— Когда мои ребятки поднажали и получили фото, нам снова подфартило: его случайно увидел мой дорогой Михаил Никифорович. Он в свое время занимался расследованием самоубийства Полтева, выбросившегося с балкона.
— Кассир партии? — заметил Говоров.
— Он самый! Так вот, именно в связи с этим самоубийством Михаил Никифорович и допрашивал Волошина. К сожалению, протокол беседы бесследно исчез!
— Если из следственного отдела такого ведомства, как ваше, исчезают документы… — Говоров покачал головой. — Какие соображения по этому поводу. Костя?
— Пока в голову приходит только одно: Волошин владеет каким-то важным секретом, который не очень-то стремится обнародовать, — усмехнулся Константин Иванович.
— Тогда почему бы его просто не убрать? — вступил в разговор Воронов.
— Да я уже прикидывал, но ответа так и не нашел! — с горечью признался Богомолов.
— Ну, здесь можно предположить все, что угодно, — пожал плечами Говоров.
— Например?
— Допустим, что ОНИ… — Говоров специально выделил это слово, — не желают, чтобы он унес эти сведения в могилу.
— А может, ОНИ хотят завладеть этими сведениями, а Волошин не очень-то стремится ими поделиться? — высказался Воронов и тут же извинился: — Простите, вырвалось!
— И правильно вырвалось! Сдается мне, так оно и есть. — Говоров улыбнулся и ободряюще подмигнул Воронову. — Остается надеяться, что старику хватит силы воли и терпения молчать и впредь, чем и сохранить свою жизнь. Однако меня сейчас волнует Савелий.
— А при чем здесь Савелий? — удивился хозяин кабинета.
— Савелий заходил к Волошину, вступился за него, отсюда вывод — Волошин вполне мог ему довериться, а значит, он теперь опасен и для тех, кто не хотел бы обнародования этих сведений, и для тех, кто хотел бы ими обладать.
— Пожалуй, вы правы! Выходит, Савелий снова в опасности? — заволновался Воронов.
— Это для него обычное дело, — заметил Говоров.
— Нужно срочно что-то предпринять! Нельзя же сидеть и ждать, когда Савелия выкрадут или убьют? — Андрей вскочил со стула и принялся вышагивать по кабинету.
— Во-первых, не будем терять голову, — спокойно продолжил Говоров.
— Это пока лишь наши предположения. Во-вторых, никто и не собирается сидеть сложа руки. Необходимо посвятить Савелия: он достаточно умен, чтобы обезопасить себя. Надеюсь, сейчас он самостоятельно передвигается?
— Естественно, если сумел защитить Волошина, — ответил Воронов и тут же воскликнул: — Есть идея!
— Ну-ну! — Богомолов кивнул. — Говори!
— А что, если Савелия заменить каким-нибудь нашим сотрудником, а его перевести в другую палату, откуда он сможет наблюдать за развитием событий? А узнать подмену невозможно — подберем человека с такой же фигурой и схожим голосом. Лицо-то перебинтовано!
— В этом что-то есть! Как, Костя? — с одобрительной улыбкой заметил Говоров.
— Не знаю, не знаю… — задумчиво протянул Богомолов. — Мне кажется, здесь должен решать сам Савелий. А я сильно сомневаюсь, что он обрадуется подобному плану.
— Почему? Савка никогда не боялся трудностей! — горячо вступился за брата и друга Воронов.
— Если бы только трудности! Ставится под угрозу вся затея с пластической операцией! Вам никогда не приходило в голову, что наш старый знакомый, Григорий Маркович, появился в Москве отнюдь не случайно? А что, если он по душу Савелия? Допустим, его послали сюда, чтобы проверить, жив или мертв Говорков. Тогда как? — По голосу Богомолова чувствовалось, что он знает что-то очень важное.
— Откуда такая уверенность. Костя? — тихо спросил Говоров.
— Не знаю. — Генерал встал, прошелся к окну. — Интуиция, что ли? Будто кто-то нашептывает мне, что все не так просто.
— Наконец-то наш бравый генерал отдает должное интуиции, — с улыбкой хлопнул в ладоши Говоров. — Помнится, кто-то говорил, что верит только фактам.
— Говорил, не отказываюсь, но… — Генерал задумался, подыскивая подходящие слова. — Но тогда это была ваша интуиция, а сейчас моя. — Он вдруг понял, что ответ прозвучал несколько двусмысленно, и тут же добавил: — Не в том смысле, что я своей интуиции доверяю, а вашей нет, а в том, что моя как бы снедает меня изнутри. Прямо как болезнь какая: у кого-то болит — ты не чувствуешь, а своя боль — ого-го!
— Ладно, Костя, и так все ясно, не оправдывайся! — улыбнулся Говоров, потом повернулся к Андрею: — Должен признаться, майор, что и я обеспокоен прибытием Григория Марковича.
— Именно поэтому за ним и следят, — заметил Воронов.
— Следят, верно! И я нисколько не боюсь за жизнь Савелия, я боюсь другого: что его раскроют, а этого Савелий нам никогда не простит.
— Коль два генерала сговорились, майору следует подчиниться, — буркнул явно недовольный Воронов. — Но прошу вас разрешить мне переговорить с Савелием.
— Лично я «за»! — сразу же поддержал Говоров.
— А не слишком ли опасно светиться в третий раз? — поморщился Богомолов.
— Нужно еще раз тщательно все продумать, переговорить с Мариной Михайловной… — В глазах Воронова читалось: «Господи, о чем вы? На карте — жизнь Савелия, а вы все о пустяках!»
— Ладно-ладно, уговорил! — замахал руками Богомолов и, набирая номер, заметил: — Лучше я сам с ней поговорю, ни к чему подключать посторонних людей. — Он нажал кнопку громкой связи, чтобы все слышали разговор. — Марину Михайловну, пожалуйста!
— А кто ее спрашивает? — раздался молоденький женский голос.
— Отец! — чуть раздраженно бросил генерал.
— Минуту, сейчас позову: она на обходе.
— Спасибо, жду! — Богомолов прикрыл рукой трубку. — Мы с ней так договорились: отец ее сейчас отдыхает на юге. Ждать долго не пришлось.
— Марина Михайловна?
— Да, папа! Что-то случилось? — послышался ее взволнованный голос.
— Нет-нет, Марина, все в порядке! — успокоил генерал. — Просто необходимо повторить процедуру, но с тщательной подготовкой.
— Когда?
— Как можно быстрее.
— Отлично! — обрадовалась она. — Сегодня ровно в полночь. Как и в первый раз. — Девушка усмехнулась. — Плохо работает ваш слесарь — снова потекло!
— Прекрасно, Мариночка, я вас понял! В двенадцать ночи слесарь будет у вас. До свидания!
— До свидания, папочка!
— Ну, что ж, давайте еще раз проработаем все до мелочей, — обратился Богомолов к товарищам.
Марина Михайловна предупредила Савелия о незапланированном приходе Воронова. Он тотчас сообразил, что произошло нечто экстраординарное. Что же? Может быть, этот визит связан с Григорием Марковичем? Как жалко, что сейчас Савелий не может с ним расправиться! Ведь многие его несчастья связаны с этим человеком. И вдруг в его памяти всплыл старик. Странно! С чего бы это? Савелий давно приметил за собой некую особенность: стоит ему неожиданно о ком-нибудь вспомнить, как он обязательно либо встретится с этим человеком, либо что-то узнает о нем.
