— Все в порядке! — подмигнул Андрей. — Только что. Сейчас доложу генералу и сразу в путь: времени в обрез. — Тогда я пойду к машине?
— Да, пожалуйста, товарищ подполковник. — Затем, стараясь как-то смягчить официальный тон, Воронов мягко добавил: — Спасибо вам, Михаил Никифорович.
— Чего уж там! — улыбнулся тот. — Удачи тебе, майор!
Быстро доложив генералу обо всем, что услышал по телефону, Воронов не удержался и спросил:
— Константин Иванович, удалось что-нибудь придумать насчет слежки за Бондарем?
— Там видно будет, — хитро бросил Богомолов. — Ни пуха!
— К черту, товарищ генерал! — бодро ответил Воронов. Он понял, что за Бондарем проследят. До места встречи добрались быстро. Удивленный Бондарь всю дорогу молчал, уставясь вперед. И только когда они выехали из города, он повернулся к Воронову.
— Я могу поинтересоваться? — угрюмо спросил он. — Поинтересоваться можете, а вот ответ получить… — Воронов начал резко, но потом смягчился. — Спрашивайте!
— Куда вы меня везете? — В голосе Бондаря не было страха, он спросил как бы механически. Понимая, что через несколько минут ему и так станет все известно, Воронов решил не интриговать его, а сказал прямо:
— Мы везем вас, чтобы обменять на нашего человека.
— Кто они? — нахмурился тот. — Если честно, то определенно сказать не могу. — Перехватив взгляд, Воронов усмехнулся. — Не потому, что не хочу, а потому, что не знаю.
— Что ж, спасибо и на этом. Может, наручники снимете: руки затекли. Поверьте, не убегу. — А мы верим, — пожал плечами Воронов. — Но… — Понятно. Скоро на месте будем? — Минут через пять-десять. — Андрей немного помолчал, потом добавил: — Хочу предупредить вас, Бондарь: когда приедем на место и выйдем из машины, вы должны беспрекословно выполнять мои приказы, если хотите остаться в живых. До тех пор, пока наш человек не окажется в машине, не вздумайте делать резких движений, вы все время будете на прицеле у нашего снайпера.
— Понял! Приходилось участ… — весело начал тот, но вдруг оборвал на себя полуслове, словно понял, что проговорился.
— Приходилось участвовать? — скрывая свою настороженность, спокойно спросил Воронов. Бондарь деланно рассмеялся.
— Это я про кино говорю! В одной машине держат на мушке своего клиента, во второй — своего, а в это время этих бедолаг медленно ведут друг другу навстречу, не так ли? — Примерно, — задумчиво ответил Воронов, продолжая размышлять над неожиданной оговоркой Бондаря. Его слова про кино прозвучали неубедительно: Воронов был уверен, что Бондарь уже участвовал в обмене пленными. Очень интересно! Но размышлять было некогда — машина остановилась. Воронов осмотрелся и понял, что они находятся в круге, освещенном мощным прожектором. Он переглянулся с сотрудником на переднем сиденье и кивнул ему. Тот сразу же вытащил автоматическую винтовку с оптическим прицелом и выставил ее в открытое окно, привычно занимая удобное положение для прицельной стрельбы. Выставил в окно свой автомат и водитель.
— Товарищ майор! — негромко окликнул он, кивая вперед.
Воронов увидел, как метрах в тридцати мигнули фары легковой машины. Он не спеша вылез из кабины, затем помог выбраться Бондарю и ткнул ему в шею ствол своего «Макарова».
— Порядок! — крикнули с той стороны и выкатили вперед носилки.
— Отсюда не видно! — громко выкрикнул Воронов, давая понять, что пока не увидел Савелия, обмена не будет.
— Хорошо! — раздался голос, который говорил с ним по телефону. — Пусть от вас идет человек сюда, а от нас — к вам. Не волнуйтесь, мы выполним свое обещание.
— Мы — тоже! — хмуро отозвался Воронов. — Пошли?
— Пошли! — Воронов шепнул водителю, чтобы тот держал Бондаря на прицеле, не скрываясь. Затем медленно направился навстречу мужской фигуре. Заметив, что тот растопырил руки, давая понять, что в них нет оружия, Воронов сунул пистолет под мышку и тоже расставил руки в стороны.
Поравнявшись, они быстро посмотрели друг на друга и продолжили свой путь. Это был незнакомый Воронову парень лет тридцати. У него были равнодушные глаза, и майор решил, что это простой исполнитель. Он склонился над носилками и не видел, как парень, приблизившись к Бондарю, внимательно взглянул на его голову и попытался сунуть руку в карман.
— Не балуй! — тихо бросил водитель, щелкнув затвором автомата.
— Да нет, это не оружие, — чуть испуганно произнес тот. — Капюшон!
— Для чего?
— Откуда я знаю? Мне приказано — я исполняю. — Хорошо! Медленно, левой рукой вытащи его и встряхни.
Парень вытащил капюшон, в котором ничего не было, и натянул его на голову Бондарю. Тот попытался возражать, но парень бросил: «Так надо!», и Бондарь смирился.
Парень повернулся назад и крикнул: — Мы готовы!
Воронов, успевший прошептать Савелию ободряющие слова, поднял голову и сказал: — Мы тоже!
— Пошли навстречу друг другу! — раздался голос из машины. — Медленно и без резких движений.
Воронов попытался рассмотреть тех, кто находился в машине, но было слишком темно, да и фары светили прямо в лицо. Он повернулся к ним спиной и стал толкать носилки на колесиках вперед. Даже зная, что они наверняка рассмотрели направленное на них оружие, он все равно ощутил неприятный холодок, а потом и струйку пота, сбежавшую по спине.
Воронов нахмурился, заметив, что Бондарю накинули на голову капюшон. Он не успел подумать, зачем это понадобилось, потому что парень, ведущий Бондаря, неожиданно буркнул: — А наручники?
Майор тут же снял наручники с рук Бондаря. — Вот спасибо! — с облегчением воскликнул он, и тут же парень подтолкнул его в спину, словно желая побыстрее дойти до места.
Ни слова не говоря, Воронов снова взялся за носилки, радуясь, что Михаил Никифорович оказался таким дальновидным и выбрал для поездки «Волгу»-пикап. Он открыл заднюю дверку и двинул носилки вперед. Водитель, продолжая одной рукой направлять автомат в сторону «партнеров», другой помог Воронову, и когда тот уселся рядом с носилками и хлопнул дверкой, выжал сцепление. С той стороны помигали фарами, словно прощаясь. Воронов усмехнулся и, переведя дыхание, сказал:
— Моргни и ты, им, видно, жалко расставаться! Водитель мигнул трижды, потом дал задний ход, отъехал метров на тридцать, развернулся и помчался по направлению к шоссе. В зеркальце заднего вида он наблюдал, как их «партнеры» двинулись в другую сторону.
— Вроде все! — бодро выдохнул Воронов, затем повернулся к Савелию:
— Ну, здравствуй, братишка!
— Здравствуй! — как-то сонно отозвался тот. — Мне вкололи что-то обезболивающее, чтобы я смог выдержать дорогу. — Он как бы извинялся за свое состояние, и Воронов успокаивающе сжал его руку.
— Успокойся, Савушка: не трать сил понапрасну. Все хорошо! — Он с трудом скрывал радость, и только голос выдавал его состояние.
