— Честно?
— Конечно.
— Я боялся, что не застану тебя и буду… — Савелий запнулся.
— Кажется, ты ревнуешь? — Розочка счастливо засмеялась. — Боже, ты меня ревнуешь!
— Чему ты так радуешься? — буркнул Савелий.
— Как чему? Ревнуешь — значит, любишь. Разве я не права?
— Ладно, расскажи лучше, как у тебя дела. Как учеба? Как тетка поживает? — Он специально засыпал ее вопросами, чтобы скрыть смущение.
— Учеба — отлично! А Зинуля моя замуж выходит. — Девушка тяжело вздохнула.
— Замуж? Вот те на! За кого?
— За одного профессора, филолога. Влюбился в тетку с первого взгляда.
— Поздравь ее от моего имени!
— Обязательно. А у меня все нормально. Хотя было бы лучше, если бы ты был рядом.
— Роза! — строго произнес Савелий.
— Да знаю, знаю: сначала нужно окончить университет. — Кажется, Розочка его передразнивала.
— Вот именно.
— Все равно ты от меня никуда не денешься! — с вызовом заявила она.
— А я и не собираюсь никуда деваться. — Савелий улыбнулся.
— Попробовал бы только! — с деланной угрозой произнесла Розочка. — Ты не представляешь, как я рада тебя слышать! Целыми днями жду, жду, жду, а ты все не звонишь, не звонишь, не звонишь…
— Не сердись, милая, работы много было.
— Было? Значит, теперь ты будешь почаще звонить? — обрадовалась девушка.
— Нет, пока придется… — Савелий досадливо поморщился, — … набраться терпения.
— Что-то случилось? — насторожилась Розочка и тут же догадалась: — Ты куда-то уезжаешь…
— Да, Розочка, мне нужно ненадолго уехать.
— Далеко? — упавшим голосом спросила она.
— Не очень.
— Понятно. Не можешь сказать… — И с тревогой спросила: — Это опасно?
— Не больше, чем обычно, — неопределенно ответил Савелий.
— И совсем-совсем не будет возможности позвонить? — Чувствовалось, что Розочка вот-вот расплачется.
— Не знаю… Но, честное слово, при первой же возможности позвоню. Ты мне веришь?
— Верю. Только очень прошу тебя, будь поосторожнее! Если с тобой что-нибудь случится, я просто не переживу этого. — Голос у Розочки был очень серьезным, и в какой-то момент Савелий даже позабыл, что ей всего пятнадцать лет.
— Ничего со мной не случится. Все будет хорошо, — попытался успокоить ее Савелий.
— Да, забыла тебе сказать: на днях звонил Майкл Джеймс, — вспомнила Розочка.
— Майкл? — нахмурился Савелий. — Что случилось?
— Ничего, просто спрашивал об учебе, о том, как мне живется, не нужна ли какая-нибудь помощь… О тебе спрашивал: почему не звонишь? Обижается очень… Говорит, уехал и забыл своих друзей.
— Никого я не забыл. Розочка. Никого и ничего. Когда он в следующий раз позвонит, передай, что я, как только смогу, свяжусь с ним.
— Ты надолго уезжаешь?
— Трудно сказать.
— Понятно. Я очень скучаю по тебе!
— Я по тебе тоже.
— Правда?
— Правда.
— И скучай! Сильно скучай! Как я, хорошо?
— Хорошо.
— Обещаешь?»
— Обещаю.
— Поговори со мной еще немного, — тихо попросила Розочка, словно почувствовав, что он собирается закончить разговор.
Савелий взглянул на Воронова — Андрей был погружен в свои мысли. Олег демонстративно отвернулся, делая вид, что его очень интересуют проносящиеся за окном пейзажи.
— Извини, моя хорошая, но мне сейчас не совсем удобно разговаривать, — тихо сказал Савелий.
— Рядом кто-то есть?
— И не один.
— Тогда скажу я. Помни, любимый: сейчас ты у меня единственный близкий человек на всем белом свете!
— А Зинаида Александровна?
— Ей теперь придется все время посвящать своему супругу.
— Так она тебя и оставит одну, как же! — возразил Савелий.
— Не оставит, — согласилась Розочка. — Но это все равно уже будет не то. Да ты и сам все прекрасно понимаешь.
— Понимаю. — Только сейчас до Савелия дошло, что у ее тетки действительно появились свои личные заботы и племянница отойдет на второй план. Это взволновало его, но он пока не знал, что предпринять.
— Ладно, давай прощаться.
— Я люблю тебя, Са…
— Розочка! — предостерегающе напомнил он.
— Я люблю тебя, Сереженька, — чуть не плача, произнесла девушка. — Очень-очень?
— Я тоже люблю тебя. Не скучай!
— Буду.
— Хорошо.
— Целую тебя.
— Я тебя тоже. Пока! — Савелий отключил телефон и убрал в сумку.
— Ну очень содержательный разговор, — насмешливо сказал Олег.
— Не твое дело, — отрезал Савелий.
— Прости. Только хочешь один совет?
— Ну?
— Мог бы с девушкой говорить и поласковей. Или нас стеснялся?
— Никого я не стеснялся. Просто… — начал Савелий и подумал, что ничего не сможет объяснить Олегу; может, даже Андрей его не понял бы, да и сам Савелий не очень понимал, что творится у него в душе. Чтобы перевести разговор на другую тему, он спросил Олега: — Послушай, я не путаю — у «Герата» в этом году юбилей?
— Не то чтобы юбилей — шестая годовщина. Десятого октября.
— Отмечать будете?
— Конечно.
— Где?
— Наверное, в Центральном Доме армии. Надеюсь, вы с Вороновым придете?
— Посмотрим.
— Во всяком случае, считайте, что я вас пригласил.
— Договорились… Слушай, я вздремну чуток. Толкнешь?
— Толкну, — усмехнулся Олег.
* * *
В микроавтобусе «мерседес» было не менее уютно, чем в «линкольне». Даже работал небольшой телевизор.
Никифор Колосков вспоминал Рязанское воздушно-десантное училище. Там он обрел несколько новых друзей и наконец избавился от излишней закомплексованности. До этого Никифор терялся при посторонних, был уверен, что не умеет толком ни двигаться, ни говорить. Собственно, поэтому ему пришлось уйти из хоккея, которым увлекался с детства. Он все время избегал силовой игры, но не потому, что боялся за себя. Он боялся причинить боль сопернику. Тренер терпел-терпел, а потом распрощался с ним.
В училище Никифор познакомился с Романом Кочергиным. У них была какая-то странная дружба: вроде бы все вместе старались делать, но не проходило ни одного дня, чтобы они не поспорили или не поругались. Роман все время подшучивал над ним и старался вызвать в нем дух соперничества. Все это он делал неосознанно, словно интуитивно понимая, что только таким способом можно растормошить приятеля. Даже когда Никифор по-настоящему влюбился в одну девушку. Роман специально начал ухаживать за ней.
