— Вы что, разыгрываете меня? — грозно спросил он Говорова.
— Никак нет, товарищ генерал! — Савелий вытянулся по стойке «смирно».
— Савелий? — Богомолов даже в лице изменился. — А где же шрамы? — Он дотронулся до лица Савелия.
— Ты что, Костя, забыл про его способности? — усмехнулся Говоров.
— Ничего я не забыл, но никак не могу поверить!
— Даже своим глазам?
— Да-а-а! — протянул Богомолов и потянулся за водкой. Он разом опрокинул стопку и закусил соленым огурчиком. — Хорошо пошла! — Генерал крякнул. — А теперь рассказывайте!
Не упуская ни одной детали, Савелий поведал о том, что произошло, упомянул и о черной машине.
— Думаешь, та, что торчала у клиники? — Богомолов поднял глаза на Говорова.
— Похоже, Костя! — Он обеспокоекно взглянул на часы. — Что-то Сергей не звонит.
— А что, должен был? — Богомолов нахмурился.
— Да, как только следователь прокуратуры закончит все формальности.
— Почему бы нам не позвонить самим? — Савелий тоже заволновался.
— Куда? Не домой же, — заметил Говоров.
— Зачем домой? Дай-ка телефон! — Богомолов быстро набрал номер. — Филиппов? Это Богомолов! Как дела?.. Так… Так… Хорошо! Утром жду у себя с докладом. Кстати, где сейчас наш капитан?.. Вот как? Попытайтесь его разыскать, через час перезвоню. — Генерал отключил мобильный телефон и взглянул на собеседников. — Ситуация под контролем, а капитан освободился уже часа с полтора назад, сел в гаишную машину, только его и видели.
— Ничего не понимаю! — Говоров растерянно покачал головой. — Почему же он не звонит?
— С ним что-то случилось! — предположил Савелий.
— Не драматизируй! — Богомолов улыбнулся, пытаясь ободрить Савелия. — Уверен, скоро все выяснится.
— Хорошо бы! — с тревогой заметил Говоров.
— Да что с вами? — воскликнул Богомолов. — Нельзя же быть такими пессимистами! Давайте лучше обсудим то, зачем собрались. Наверняка вы вызвали меня не просто водки попить.
Говоров изложил свои соображения. Богомолов долго молчал, но чем больше он размышлял, тем больше убеждался, что подобное решение надежно убережет их от утечки информации.
— Пару месяцев назад я был бы категорически против, но в свете последних событий вынужден признать, что вы нашли вряд ли единственное, но, уверен, правильное решение. А потому первым даю слово, что в любом случае, даже оставшись единственным носителем этой тайны, выполню завещание Волошина по всем пунктам.
— И я даю слово! — подхватил Говоров.
— И я клянусь! — произнес Савелий. — Надеюсь, вы понимаете: все, что я вам сообщу, следует выучить наизусть.
— И ежу понятно, — с улыбкой заметил Говоров.
— Ежу, может, и понятно, — вмешался Богомолов, — да больно я цифры не люблю.
— Цифр всего десять — сочетание не очень сложное. И четыре кодовых слова. Готовы? — Савелий прикрыл глаза, представил, что слышит голос Волошина, и очень медленно стал повторять: — Название банка: «Олд свис бэнк». Счет: три-три-шесть-семь-семь-шесть, код одиндва-семь-ноль! Теперь кодовые слова для каждой операции: «природа», «внучка», «космос», «земля». Основное слово — «внучка», если их внести вместе, а слово «внучка» поставить последним, сохранив тот же порядок, то можно полностью закрывать счет.
— В каком смысле? — не понял Говоров.
— Вопросы потом, сначала запомним, — предложил Богомолов. — Повтори.
Савелию пришлось повторить несколько раз, прежде чем в памяти генералов отложились эти сочетания.
— У меня такое впечатление, что я их даже вижу, — с улыбкой выдохнул Богомолов.
— Так и должно быть, — сказал Говоров.
— А полностью закрыть счет означает, что ты становишься единственным его обладателем, — менторским тоном пояснил Богомолов.
— Что значит единственным? Разве до этого счетом может пользоваться кто-то еще? — переспросил Савелий.
— Может, и не один человек, а четверо по числу кодовых слов. Каждый наверняка обладает только одним, по которому дозволяется снимать со счета лишь определенную сумму и определенное число раз. И лишь тот, кто знает все слова и порядок внесения, в состоянии снять все деньги.
— Интересный механизм! Но это не все, — сказал Савелий. — Там есть еще и абонированный сейф. — Он вытащил из кармана ключ.
— И что в нем? — нахмурился Богомолов.
— Этого Волошин не сказал.
— Думаю, возможны только два варианта, — задумчиво проговорил Говоров. — Либо документы, либо ценности. Но этот ключ на троих не поделишь и потому, как мне кажется, он должен остаться у него! — Генерал кивнул на Савелия. Константин Иванович согласно кивнул.
— Но нельзя же такой ключ в кармане носить, — озабоченно добавил он.
— Я уже думал об этом и решил поступить так же, как Волошин, — использовать специальный лейкопластырь. Этот способ себя оправдал — ведь Волошина наверняка неоднократно обыскивали, — доложил Савелий.
— Хорошо, что еще? — спросил генерал.
— Нужен специалист по международному банковскому делу, — заявил Савелий. — Не могу же я на себе тащить два миллиарда долларов! Поэтому нужна четкая технология перевода денег на наш счет в Москве.
— Наш? — поморщился Богомолов.
— Да, наш! — упрямо повторил Савелий. — Счет Управления по борьбе с организованной преступностью и терроризмом.
— Может, хватит делить шкуру неубитого медведя! — вмешался Говоров. — Сначала нужно тот счет открыть.
— Согласен, — буркнул генерал.
— А теперь можно и позвонить! — повеселел Савелий.
— И то! — Богомолов быстро набрал номер. — Филиппов? Узнал что-нибудь?.. Так… Вот как? Черт! Езжайте в больницу и ждите там! А группа пусть займется этой машиной! Через час доложить мне, лично!.. Где буду? В кабинете! — Он положил трубку и покачал головой.
— Что с Сергеем? — с тревогой спросил Говоров.
— Как нам уже сообщили, его забрала машина ГАИ. Но сейчас Филиппов рассказал подробности: оказывается, не Сергей попросил его подвезти, а какой-то капитан милиции вышел из машины и что-то ему сказал. Тот попрощался со всеми, сел к гаишникам, и они тут же укатили.
Через полтора часа Сергея обнаружили с пробитой головой километрах в четырех от места происшествия. Наткнулись совершенно случайно: вероятно, он очнулся от холода и пополз к трассе, а потом вновь потерял сознание. Запросто мог и замерзнуть!
— Он выживет? — спросил Савелий.
— Врачи говорят, что состояние очень тяжелое.
— Не сомневаюсь, это те самые, что нас останавливали! — воскликнул Савелий. — Ведь я чувствовал! — Он стукнул себя кулаком по колену.
