Савелий взял телефон и набрал код Москвы.
Там была поздняя ночь, но Савелий был уверен, что генерал Богомолов (а он звонил именно ему) еще не спит.
— Богомолов слушает, — раздался усталый голос генерала.
Его было настолько хорошо слышно, что казалось, он находится где-то неподалеку, на этом же острове. Дорогая, под сотню тысяч долларов, модель спутникового телефона вполне оправдывала свою цену.
— Константин Иванович, это я, — сказал Савелий, — извините, что так поздно, но дело не терпит отлагательства.
— Да, конечно, — генерал, кажется, совсем не удивился звонку, — говори.
— Я сейчас в гостях у Аркадия Романовича Велихова… — Савелий улыбнулся, представив удивленное лицо Богомолова, — и мне думается, точнее, я просто уверен, что он не прочь разместить свои средства в России. Вот я и звоню, чтобы уточнить, куда ему перевести деньги?
— Извини, крестник, это что, шутка? Но до первого апреля вроде как далековато. — В голосе генерала явно проскользнули недовольные нотки.
— О чем вы, Константин Иванович? — насторожился Савелий: генерал Богомолов никогда еще с ним не разговаривал таким тоном.
— Ты действительно не понимаешь?
— Чего не понимаю? — спросил Савелий, не скрывая раздражения.
— Аркадий Романович Велихов только что избран депутатом Госдумы! — пояснил Богомолов и, помолчав, спросил: — Что там у тебя происходит, крестник?
Савелия осенило.
— Минуту, Константин Иванович! — воскликнул он, положил трубку на стол и бросился к лежащему на полу телу.
Савелий разбинтовал голову Велихова, -и перед ним предстало лицо, сплошь покрытое синяками. Оно напоминало лицо банкира, и Савелию на миг пришла в голову мысль, что с ним кто-то сыграл очень злую шутку, но тут раздался голос секретаря, который, упав на колени, уставился на лицо лежащего.
— Боже мой, кто этот человек? А где мой хозяин? — Он еще больше испугался, и его испуг и недоумение были совершенно искренними.
Бешеный внимательно осмотрел лицо и сразу же обнаружил на нем следы швов, по-видимому, от пластической операции. Он покачал головой: надо же так опростоволоситься, потом встал, взял трубку со стола:
— Я ошибся, Константин Иванович, это не Велихов! — виновато проговорил он.
— Ты где, крестник?
— На Филиппинах…
— Ничего себе! — Генерал даже присвистнул. — И каким же ветром тебя туда занесло?
— Извините, Константин Иванович, я вам перезвоню… — ответил Савелий и положил трубку.
Он склонился над неподвижным телом «банкира» и, подняв его правую руку, на мизинце разглядел наколотые три точки. Это был знак Великого Ордена! Потом еще раз внимательно взглянул на обезображенное операцией лицо и вдруг оторопел, различив каким-то шестым чувством своего давнего «знакомого» Аркадия Рассказова!
Савелий невольно усмехнулся, подумав: «Надо же, ловил одну акулу, а поймал другую, хотя, конечно же, и не такого размера, как сам банкир. До чего же ты докатился, господин Рассказов, если тебе пришлось поменять свое лицо на лицо этого стервятника? Интересно, чья это была идея, превратить тебя в Велихова, — твоя или его? Конечно, было бы полезно послушать самого Аркадия Романовича, но и твой рассказ, господин Рассказов, тоже наверняка будет любопытным..,»
…В Марселе Аркадия Сергеевича Рассказова встречал Милан Дворжак, который вручил ему чек на пять миллионов долларов: к тому времени Тим Рот уже получил информацию о том, что сотрудники ФСБ сумели обезвредить в ГУМе подготовленный Рассказовым заряд. Агент Десятого члена Великого Магистрата сообщил, что ему не удалось выяснить подробности, поскольку человек, предотвративший взрыв ГУМа, настолько засекречен, что попытки разузнать о нем едва не закончились его собственным провалом. Правда, совершенно случайно ему стало известно прозвище этого человека — Бешеный. Анализ информации привел тайного агента Тима Рота к твердому убеждению, что Бешеный не является сотрудником ФСБ. Единственное, что он обещал, — попытаться достать его изображение.
Взвесив все обстоятельства, Тим Рот понял, что вины Рассказова в провале операции нет, а потому приказал выплатить ему обещанные пять миллионов. Он также сообщил Рассказову, что Великий Магистр пока не принял положительного решения о его назначении Советником Великого Магистрата, однако и не отказал, что является хорошим знаком. Так что вопрос пока оставался открытым.
Уверенность Тима Рота особенно укрепилась после получения предварительных результатов выборов депутатов в Государственную Думу России. Мандаты российских парламентариев получили многие близкие ему люди, на которых он потратил немалые средства: Велихов, Долонович и еще несколько надежных людей из других фракций.
Немного заставили поволноваться выборы губернатора Московской области: в них было вбухано столько денег, что вполне хватило бы на выборы нескольких независимых депутатов.
Казалось, и губернатор Московской области будет таким, какой нужен Великому Ордену, но… В тот момент Тим Рот и получил сведения о первом заседании Госдумы и пошел на риск: не дожидаясь окончательного голосования, связался с Великим Магистром и представил возможное поражение на губернаторских выборах «их кандидата», как свой тактический ход, направленный на его продвижение в спикеры Госдумы.
— Разве наш кандидат член Ордена? — недовольно спросил Великий Магистр.
— Нет, экселенц, но его вполне можно использовать во благо Великого Ордена. Это тот случай, когда членство не столь важно…
— Что ж, Десятый член Великого Магистрата, я согласен, коль вы так уверены, — после небольшой паузы согласился Великий Магистр. — Но вы гарантируете успех?
— Несомненно! Если, конечно, не жалеть средств…
— Значит, не жалейте!…
А незадолго до выборов Тим Рот связался с Велиховым и попросил его принять личное участие в судьбе Рассказова. Без особой охоты банкир, тайно прибывший в Европу после своего кавказского «затворничества», согласился и, выкроив пару дней, встретился с Рассказовым, которому только что сделали пластическую операцию в Австрии.
Когда Аркадий Романович увидел фото человека, с которого хирург «лепил» новое лицо Рассказова, он взорвался от негодования: на фото был он сам. Тем не менее в следующую секунду, моментально все проанализировав, он уже не злился, а радовался и соображал, как извлечь из этого сходства максимальную выгоду.
Сам он уже давно подумывал о том, чтобы завести двойника, особенно после того, как сотрудники из его «Атолла» сообщили ему о двойнике Долоновича, которого тот так тщательно скрывал от посторонних глаз, что о нем не было известно даже ему, близкому другу и партнеру.
Ох и повеселился же Велихов, прочитав в газетах о странном самоубийстве своего приятеля: ему самому даже на миг -не пришло в голову, что тот погиб. Но более всего его позабавило, когда он представил себе физиономии тех, кто после пышных похорон узнали, что Долонович жив и здоров!
