кличке Бешеный. Это очень опасный противник. Найдите возможность подключить его к поискам во что бы то ни стало. Это — приказ. А потом он должен быть уничтожен».
Вместо подписи стоял какой-то крохотный оттиск, и только в сильную лупу Богомолов смог рассмотреть, что там было изображено: рыцарский щит, а на нем — перекрещенные крест и меч, увенчанные раскрытым циркулем. Эмблема в щите отдаленно напоминала пятиконечную звезду.
Первой мыслью Богомолова было, что его кто-то разыгрывает. Чушь какая-то! Не потом он вдруг взглянул на конверт, на который сначала не обратил внимания. На нем типографским шрифтом было отпечатано: «Генералу Галину». Это уже совсем белиберда. Нет ни одного сотрудника в аппарате госбезопасности, который бы не знал о том, что генерал Галин погиб. Здесь что-то не сходится. Если это розыгрыш, то почему пакет адресован не ему, а его предшественнику? Богомолов нажал на кнопку селектора: — Михаил Никифорович, зайдите ко мне.
Полковник вошел так быстро, словно стоял за дверью.
— Слушаю вас, Константин Иванович! — Вы знаете офицера спецсвязи, который приходил ко мне?
— Нет, я его видел впервые. Что-нибудь не так? — встревожился тот.
— Как он представился и что он сказал? — не отвечая, спросил генерал. — И подробнее, пожалуйста.
— Он сказал, что у него срочный пакет, который он должен вручить лично. — Полковник пожал плечами.
— И все? — недовольно повысил голос Богомолов. — Я просил дословно.
— Слушаюсь! — Полковник вытянулся, понимая, что что-то случилось.
— Сейчас! — Он вышел за дверь, затем резко распахнул ее. — Майор спецсвязи Данилов! Вот мое удостоверение. У меня срочный пакет генералу Галину.
— Галину? Он так и сказал: генералу Галину? — Так точно! Генералу Галину. — Полковник виновато опустил голову.
— Что же вы мне сразу об этом не сказали? — вскипел Богомолов.
— Извините, товарищ генерал, не придал значения: думал, что он просто оговорился по старой памяти. — Видно было, что он готов провалиться сквозь землю. — Вы хотя бы его удостоверение держали в руках? — А как же! Мой тезка оказался: Михаил Владимирович Данилов, майор спецсвязи, администрация Президента. Дата, печать — все в полном порядке.
