— И что же делать? — Парень видно совсем растерялся.
Неизвестно, сколько бы продолжалась эта «дипломатическая» игра, если бы к ним не вышла мощная, но миловидная дамочка. Она укоризнеияо посмотрела на Константина.
— Ну мужики пошли: ни черта не могут — ухмыльнулась она, сунула руку в карман фартука, вытащила оттуда несколько пятисотенных купюр и вручила их Воронову. — Вы же сами пришли и увидели, что у нас все сухо и нигде не течет! — Она подмигнула ему.
— Вот я и говорю, что протечка, видно, внутренняя. — Воронов хитро улыбнулся. — Так и доложу инженеру, пусть сами решают, что делать. — Он поднял с пола чемоданчик. — Бывайте, хозяюшка! — благодарно сказал он женщине, а на Константина даже не взглянул и пошел к выходу, бормоча что-то себе под нос.
Константин закрыл за ним дверь, затем повернулся к домработнице.
— Что ты так на меня смотришь? Откуда я мог знать… — оправдывающимся тоном начал он. — Он что, не мог прямо сказать?
— Прямо? Этот мужик работает на государственной службе и пашет за гроши. Он скажет прямо, а какойнибудь охламон пойдет и сдаст его с потрохами! — Но… — парень явно смутился. — Вот тебе и «но»! — Она повернулась к Савелию. — Через пятнадцать минут прошу к столу: будет все, как вы просили. — Было заметно, что Савелий ей по душе.
— Очень хорошо! — воскликнул он и направился в ванную комнату. — Помыться, побриться и смокинг надеть! — весело добавил он и церемонно пропустил вперед себя женщину.
Этот джентльменский жест вызвал на ее щеках румянец смущения. Она улыбнулась и, кокетливо виляя крутыми бедрами, направилась в сторону кухни.
Савелий вошел в ванную, закрылся на задвижку, пустил воду и только после этого вытащил послание Воронова: оно было весьма похожим на то, что послал им сам Савелий, и только они с Вороновым могли разобраться в этом выдуманным ими шифре. В записке говорилось, что они очень обеспокоены тем, что Савелий столько времени не давал о себе знать, и если ему не удастся дать им какую-нибудь информацию, то пусть будет наготове по пути из своей комнаты отдыха до тотами: они попробуют что-нибудь придумать. Ни в коем случае он не должен что-либо пить в клубе, кроме того следует внимательно отнестись к судье: есть обоснованное подозрение, что ему хотят создать физические сложности, чтобы не дать стать победителем. (Савелий благодарно улыбнулся: его интуиция подсказывает то же самое, а это почти исключает случайность.) На юбилее обязательно будут его друзья, и потому пусть не нервничает. Следующие слова заставили Савелия нахмуриться: объявились посланцы старого знакомого из-за кордона, которые, скорее всего, хотят с ним посчитаться. Эти пойдут на все, и лишняя осторожность ему не помешает.
Дальше шла приписка Андрея: «Учти, Савка, я ставлю все свои кровные на тебя!»
Дорогой мой Андрюша, как мне тебя не хватало в последнее время! Можешь не волноваться: твой братишка не подведет тебя!» — Савелий подмигнул, словно Воронов был рядом, затем тщательно порвал послание и смыл клочки в раковину.
Он стал быстро раздеваться и вдруг подумал, что, скорее всего, и они сейчас читают его записку…
Савелий оказался прав: «великолепная тройка», действительно, читала его послание. В нем сообщалось, что он несколько недель находился в состоянии амнезии, что за это время он познакомился с девушкой по имени Наташа, которая ему стала близким человеком, что ЛешаШкаф этим воспользовался и шантажом заставил Савелия работать на него, выкрав ее братишку. И потому он просит обеспечить им безопасность. На Пироговке произошел случай, во время которого погибли люди, и среди них Воланд. Савелий уверен, что это дело рук людей Леши-Шкафа. Он просит еще некоторое время для того, чтобы попытаться прояснить ситуацию. Пока лучще всего общаться знаковой системой, которую знает Воронов… И последнее: у него есть предчувствие, что во время юбилея клуба, может что-то произойти.
— Это все, товарищ генерал, — сказал Воронов, расшифровав записку Савелия.
— Да-а… — протянул задумчиво Богомолов. — Неожиданный поворот.
— Извините, Константин Иванович, мне кажется, что ничего неожиданного здесь нет, — вступил в разговор Говоров. — Более того, лично мне очень приятно слышать, что выводы моего любимого ученика, хотя он и не обладает той информацией, какой обладаем мы, совпадают с нашими. Сказанное им по случаю на Пироговке лишь уточнило наши предположения. Мы же знали, что эти убийства как-то связаны с Савелием. Меня очень беспокоит эта девушка с братишкой!
— А за это можете не волноваться. — Константин Иванович нажал кнопку селектора. — Радченко, зайдите, пожалуйста, ко мне… Этот капитан «собаку съел» на охране объектов.
— Хорошо бы и с девушкой поговорить, — осторожно промолвил Воронов. — Я уверен, что она обязательно будет на этом юбилее.
— Может ей стоит «заболеть»? — предложил генерал. — Ни в коем случае! — тут же возразил Говоров. — Это встревожит Савелия — раз, может насторожить инициаторов этого юбилея — два… Нет, мне думается, нужно поговорить с этой Наташей. Вы как, не возражаете? — спросил он у Богомолова. — Ни в коем случае, — с иронией передразнил он Говорова. — Звоните! Я правильно записал телефон? — повернулся он к Воронову.
— Абсолютно! — заверил капитан, взглянув в листок. — Откуда вы знаете, вы же не посмотрели в его записку?
— Нужные цифры я запоминаю с одного прочтения. — Тогда… — генерал пожал плечами и пододвинул листок с телефоном Говорову. — Прошу. Порфирий Сергеевич не торопясь набрал номер: — Простите, пожалуйста, можно мне поговорить с Наташей? — спросил он, услышав какой-то старческий женский голос.
— А кто просит Наташеньку? — после небольшой паузы спросила она.
— Скажите, что с ней хочет поговорить знакомый Савелия…
— Савелия? — удивленно переспросила старушка и после небольшой паузы в трубке послышался молодой женский голос. — Извините, кто это говорит и кто вам нужен? — Наташа, это вы?
— Да, я Наташа, но у меня нет никакого знакомого по имени Савелий!
— Девушка сказала это довольно уверенно, и Говорова это несколько смутило. Неужели с телефоном путаница? И он совершенно машинально, не зная, как дальше продолжить разговор, неожиданно спросил:
— Наташа, вы завтра пойдете смотреть его бои? — Господи! — воскликнула тревожно-радостно Наташа. — Так вы говорите о Рэксе?
— Да, его так называли в Афганистане, — быстро сказал Порфирий Сергеевич, боясь, что девушка повесит трубку.
— Значит, вы его давно знаете?
— Очень давно! — И тут Говоров вспомнил о том, что говорилось в записке Савелия. — К нему уже вернулась память, Наташа. Вам от него большой привет!
— Где он? Что с ним? — с тревогой воскликнула девушка. — Я была в клубе, хотела увидеть его, но мне сказали, что он отдыхает и к нему нельзя, а мы с ним договаривались сегодня встретиться… — в ее голосе слышалось волнение.
— С ним все в порядке, не волнуйтесь, пожалуйста. Скажите, Наташа, вы случайно не почувствовали, что за вами кто-нибудь следит?
