- Шеф, обещаю вам, что все будет в порядке, - почти не реагируя на вопли Нуги, спокойно заверял Палыч, разговаривая с ним, как обычно психиатр беседует со своим возбужденным пациентом: спокойно и уверенно. - Мы уже примерно знаем, где живет этот человек, мои парни засекли его машину; сейчас наши люди в милиции выясняют, кто он и что из себя представляет. Вопрос его ликвидации будет решен за несколько дней...
- Даю тебе неделю! Не справишься - пеняй на себя! - угрожающе добавил Нуга.
Тем временем Савелий мотался по всей Москве, собирая поредевшие ряды соратников Амирана-Мартали на последний бой с Джанашвили. Используя имевшийся у него номер телефона Варднадзе, он вышел на Мишку-Зуба и быстро нашел с ним общий язык на почве симпатии и привязанности к безвременно погибшему Амирану.
Объяснив Мишке-Зубу, что активно помогал Амирану-Мартали в его борьбе с Нугой, и получив от Михаила полную поддержку в виде имен и рекомендаций, Савелий последовательно встречался со всеми, кто тем или иным образом считал себя членом команды Амирана-Мартали или поддерживал его.
По словам Андрея Ростовского, положение Джанашвили в криминальном мире было, как никогда, шатким. Савелий задумал воспользоваться этим: без поддержки криминальных авторитетов Нугзар не смог бы руководить и половиной своего бизнеса.
Как раз в эти дни и науськал свою свору на Савелия начальник охраны Джанашвили Бахрушин.
Бешеный возвращался из Люберец, где общался с одним из знакомых Мишки-Зуба. Неожиданно правое предплечье Бешеного словно обожгло. Удивленно обнажив его, Савелий обнаружил странное свечение удлиненного ромба - знака своего Посвящения. Точно такое же свечение было у него, когда он встретился с Христо Граничем. Но если тогда это свечение принесло ему внутреннее ощущение радости и покоя, то сейчас у него появилось чувство тревоги и настороженности. То ли это Христо подает ему знак опасности, то ли Учитель.
Бешеный инстинктивно оглянулся, и именно в этот момент его машину на полном ходу резко подрезала черная "БМВ", в которой Савелий заметил четырех здоровенных бугаев. Говорков увидел, как парень, сидящий рядом с шофером, передергивает затвор своего десантного "Калашникова", и понял, что сейчас ему предстоит бой с явно превосходящими силами противника.
Он глянул в зеркальце заднего вида: так и есть - на хвосте у него сидел еще один автомобиль, джип "Чероки", с бойцовского вида ребятами, а слева сзади еще и "Жигули".
- Обложили, сволочи!
Савелий достал своего "Стечкина" и повел машину одной рукой. Идущая перед ним "БМВ" начала притормаживать с явным намерением прижать его "Жигули" к обочине. Задняя машина чуть ли не впритык шла следом, не давая Савелию свободы для маневра.
"Если ждать, когда они долбанут по мне из автоматов, будет уже поздно, подумал Савелий, - подожгут машину, и тогда мне действительно конец придет... Не теряя присутствия духа, он пропел: - И никто не узнает, где могилка моя! Нет, хлопотно это! Надо начинать первому, иначе не уцелеть. Вон их сколько, и каждый наверняка при оружии".
Савелий перехватил пистолет в левую руку, высунул ее в окно и дал несколько выстрелов по колесам идущей впереди "БМВ". Левая задняя покрышка иномарки гулко лопнула, машину стало заносить к разделительной полосе. Савелий вывернул руль вправо и по краю дороги рванул вперед, до упора выжав педаль газа. За ним, прикрывая его от преследователей, поднялось целое облако пыли, взлетевшей с обочины. Вслед его машине понеслись запоздалые автоматные очереди. Савелий пригнулся - и вовремя: заднее стекло его "жигуленка" с форсированным двигателем разлетелось, пробитое одновременно несколькими пулями. Они вжикнули над его головой, оставив в переднем стекле четыре круглых отверстия с трещинками по краям.
Бешеный понимал, что ему ни в коем случае сейчас нельзя въезжать в Москву: на первом же перекрестке он будет вынужден остановиться, и преследователи, не жалея патронов, на месте расстреляют его в упор. А куда ехать, нужно было решать, и решать срочно. Савелий торопливо набрал номер мобильного телефона Андрея Ростовского.
- Привет, братишка! - обрадовался тот. - Как ты?
- В порядке, Андрюшка, только прижали меня немножко... - зло усмехнулся Бешеный.
- Кто? Где? Сколько их? - Встревоженный Ростовский задавал вопросы короткие и точные.
- Уверен, люди Нугзара, возвращаюсь из Люберец, человек десять-пятнадцать с автоматами! - четко ответил Бешеный.
- Срочно рви в сторону Щелково: я рядом! Держись, братишка! Сейчас мы этих ублюдков кошмарить будем!.. - с задором прорычал Ростовский и отключился.
Бешеный резко свернул направо и помчал по Кольцевой в сторону Щелково.
Сзади все еще висел на хвосте "жигуль" киллеров. Надо было что-то предпринимать: неизвестно, когда подоспеет помощь Ростовского. А эта погоня не могла длиться вечно: у Бешеного нормально отстреливаться возможностей было весьма негусто, тогда как у сидящих в "Жигулях" были несомненные преимущества: автомат - хорошая штука именно в подобной ситуации.
Видя, что преследователи приближаются к нему на расстояние прицельного выстрела, Савелий резко дал по тормозам и свернул направо, на уходящую в мелкий подлесок грунтовку. Пройдя по ней несколько десятков метров, Савелий снова тормознул, одновременно круто выворачивая руль, - и его машину развернуло на сто восемьдесят градусов. Теперь "Жигули" киллеров оказались прямо перед ним.
Савелий выпрыгнул из машины и кувырком скатился в траву - в машине он не имел никакого простора для действия. В момент прыжка он несколько раз выстрелил по приближающимся "Жигулям", стараясь попасть в сидящего рядом с шофером боевика. Удачно приземлившись, Бешеный перекатился по земле и, оказавшись под прикрытием торчащего из травы пенька, послал последний, как ему показалось, оставшийся у него патрон в водителя "Жигулей".
Внутренний счетчик его не подвел: вынув обойму, Савелий действительно убедился, что она пуста. Пока на ощупь менял в своем "Стечкине" обойму, разглядел, что его предыдущие выстрелы достигли цели: двое боевиков, сидящих спереди, застыли на своих местах. "Жигули" врезались в машину Савелия, и их мотор, заглох.
Задние дверцы машины одновременно открылись с обеих сторон, и оттуда выскочили двое оставшихся парней. В руках у них были штурмовые "Калашниковы" с укороченным стволом. Поливая свинцом холмик, за которым вжался в землю Савелий, они медленно приближались к нему. Еще пара шагов - и он попадал в сектор досягаемости их пуль.
Нельзя было медлить ни секунды. Савелий приподнял руку и наугад, направляя ствол лишь на звук автоматных очередей, сделал несколько выстрелов. Автоматы смолкли. В наступившей тишине чуть левее него раздавались дикие крики - видимо, он попал в своего противника; правее же ничего слышно не было.
"Так везти долго не может..." - подумал Савелий и призвал себя к осторожности.
Он прислушался. Стоны раненого мешали ему, но он все-таки уловил какой-то шорох.
