Только сейчас Савелий заметил, что за ним следит молодой парень. Сначала он подумал, что это сулит ему неприятности, но лицо парня показалось Савелию знакомым. Память не подвела: этого парня он видел рядом с Олегом Вишневецким, а значит, он не может быть врагом. Скорее всего, это просто забота со стороны Олега. Чудак, неужели подумал, что он может сорваться? Собственно, почему чудак? Разве он сам не подумывал о том, чтобы начать крушить все вокруг? Еще как подумывал! Все правильно, и он должен быть благодарен своим «афганцам»! Савелий улыбнулся, быстро зашел за коммерческую палатку и тут же обежал ее вокруг. Как он и предполагал, парень, заметив, что Савелий убыстрил шаг, подумал, что он хочет совершить что-то ужасное: убить кого-то или покончить с собой… Этого он не мог допустить! И не только потому, что его поедом заедят «афганцы», но и потому, что Савелий ему сразу приглянулся и он дал себе слово сделать все возможное, чтобы с ним все было в порядке. Парень сразу же устремился за ним, боясь упустить Савелия из виду, но тот, оказавшийся сзади него, бесшумно подскочил и тихо сказал парню, с беспокойством осматривающемуся по сторонам:
— Вы кого-то потеряли, молодой человек? Нужно было видеть удивленное лицо паренька, когда он повернулся и увидел перед собой того, за кем должен был приглядывать.
— Все в порядке! — с улыбкой подмигнул ему Савелий. — Как видишь, я в норме, так что можешь возвращаться и доложить Олегу, что я тебя сам отпустил.
— Но… — Парень продолжал в чем-то сомневаться и в нерешительности топтался на месте.
— Тебя приставили присматривать за мной, чтобы я чего не натворил, не так ли? Как видишь, я в полном порядке!
— Я много слышал о тебе, но… — Парень в восхищении покачал головой, не находя слов. — Тебя как зовут?
— Савелий. — Он смущенно опустил глаза. — Вот как, мы еще и тезки!
— Савелий похлопал парня по плечу. — Рад познакомиться. Возвращайся к Олегу. — Он снова подмигнул.
— У вас действительно все в порядке? — не мог успокоиться парень.
— Как видишь. — Тогда я пошел? — Да-да, иди!
Тот повернулся, сделал несколько шагов и снова взглянул на Савелия. — Я могу спросить? — Валяй!
— Вы когда меня заметили? Прямо с кладбища? — Он смущенно поморщился.
— Нет, минут за пять до этой палатки, — успокоил его Савелий.
— Спасибо, — обрадовано бросил парень и быстро пошел прочь, уже не оглядываясь.
Пока мысли Савелия отвлекались на этого паренька, который ему понравился (ом даже подумал, что из него выйдет хороший партнер в любом деле), наш герой как бы и не чувствовал боли. Точнее сказать, она была где-то глубоко в нем. Но как только Савелий остался один, на него снова нахлынули воспоминания, от которых захотелось завыть во весь голос, лезть на стену, броситься головой в омут.
Наташа… Какой у нее был нежный, ласковый голос, как она могла успокоить, отвлечь от дурных мыслей, заставить радоваться солнечному зайчику, зеленому листочку, журчащему ручейку…
Ее нежные руки были настоящим чудом. А как они снимали боль! Стоило Наташе прикоснуться, как боль мгновенно исчезала и становилось так хорошо, хотелось, чтобы это продолжалось вечно…
А губы! Прохладные, чуть влажные, с еле заметной загадочной улыбкой… Они манили к себе, приковывали взгляд, к ним было страшно просто прикоснуться — не то чтобы целовать! Казалось, прикоснешься — и умрешь в упоении… Он до сих пор помнит тот самый первый поцелуй, после которого у него закружилась голова. Он едва не потерял сознание и долго приходил в себя, веря и не веря в то, что он ощущал эти прекрасные губы своими губами…
— Милая… — шептал он, а по его щекам текли капли слез.
— Вам плохо? — послышался в его затуманенном мозгу нежный участливый голос.
Савелию вдруг показалось, что это голос Наташи.
— Наташа? — с изумлением прошептал он, боясь поднять глаза, чтобы увидеть ту, кому принадлежал этот голос.
— Как вы догадались? — снова услышал Савелий. — Да, меня действительно зовут Наташа. А как вас зовут?
— Савелий… — ответил он машинально. Его мозг, не выдержав напряжения последних событий, отключился от внешней среды, чтобы немного отдохнуть и набраться сил. Все окружающее Савелий стал воспринимать как бы со стороны.
— Савелий? Савушка? Савва? — на разные лады тараторила девушка. — Какое славное имя! У вас что-то случилось? На вас просто лица нет!
— Сегодня я похоронил близких мне людей… — ответил он без всяких эмоций.
— Господи Как я сразу не сообразила? Думаю, откуда мне знакомо ваше лицо? Все точно, я же вас видела там, на похоронах… Как это ужасно. Послушайте, я знаю, что вам сейчас нужно. Пойдемте, — Она решительно подхватила его под руку и потянула за собой.
Савелий шел безропотно, совершенно ничего не, сознавая. Единственное, что отметил его мозг, — попутчица. Это была молодая женщина лет тридцати, вызывающе, но умело накрашенная, богато и со вкусом одетая. Стройные длинные ноги в сапогах едва ли не по бедра, на высоких каблуках. Каждая из ее вещей, даже сумочка, стоили многие сотни долларов.
Эта Наташа была «ночной бабочкой» и сегодняшний день был тем редким днем, когда она взяла себе «отгул». Выспавшись вволю, сделав массаж и густо наложив косметику, она вышла прогуляться под весенним солнышком и неожиданно, поддавшись стадному чувству, влилась в толпу у кладбища.
Три года назад Наташа потеряла маленькую дочку, которая погибла под колесами грузовика, управляемого пьяным подонком. Наташа очень сильно любила девочку, и потеря сломала ее, завертела в жизненной круговерти. Она пила беспробудно три месяца, пока были деньги, потом начала продавать вещи. Ее некогда уютная квартирка превратилась в настоящий притон. Все мужики в близлежащих кварталах знали о «двуспальной Татке» — такое она получила прозвище. Трудно сказать, чем бы все кончилось в ее жизни: смертью под забором или вечной больницей, но однажды ее приметил один сутенер, углядел в ней лакомый товар и решил попробовать: помыл, приодел, приукрасил, и первый же клиент принес за нее хороший навар. Правда, не обошлось без эксцессов: напившись, Наташа вдруг решила показать свой характер и стала требовать дополнительной оплаты «натурой», то есть пятью бутылками водки.
Получив физическое внушение сначала от клиента, потом от Паши-сутенера, просидев взаперти пару дней только на воде, она дала слово, что отработает его затраты. У нее оказался сильный характер, и вскоре она быстро стала подниматься по «социальной лестнице» проституции. Скоро она получила «свое место» на улице, потом «свое такси» (девушка сидит в такси, а сутенер ищет ей клиента), а позднее валютного клиента уже привозили к ней на квартиру, заранее предупреждая Наташу по телефону о всех деталях.
Сегодняшние похороны настолько живо напомнили ей о дочке, что ей вновь захотелось «оторваться». Тут она и наткнулась на Савелия, стоящего посреди тротуара. Что-то в этом парне было такое, что заставило ее остановиться. Чисто по-женски она почувствовала, что он нуждается в помощи, что у него случилось какоето горе. Когда же парень подтвердил, что только что похоронил близких, Наташа сразу же узнала его лицо: она видела Савелия у гроба погибшей девушки. С этого момента она уже не могла его оставить, сердцем понимая, что сейчас он может совершить какую-нибудь глупость, за которую будет расплачиваться всю оставшуюся жизнь. Все что угодно, только не оставаться одному! Это она запомнила навсегда на собственном горьком опыте. Появись тогда на ее пути кто-то, и все могло быть по-другому. Она же была классным дизайнером по прическам…
