— Окрестили уже?
— Да, восемь лет строгого режима.
— Восемь? Всего восемь лет?!
— Мы с тобой не знаем всех материалов дела, — мягко произнес Савелий и добавил: — У меня такое впечатление, что для тебя это не новость.
— Да, не новость, я был уверен, что его убили. Только фактов не было. Ну, гады, мамой клянусь, каждый из них ответит головой за смерть Ясы Гадаева!
Савелий подумал, что убийцам придется тяжко: этот парень слов на ветер не бросал. Но как бы эти чувства не помешали их операции!
— Ты не беспокойся за меня: сначала — общественное, а потом личное. Покончим с делом, и я примусь за своих кровных врагов.
— Может быть, вместе? — неожиданно предложил Савелий.
— Спасибо, конечно, но не обижайся: это мое личное дело. Я сам должен разобраться с ними. Сам! — Михаил сложил лист с текстом допроса и хотел сунуть в карман, но Савелий остановил его:
— Извини, Миша, но это не слишком разумная идея. Попади случайно этот листок не в те руки и… — Он покачал головой. — Уверен, эти фамилии ты и так не забудешь.
— Ты прав, — после некоторых колебаний согласился Гадаев, еще раз пробежал глазами листок и вернул его Савелию. — Не забуду! — как клятву произнес он.
— А теперь поговорим о деле. Во-первых… — Савелий достал из сумки спутниковый телефон. — Постарайся сохранить его: государственное имущество! — пошутил он.
— Сохраню, — серьезно заверил Михаил.
— Как думаешь, сколько тебе понадобится времени, чтобы выйти на след?
— Не могу сказать точно, но уверен, что позвоню до вашего отъезда из Москвы. Кстати, куда звонить?
— Вот номер — запомни. — Савелий записал номер на листке, Гадаев несколько раз повторил его и вернул Савелию.
— Можно спросить не по делу? — спросил Михаил.
— Конечно.
— Я наблюдал за тобой на похоронах и видел, как ты был спокоен, словно хоронил чужого человека. Как тебе удается так справляться со своими чувствами?
— Удается? Вряд ли, — усмехнулся Савелий. — Просто я вдруг стал еще больше гордиться моим Батей. И как можно не гордиться, когда видишь, сколько людей пришли с ним прощаться! Как бы я хотел, чтобы и на мои похороны пришло много людей!
— К тебе — придут, — уверенно заявил Михаил.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что ты живешь не для себя, а для других. Можно еще привести много других аргументов, но этот, пожалуй, самый главный.
Долго еще вспоминал Савелий этот разговор, глубоко запавший ему в душу. Как оставить после себя хорошую память?
До этой тяжелой утраты Савелий был уверен, что его группа, как и он сам, конечно, готова к началу операции «Горный воздух», но эта уверенность куда-то вдруг исчезла, и на встречу с Богомоловым он ехал с твердым намерением выпросить еще пару дней, чтобы самому как можно ближе познакомиться с Чечней:
Генерал Богомолов, едва поздоровавшись, в упор уставился на Савелия, после чего спросил осторожно:
— До сих пор переживаешь?
— Да, щемит здесь что-то. — Савелий прижал руку к груди.
— Не думаю, что Сергеичу понравилось бы. Не надо раскисать. Жизнь продолжается!
— Я и не собираюсь раскисать, — возразил Савелий.
— Просто братишка ударился в размышления, — с еле заметной улыбкой пояснил Воронов, но Богомолов воспринял это серьезно.
— В размышления? О чем, если не секрет?
— Хочу выпросить у вас еще пару дней на подготовку, — сказал Савелий.
— На подготовку? Какую? — чуть не хором спросили Богомолов и Воронов, удивленно глядя на Савелия.
— Во-первых, надо поработать над крупномасштабной картой Чечни, во-вторых, просмотреть как можно больше видеоматериалов. — Савелий говорил уверенно, поскольку заранее подготовился к вопросам.
— Каких видеоматериалов?
— Любых, связанных с Чечней.
— А карта зачем? Ведь в вашей группе есть люди, отлично знающие Чечню. Да и я давал вам кое-какие карты…
— Этого мало.
— Хорошо, тебе виднее, — согласился Богомолов и пожал плечами. — Часа на карту хватит?
— Вполне.
— Хорошо. — Богомолов взял трубку сотового телефона и набрал номер. — Миша, зайди в спецотдел, пусть Скворцов возьмет карту «НОЛБ-НОЛЬ» по объекту «В», и привези капитана сюда вместе с картой… Под мою ответственность! Дверь открою я, он отдаст мне карту и будет ждать до тех пор, пока я ее не верну, после чего ты отвезешь его обратно. Нет, еще не все: у Сергеева возьми на свое имя все видеокассеты, связанные с объектом «В» и тоже захвати их сюда… Ты думаешь? — Он поморщился, прикрыл трубку рукой. — Говорит, что там может быть очень много видеоматериалов.
— Пусть возьмет три-четыре кассеты, — попросил Савелий.
— Миша, три-четыре кассеты сам выбери!.. Нет-нет, видеомагнитофон здесь есть. И побыстрее! — Богомолов отключил трубку, взглянул на Савелия и укоризненно покачал головой. — Весь рабочий график мне ломаешь.
— А зачем вам здесь оставаться? Вы можете заниматься своими делами.
— Шустрый какой! Карта, которую сейчас привезут, секретная, штабная, со всеми цифрами, датами, и капитан, который ее привезет, не имеет права ее даже из рук выпускать: только под мою ответственность.
— Понял, постараюсь в полчаса уложиться, — пообещал Савелий.
— А почему под грифом «В», а не «Ч»? — спросил Воронов.
— Это же элементарно, Ватсон, — сказал Савелий. — Чтобы непонятно было, иначе каждый сразу поймет, что «Ч» — это Чечня. А «В» наверняка потому, что «война», не так ли, товарищ генерал?
— Вы абсолютно правы. Холме, — усмехнулся Богомолов.
— Надеюсь, кассеты не засекречены?
— Как сказать… — протянул генерал. — Было бы очень нежелательно их потерять… Посмотрите и положите в сейф, — кивнул генерал на огромную картину на стене. — Я дверцу оставлю открытой, и вы ее просто захлопните. Да, чтобы не забыть: вот документы вашей группы. Все сделано так, как вы просили. — Он достал из «дипломата» пакет и положил на стол.
Не успели Савелий с Вороновым ознакомиться с документами, как в дверь позвонили, генерал вышел и вскоре вернулся с кассетами и картой.
— Рокотов привез более десяти часов записи — пять кассет: две записаны нашими сотрудниками, одна любительская, одна с документальными фильмами, сделанными Пресс-службой МВД, и одна трофейная, правда, не переведенная. Достаточно?
— Более чем достаточно.
— Действительно, — недовольно буркнул Воронов, взглянув на часы.
— Андрюша, я тебя не заставляю смотреть все. Как надоест, так и дуй к своей женушке.
— Так я и сделаю. Можешь не сомневаться, — невозмутимо сказал Воронов.
Как и обещал Савелий, на знакомство с картой ушло не более получаса. Воронов, проглядев ее, махнул рукой.
