— Конечно, иди, Миша, — тут же разрешил Богомолов и взволнованно спросил:
— В каком Костя состоянии?
— Вроде ничего. — Рокотов вздохнул. — Травма головы, ребра сломаны. Ну и порезы там… Да и машину чужую раздолбал!
— Вот черт! — вскочил Савелий. — Говорил же я ему!.. Михаил Никифорович, давайте я вас в больницу отвезу, я тоже к Косте поеду. Извини, Батя…
— Постой, Савушка, ну-ка, чего ты там Косте говорил, поясни нам?
Савелию пришлось рассказать о сегодняшнем покушении на него и о мальчишеском желании Рокотова-младшего поиграть с преследователями, севшими на «хвост» Говоркову.
— Ну, ребята, вы даете, черт вас подери! — искренне возмутился Богомолов.
— Ладно, Костя молодой да горячий, но ты-то, Савелий, опытный боец, о чем ты-то думал?!
— Константин Иванович, не добивай парня, — заступился за него Рокотов-старший, — вишь, как он переживает. Я Костика знаю, он как упрется, что твой баран, ничем его не переубедишь… — Михаил Никифорович махнул рукой и вздохнул: — Слава богу, все для него малой кровью обошлось, теперь умнее будет, лишний раз подумает, куда можно свой нос совать, а куда нет.
— Ладно, езжайте! — разрешил Богомолов, видя, что Савелий сидит как на иголках. — Но в истории с покушением надо как следует разобраться! Вот что, крестник, я тебе Андрея Воронова дам в помощь. Такие шуточки спускать противнику нельзя: так они пол-Москвы угробят за милую душу! Мать их!.. — ругнулся в сердцах генерал.
Савелий и полковник Рокотов попрощались с генералом и поспешили к Косте в больницу.
Однако они были не единственные, кого заботила судьба Рокотова-младшего. О нем, точнее сказать, о том, за кого он случайно пострадал, то есть о Савелии, разговаривали трое: Бакурин, Щенников и Калошин.
И вспомнил о нем зять великого тестя.
— Кирилл Сергеевич, а почему вы не говорите о том, что ваши люди не довели до конца порученное им дело? — раздраженно спросил Бакурин.
— Вы имеете в виду этого Мануйлова?
— Кого ж еще? Почему он до сих пор не на том свете?
— Живучим оказался: после такой аварии не выживают, а он в реанимации и, как говорят врачи, шансы на выздоровление очень высоки!
— Ну и?
— Мои ребятки уже получили соответствующие распоряжения. День-два и с ним будет покончено! — уверенно ответил Кирилл Сергеевич.
— А может быть, повременить с его смертью? — неожиданно предложил молчавший до этого Щенников.
— О чем ты? — недовольно спросил Бакурин.
— Убить его никогда не поздно, но попытаться выбить из него нарытые им документы… — Валентин Николаевич красноречиво поднял кверху указательный палец, — кто может дать гарантию, что с устранением этого живунчика эти документы не всплывут где-то в другом месте? Вдруг мы их не найдем у него?
— А ведь он прав! — согласился Бакурин и взглянул в глаза Калошину. — Задачу понял?
— Как не понять? — спокойно пожал тот плечами. — Нужен живым, будет живым! Нужно выбить информацию, выбьем за милую душу: слава богу не тридцать седьмой! Сейчас есть такие препараты, что стоит их ввести человеку, он сам будет умолять выслушать его исповедь и выложит то, что и сам давно позабыл!
— Ну, смотрите, чтобы опять не было прокола!
Савелий и Рокотов-старший довольно быстро нашли Константина в ,знаменитой «травме» института имени Склифосовского, куда со всей Москвы свозят пострадавших во всевозможных авариях, несчастных случаях, а теперь и в криминальных разборках.
Он полулежал на кровати в просторной двухместной палате один; рядом на стуле сидела его мать — жена полковника Рокотова и, если читатель не знает этого из предыдущих книг, родная сестра генерала Богомолова.
Голова Костика была забинтована, одна рука подвешена на специальном устройстве, давая покой закованной в гипсовый панцирь груди. В другую руку из капельницы подавался какой-то лекарственный раствор. На его иссеченном осколками стекла лице, покрытом темными пятнами йода, как-то не к месту светилась веселая улыбка.
— Привет! — прошепелявил Костя разбитой губой, завидев отца и Савелия.
Он даже попытался приподнять свободную руку и поприветствовать прибывших, но сморщился от боли: видимо, он очень рвался продемонстрировать, что у него все в порядке, но в его состоянии ему это не слишком-то удавалось.
— Прости, Савелий, что не прислушался к твоим советам, — прошепелявил Костя, — так вышло…
— КАК это вышло, расскажи! — потребовал Говорков.
— Ну-ка, мать, выйди погуляй! — приказал Рокотов-старший. — Нечего тебе слушать мужские байки.
Женщина хотела возразить, но, увидев, что все трое умоляюще смотрят на нее, нехотя подчинилась просьбе.
— Ладно… — она встала, но, выходя из палаты, не без иронии постановила:
— У вас… мужчины, для ваших баек ровно десять минут, не более? — и плотно прикрыла за собой дверь.
— Рассказывай! — нетерпеливо попросил Савелий.
— Да особо и рассказывать-то нечего… — медленно выговаривая слова, начал Константин. — Сел я в твой «жигуль», двинул на северо-запад. Сам гляжу в зеркало заднего обзора — пасут или не пасут? Минут через десять заприметил черную «Волгу», которая, как банный лист к заднице… Ну, думаю, сейчас, ребята, я вас помотаю! Вышел на Ленинградский проспект, после «Динамо» свернул направо и давай по тому району петлять. Вижу, кажется, оторвался. Снова выехал на трассу и уже спокойно поехал к Речному: думаю, перекушу там, а потом вернусь к твоему дому, засвечусь и снова в прятки поиграю. Еду себе, все вроде бы тихо и мирно. Вдруг откуда ни возьмись выруливает справа грузовик и на скорости прет прямо мне в бок. Я пару раз вильнул, а он, сволочь, все мои движения повторяет. Ну, в общем, и… — Константин поморщился, то ли от боли, то ли от досады, — поцеловались: прямо лоб в лоб. Мне руль в грудь уперся, не пошевельнуться, кровь прямо в глаза льет, но я все-таки рассмотрел, как водитель, сволочь такая, из грузовика выскочил и бежать… А неподалеку та самая «Волга» стоит. Водила в нее юркнул, «волжанка» сразу по газам и укатила… Тут как раз милиция подоспела, вызвала «скорую», «Службу спасения»; они меня в два счета вытащили, в «скорую» сунули — и сюда, в Склифосовского.
— Ты хоть номер той «волжанки» запомнил? — спросил Рокотов-старший.
— А как же! Номер государственный, МЮ 467, пятидесятый регион.
— Подмосковье… — вставил Рокотов-старший.
— Ну… Я вот только одного не могу понять: как они меня на Ленинградке-то вычислили? «Хвоста» за мною точно не было, я несколько раз в переулках крутился, проверял: не было!
— Может, милиция? — Савелий посмотрел на Михаила Никифоровича.
— Возможно. Или они подключились к системе дорожного видеоконтроля: там же все центральные трассы как на ладони, — предположил Рокотов-старший.
