— Друзья мои, хочу вам представить новую хозяйку моего дома, — торжественно проговорил он, указывая на Уонг. — С этого дня ее имя — Любава! Прошу! — Он кивнул на фужеры.
Красавчик-Стив в первый момент погрустнел, но тут же взял себя в руки и засуетился, раздавая фужеры девушкам.
— Не нужно грустить, дорогой Стив, — заметил Рассказов.
— Ну что вы, шеф! — протестующе воскликнул тот. — Я от души поздравляю вас с отличным приобретением!
— Но я должен чем-то компенсировать тебе потерю. — Он хитро прищурился, и, когда Стив хотел чтото возразить, перебил его: — Не спорь, мой дорогой! Ты можешь взять любую из этих трех моих «курочек», если кто-то тебе приглянулся, а если нет, то я оплачу твою поездку в Таиланд и ту, что придется тебе там по душе. — Любую, шеф? — переспросил Красавчик-Стив. — Любую! — с улыбкой подтвердил Рассказов.
— В таком случае, я уже выбрал! — Стив повернулся к Машеньке и снова взглянул на Рассказова
— Я был уверен, что ты остановишься на ней, — хмыкнул он, потом подмигнул. — Она твоя, мой дорогой Стив!
И тут, неожиданно для всех, обычно тихая и сдержанная Машенька ухватилась прямо из бассейна за руку Рассказова и прильнула к ней губами.
— Благодарю вас, мой Господин! — с горячностью воскликнула она.
— Я вижу, что вы уже спелись здесь без меня, — чуть завистливо проговорил Рассказов, потом махнул рукой. — Что ж, тем лучше! Сегодня празднуем всю ночь, а дела… — Он посмотрел на Красавчика-Стива. — Дела оставим на завтра.
Савелий вспомнил все
Сегодня Савелия вызвала к себе Лолита. Он был совершенно уверен, что это связано с предстоящими поединками: снова придется выслушывать слова напутствия и пожелания успехов. С того дня, когда в присутствии Савелия были убиты люди, его ни на шаг не отпускали: слежка продолжалась днем и ночью. За эти четыре дня он только единожды повидался с Наташей, да и то ее привезли в клуб. Они провели пару часов в его номере, не желая выходить. Он очень ждал этой встречи не только потому, что соскучился по Наташе, но и желал услышать от нее подробности о происшествии на Пироговке, но она ничего нового не рассказала: двум людям неожиданно стало плохо, и они были отправлены в больницу. Это были слухи, пробежавшие по городу: ни в прессе, ни по телевидению ничего не сообщалось. Савелий чувствовал, что здесь что-то не так: видимо, кому-то очень хотелось скрыть то, что произошло на самом деле. Но кто может воздействовать на прессу, которая так охоча до «жареных фактов»? Вряд ли у Леши-Шкафа найдутся такие связи и деньги… А значит, здесь замешаны либо высшие инстанции, либо…
После встречи с Воландом Савелий очень многое вспомнил из своего прошлого, но всякий раз, когда пытался продолжить воспоминания, он натыкался на пустоту. Сейчас, пытаясь разобраться хотя бы немного о том, что его окружает, он снова ушел в воспоминания, и на этот раз его охватила какая-то тревога. Она подкатила к горлу, обхватила его, словно стараясь лишить Савелия воздуха. Он мгновенно покрылся потом, стал тяжело дышать, пытаясь набрать в легкие воздуха, и вдруг перед его глазами вновь возник сморщенный, седой как лунь старик. Его глаза печально смотрели на Савелия и молчаливо вопрошали: «Что же ты, сынок, неужели не узнаешь меня?» И вдруг Савелий упал перед ним на колени и склонил голову. — Учитель!
— СПАСИБО, БРАТ МОЙ! — Старик положил морщинистую руку на голову Савелия. — Я БЫЛ УВЕРЕН, ЧТО ТЫ УЗНАЕШЬ СВОЕГО БЕДНОГО УЧИТЕЛЯ… — Он горестно вздохнул. — НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ НАЗАД Я СУМЕЛ ПРОБИТЬСЯ К ТЕБЕ ЧЕРЕЗ КОСМОС И УЗНАТЬ О НЕСЧАСТЬЕ, ПОСТИГШЕМ МОЕГО ЛЮБИМОГО УЧЕНИКА. ВСЕ ТВОИ БРАТЬЯ, КОТОРЫХ ТЫ НАКОНЕЦ-ТО ВСПОМНИЛ, СОБРАЛИ СВОЮ ЭНЕРГИЮ ВОЕДИНО, ЧТОБЫ ВЕРНУТЬ ТЕБЕ ПАМЯТЬ. ПОЛУЧИВ ЭТУ ЭНЕРГИЮ, ТЫ СТАЛ НАМНОГО СИЛЬНЕЕ, МУДРЕЕ И ОПЫТНЕЕ. — Его голос вдруг чуть дрогнул. — И Я ТЕБЕ БОЛЬШЕ НЕ НУЖЕН…
— Учитель! — протестующе воскликнул Савелий, но старик поднял руку, заставляя его замолчать.
— НЕ СПОРЬ, БРАТ МОЙ… — Его взгляд стал спокойным и уверенным. — Я УЖЕ ПЕРЕШЕЛ В ДРУГОЕ СОСТОЯНИЕ, БОЛЕЕ ВЫСОКОЕ, ЧЕМ ДО СИХ ПОР, И ВЕРНУТЬСЯ ОБРАТНО НЕВОЗМОЖНО. — Голос казался Савелию очень величественным, но какимто нереальным. — МЫ, СВЯЗАННЫЕ ОДНОЙ КРОВЬЮ И ОБЩИМ ДУХОМ, ВСЕГДА БУДЕМ ПОМНИТЬ ДРУГ О ДРУГЕ, И В ТРУДНУЮ МИНУТУ ЖИЗНИ ЭТО ТЕБЕ ПОМОЖЕТ. — Да, Учитель!
— И ПУСТЬ У ТЕБЯ НИКОГДА НЕ ОПУСТЯТСЯ РУКИ В БОРЬБЕ, НЕ ОСЛАБНЕТ ДУХ, НЕ ПРИДЕТ УСТАЛОСТЬ НИ В ТВОЮ ДУШУ, НИ В ТВОЕ ТЕЛО! — Да, Учитель!
— СЕЙЧАС, КОГДА ТЫ СНОВА ОБРЕЛ ПАМЯТЬ, Я СТАЛ ПОКОЕН И МОГУ УЙТИ В СОЗЕРЦАНИЕ. НАПОСЛЕДОК Я ОТКРОЮ ТЕБЕ ТРИ ТОЧКИ, КОТОРЫЕ ПОМОГУТ НАМ СВЯЗЫВАТЬСЯ ДРУГ С ДРУГОМ. ВОТ ОНИ! — Старый Учитель прикоснулся сначала ко лбу Савелия, потом к сердцу и, наконец, к солнечному сплетению, — К ЭТИМ ТОЧКАМ ОДНОВРЕМЕННО НУЖНО ОБРАЩАТЬСЯ ТОЛЬКО В САМОМ КРАЙНЕМ СЛУЧАЕ: НЕЛЬЗЯ РАСХОДОВАТЬ ЭНЕРГИЮ КОСМОСА ПО ПУСТЯКАМ. ПОМНИ ОБ ЭТОМ, БРАТ МОЙ! — Да, Учитель!
— НУ, ЧТО Ж… — Учитель снова прикоснулся к Савелию, и ему показалось, что старый Учитель стал на целую голову выше. Он благоговейно преклонил колено. — ПРОЩАЙ, СЫН МОЙ… — Голос старика дрогнул, он наклонился и прижался бесплотными губами к макушке Савелия.
— Учитель! — чуть не плача воскликнул Савелий и поднял голову, чтобы взглянуть в последний раз в его глаза, но того уже не было: он исчез так же бесшумно, как и появился.. Савелию вдруг захотелось прикоснуться к Древнему Знаку из золота, который был передан ему братьями. Он вспомнил ту ночь и все, что говорил Учитель. Металл излучал странное тепло, и Савелию стало покойно и хорошо. Он крепко сжал в руке знак удлиненного ромба и замер, а когда разжал руку, то в ней ничего не было, знак исчез. Значит, к нему окончательно вернулась Память…
Несколько минут Савелий стоял на коленях, словно прощаясь с Учителем, отдавая ему все свои мысли, потом решительно поднялся на ноги и неожиданно стукнул кулаком по столу.
— Вы захотели использовать меня? Отлично, я помогу вам! — Он зло усмехнулся. В этот момент в номер заглянул испуганный Никита. — Чего тебе? — рявкнул Савелий. — Нет… я так… показалось что-то. Я тебе не нужен? — Пока нет, — ответил Савелий спокойно, ругая себя за то, что повысил на Никиту голос: он-то здесь причем?
— Хорошо, Рэкс. — Никита моментально закрыл за собой дверь и пожал плечами: он готов был поклясться, что слышал в номере два голоса и потом сильный стук. Неужели у него начались «глюки»?
Видать, от недосыпу… Он уселся в кресло и склонил голову на руку в перчатке с прикрепленной к ней «липучкой». После того раза, когда он заснул и проворонил свой объект, Никита самолично сделал такую перчатку: стоило ему задремать, как подбородок или щека съезжали по перчатке и кожа терлась довольно больно о колючую «липучку». Никита усмехнулся: «Неплохо было бы запатентовать свою, как говорит шеф, „ноу-хау“!
Коротко звякнул телефон на тумбочке, и Никита быстро схватил трубку: — Да, госпожа Лолита, я здесь. — Чем занимается твой подопечный? — Ничем особенным… — замялся он, не зная, стоит ли докладывать о своих «глюках», — мне показалось, я слышал в его номере два голоса: его самого и пожилого мужчины. — И кто это был?
