Стоит ли жизнь этого негодяя жизней сотен и тысяч людей? Спроси его, и он даже спросонья убежденно заявит, что его жизнь вообще бесценна. А нужно ли подвергать риску сотни и тысячи жизней в обмен на правду о войне в Чечне? Нет! Тысячу раз нет! Перефразируя слова классика — никакая война не стоит слезинки, тем более крови хотя бы одного ребенка. Савелий взглянул на часы: до прилета в Москву осталось совсем немного времени. Господи! Как же трудно сделать правильный выбор! Учитель, как мне не хватает тебя! Савелий воздел кверху руки, закрыл глаза, и из его души раздался крик, который никому не был слышен. Никому, кроме… Кроме Учителя.
Савелию вдруг показалось, что он не в самолете, а летит в каком-то странно-непонятном удивительнофантастического цвета пространстве. Он физически совершенно не ощущает своего тела. Более того, он его даже и не видит. Это как сон, в котором ты вроде бы и присутствуешь, но себя не видишь. Твое нечто взлетает все выше и выше, мимо проносятся небесные тела, звезды, планеты, а ты все летишь и летишь. Пока наконец что-то непонятное не замедлило твой странный полет, не остановило тебя и ты не замер в предчувствии чего-то удивительно знакомого и тревожно приятного.
— БРАТ МОЙ! — прозвучал из ниоткуда знакомый до боли голос Учителя.
— Учитель! — с тревогой откликнулась субстанция Савелия.
— ЧТО БЕСПОКОИТ ТЕБЯ, БРАТ МОЙ? ТЫ ЖЕ ОТЛИЧНО ЗНАЕШЬ ОТВЕТ!
— Но Учитель, на каких весах я могу взвесить свой долг перед людьми? Перед настоящим и будущим поколениями?
— БРАТ МОЙ, ПОЧЕМУ В ТВОЕМ ГОЛОСЕ СЛЫШИТСЯ СОМНЕНИЕ? ТЕБЯ ЖЕ ВСЕГДА ОТЛИЧАЛА РЕШИТЕЛЬНОСТЬ! РАЗВЕ ТЫ ЗАБЫЛ ГЛАВНЫЙ ПОСТУЛАТ НАШЕГО УЧЕНИЯ? — Впервые в голосе Учителя Савелий услышал некоторое разочарование.
— Нет, Учитель, я всегда помню его, — возразил он. — «ПРИ ПРИНЯТИИ ЛЮБОГО ВАЖНОГО РЕШЕНИЯ ВСЕГДА РУКОВОДСТВОВАТЬСЯ УМОМ, НО ЕСЛИ УМ КОЛЕБЛЕТСЯ, ТО НУЖНО ПРИСЛУШАТЬСЯ К СВОЕМУ СЕРДЦУ! «
— ТВОЙ УМ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО В СМЯТЕНИИ, БРАТ МОЙ, НО РАЗВЕ МОЛЧИТ ТВОЕ СЕРДЦЕ? — На сей раз голос Учителя смягчился.
— Как трудно порой подчиниться своему сердцу, когда разум твой колеблется, — с надрывом произнес Савелий. — Внутри тебя такое давление, что кажется, сейчас взорвешься.
— А КОМУ СЕЙЧАС ЛЕГКО, БРАТ МОЙ? — с иронией спросил Учитель.
— Когда вы рядом. Учитель, мне легко.
— В ТЕБЕ ЕЩЕ КРЕПКО СИДЯТ ТАКИЕ УПРОЩЕННЫЕ ЧУВСТВА, КАК ВИДЕТЬ И СЛЫШАТЬ. ПРИСЛУШИВАЙСЯ ПОЧАЩЕ К СЕБЕ: С ТЕХ ПОР КАК Я УШЕЛ В КОСМОС, Я НИ РАЗУ НЕ ПОКИДАЛ ТЕБЯ, НИ НА ОДНУ СЕКУНДУ.
— Ты — во мне, я — в тебе!
— ВОТ ИМЕННО! ТЫ — ВО МНЕ, Я — В ТЕБЕ, БРАТ МОЙ. Я ВСЕ ВРЕМЯ СЛЕЖУ ЗА ТВОИМИ МЫСЛЯМИ, ЗА ТВОИМИ ПОСТУПКАМИ…
Савелий вопросительно прислушался.
— С ОГРОМНЫМ УДОВЛЕТВОРЕНИЕМ МОГУ СКАЗАТЬ, ЧТО Я ГОРЖУСЬ СВОИМ БЫВШИМ УЧЕНИКОМ, — голос Учителя чуть дрогнул. — ЧТО ЖЕ КАСАЕТСЯ ТВОЕГО ПЛЕННИКА, ТО ЗАДАЙ СЕБЕ ДВА ПРОСТЫХ ВОПРОСА. ПЕРВЫЙ: НАСТИГНЕТ ЛИ ЕГО ВОЗМЕЗДИЕ ЗА ЕГО ЗЛОДЕЯНИЯ, ДАЖЕ ЕСЛИ ТЫ ЕГО ОТПУСТИШЬ? И ВТОРОЙ: СМОЖЕШЬ ЛИ ТЫ ВЕРНУТЬ К ЖИЗНИ ТЕХ ЛЮДЕЙ, КОТОРЫЕ МОГУТ ПОГИБНУТЬ ВО ВРЕМЯ ВЕЛИКОГО ПРАЗДНОВАНИЯ В ТВОЕМ ГОРОДЕ? ОТВЕТИВ НА ЭТИ ДВА ВОПРОСА, ТЫ СУМЕЕШЬ ПРИНЯТЬ ПРАВИЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ.
— Господи, Учитель, как же вы легко решаете сложные задачи! — с завистью воскликнул Савелий.
— И ТЫ СО ВРЕМЕНЕМ НАУЧИШЬСЯ ЭТОМУ, — заверил Учитель.
— Некогда?
— У КАЖДОГО ЧЕЛОВЕКА СВОЙ ПУТЬ К ПОЗНАНИЮ ИСТИНЫ. ОДНИ ЗАТРАЧИВАЮТ ГОДЫ, А ДРУГИЕ… — Учитель сделал небольшую паузу. — ДРУГИМ НЕ ХВАТАЕТ И ВСЕЙ ЖИЗНИ.
Савелию вдруг показалось, что он видит его улыбку.
— Спасибо, Учитель! — искренне поблагодарил он.
— ЗА ЧТО? Я НЕ СКАЗАЛ ТЕБЕ НИЧЕГО ТАКОГО, ЧЕГО ТЫ НЕ ЗНАЛ РАНЕЕ…
— Иногда истина лежит на поверхности, а ты ее не видишь.
— ВОЗМОЖНО, ТОЛЬКО НЕ В ДАННОМ СЛУЧАЕ, — возразил старый Учитель.
— ПРОСТО ТЫ НЕ ХОТЕЛ ВИДЕТЬ.
— Вы правы. Учитель, как всегда.
— БОЛЬШЕ ВЕРЫ В СЕБЯ, БРАТ МОЙ, ОСТАЛЬНОЕ У ТЕБЯ ЕСТЬ. ПОМНИ ОБ ЭТОМ!
— Да, Учитель!
— Я — В ТЕБЕ…
— Ты — во мне! — повторил Савелий.
— ПРОЩАЙ, БРАТ МОЙ!
— Прощай, Учитель!..
— Слушай, Бешеный, что с тобой? — откуда-то прозвучал голос Мушмакаева, и тут Савелий увидел его.
— А что со мной? — спросил Савелий.
— Уставился на меня, не мигая, и смотришь, словно буравишь насквозь. Мне даже жутко стало, — признался Мушмакаев.
— Послушай, Муха, ты хочешь жить? — задумчиво спросил Савелий.
— В каком смысле?
— В прямом.
— Кто ж не хочет? — В глазах Мушмакаева мелькнула надежда. — Сколько ты хочешь за мою жизнь?
— А во сколько ты ее сам оцениваешь?
— Моя жизнь бесценна! — с пафосом воскликнул он.
— От скромности ты не умрешь, — ухмыльнулся Савелий. — Если ты ответишь на два мои вопроса, то я тебе не только подарю жизнь, но еще и расскажу о том, как ты сможешь получить больше миллиона долларов.
— В каком смысле подаришь жизнь? — ухватился тот за главную мысль.
— Отпущу тебя на все четыре стороны.
— Ты шутишь?
— Нет, не шучу, — серьезно заверил Савелий.
В его голосе и во взгляде было нечто такое, что заставило Мушмакаева поверить.
— Задавай свои вопросы, — решительно сказал он.
— Как можно предотвратить намеченные тобой взрывы в Москве во время празднования 850-летия города? — Савелий не моргая смотрел ему в глаза и внимательно «прислушивался» к его мыслям.
— Откуда… — начал Мушмакаев, но сам оборвал вопрос, осознав, что не это сейчас главное. — Ты что, поверишь мне на слово или продержишь в каком-нибудь подвале до тех пор, пока не закончится празднование?
— К чему такая морока? Отпущу, как прилетим в Москву.
— А если я тебя обману?
— Не обманешь! Сам говорил, что твоя жизнь бесценна, зачем тебе ею рисковать? — Савелий продолжал его буравить своим взглядом.
Несколько секунд Мушмакаев выдерживал его взгляд, мучительно пытаясь найти для себя ответ: стоит ли сдавать своих сподвижников, чтобы ценой их жизни купить свою? Нет, это были не остатки проснувшейся совести, а желание решить, стоит ли рискнуть и еще поторговаться или не гневить Аллаха, который подарил ему шанс? Нет, слишком велик риск! Тем более этот Бешеный говорил о каких-то огромных деньгах, хотя вполне мог и не предлагать их.
— Не знаю, может быть, я и пожалею об этом, но почему-то верю тебе, — сказал Мушмакаев.
Он начал рассказывать о придуманном им плане, который должны воплотить в жизнь его боевики. Когда он закончил, то спросил:
